Практика внимательности в повседневной жизни - Тарт Чарльз (бесплатные серии книг txt) 📗
В группе, практикующей внимательность, может возникать напоминающая функция и более высокого уровня. Продолжая наш пример, можно представить себе, что сенсорная стимуляция, которую вы получили, когда женщина, сидящая напротив вас, повернула голову, может не только прервать вашу фантазию; вы можете также заметить необычное качество ее движения, может быть, определенную осознанность или замедленность, что говорит вам о том, что она не только потягивается, но она потягивается внимательно. Это непосредственное наблюдение явной внимательности другого члена группы с еще большей вероятностью напомнит вам о необходимости самому стать более внимательным, а не ускользать в фантазию. Если вы решили работать над внимательностью, она в определенном смысле становится заразительной.
Степень внимательности, которую вы переживаете в ретрите, зависит, таким образом, от интенсивности вашей собственной практики, но на начальном уровне на нее также сильно воздействует напоминающая функция, реализуемая другими членами группы. Это, разумеется, обобщение, а индивидуальные случаи могут быть разными. Если вы вполне устойчивы в своей практике внимательности, это не так важно. Однако мой собственный опыт гурджиевских методов и групповой медитации показывает, что напоминание, получаемое от группы, является важным фактором почти для всех, даже для тех, чья собственная практика достаточно устойчива.
Можно в еще большей степени оценить, насколько важна помощь группы в усилении внимательности, если мы рассмотрим природу большинства групповых взаимодействий в повседневной жизни.
Предположим, мы разговариваем с несколькими коллегами в офисе. На поверхностном уровне мы дружелюбно настроены по отношению друг к другу, но на другом уровне мы можем быть соперниками в борьбе за продвижение по служебной лестнице. В результате наша беседа имеет скрытые уровни, такие, как, например, подразумеваемое соглашение, что мы демонстрируем поверхностное дружелюбие и не замечаем скрытого соперничества, чтобы сделать взаимодействие более гладким, избежать излишнего напряжения, которое было бы вызвано открытым соперничеством. Другим скрытым уровнем может быть стремление сохранить собственное представление о себе как о неагрессивном человеке. Третьим – получение полезной информации о намерениях конкурентов: дружественная интонация может убаюкать партнеров, так что они скажут больше, чем сказали бы, если бы помнили о соперничестве. На четвертом скрытом уровне мы можем посредством выражения спокойствия в ситуации соперничества демонстрировать свое превосходство.
Такого рода ситуация порождает сосредоточенное внимание, но вовсе не располагает к всеобщей, беспристрастной внимательности, равновесию, самовоспоминанию и точному наблюдению всего, что присутствует в действительности. Если вы не обучены поддержанию внимательности, вы будете автоматически блокировать общую внимательность, избегая таким образом напряжения посредством вытеснения и подавления. Эта непосредственная цель, разумеется, не принимает во внимание цену, которую приходится платить. Я подробно останавливался в другой книге (Tart, 1986) на том, как большинство обычных взаимодействий усиливают и углубляют состояние общепринятого транса, в котором мы живем, независимо от их видимого содержания.
Основная причина того, что внимательность быстро исчезает после того, как человек покидает ретрит, состоит в том, что мы теряем напоминание, идущее от других участников, и подвергаемся обычным «напоминающим функциям», которые напоминают нам о «нормальности» и социальной желательности невнимательности.
Рассмотрим теперь такое важное психологическое понятие, как обобщение.
Обобщение впервые формально было обнаружено в знаменитых павловских опытах по классическому обусловливанию. Голодная собака слышит звонок, через полсекунды за звонком следует пища. После повторяющегося сочетания звука и пищи собака начинает выделять слюну только на звук звонка. Звонок называется условным стимулом: условным потому, что собака обычно не выделяет слюну на звук звонка. Обобщение стимула состоит в том, что теперь и другие стимулы могут вызвать у собаки слюноотделение, в особенности если они похожи на звонок. Звонок, близкий по высоте тона, вызовет большее слюноотделение, а шорох – почти никакого. Чем больше новый стимул похож на условный стимул, тем вероятнее обусловленная реакция.
Во времена Павлова, как и в большей части последующей истории психологии, обусловливание интерпретировали как механическую реакцию, не включающую сознания, в соответствии с модным тогда (а в значительной степени и сейчас) механистическим мировоззрением. У высших животных мы также можем заметить процесс научения. Собака или человек в сходной ситуации понимают, что за звонком последует награда, и мысль о награде вызывает телесную реакцию и связывается с психической реакцией. Например, вы слышите телефонный звонок и подходите к телефону. Это приобретенная реакция: не существует «естественной», генетически закодированной реакции, в соответствии с которой мы в ответ на звонок телефона поднимали бы трубку и говорили «алло» кому-то, кто физически не присутствует.
Обобщение стимулов относится к сознательному научению. Если мы научаемся отвечать определенной психической установкой или поведением на специфическую стимуляционную ситуацию, мы скорее всего будем реагировать так же на похожую ситуацию, в какой-то степени так же реагировать на менее похожую ситуацию и не реагировать таким же образом на явно иную стимуляционную ситуацию. Обобщение способствует воспоминанию. Например, на практике, студентам, у которых возникают трудности с процессом вспоминания необходимых знаний во время экзаменов, рекомендуют готовиться к экзаменам в той классной комнате, где будет проходить экзамен. Тождество стимуляционной ситуации облегчает вспоминание необходимой информации, это легче, чем если бы информация ассоциировалась с чувственным контекстом другой комнаты.
Я, разумеется, не имею в виду, что внимательность как таковая может быть обусловленной в том смысле, что она будет автоматически возникать в ответ на определенную стимуляционную ситуацию, подобную той, в которой она культивировалась ранее. Часто, сталкиваясь с тем, насколько трудно быть внимательным, я мечтаю о возможности быть внимательным автоматически и постоянно, но, исходя из моего опыта, внимательность всегда требует небольшого, но произвольного усилия. Она не возникает сама по себе. Однако обусловливание может напомнить вам, что вы хотели сделать усилие, чтобы быть внимательным. Таким образом, обусловливание может функционировать как напоминающий фактор, так же как групповая ситуация. Давайте снова рассмотрим типичную ситуацию медитации в ретрите. Она намеренно сделана весьма непохожей на ситуации повседневной жизни. Мы находимся в месте, специально обустроенном для этой цели, мы видим вокруг себя только товарищей по медитации, людей, играющих необычную социальную роль; мы целый день сидим в специальной медитативной позе; во время, оставшееся от медитации, социальное взаимодействие сведено к минимуму. Эта специфичность придает ситуации в ретрите определенные преимущества для обучения различным аспектам внимательности.
Когда, например, мы только начинаем учиться внимательности, мы можем справиться лишь с небольшими отвлечениями; если отвлечений слишком много, мы ничему научиться не сможем. Так что обычные отвлечения – социальное взаимодействие, телефонные звонки, почта, принятие решений, чтение художественной литературы, повседневные дела и прочее – сводятся до минимума или исключаются.
Приходится все же обходиться внутренними психологическими отвлечениями, но общее количество отвлекающих факторов значительно меньше, и это дает больше возможностей справиться с ними и продолжать быть внимательными.
К сожалению, те самые качества, которые делают ситуацию ретрита столь благоприятной для начинающих обучаться внимательности, уменьшают возможности распространения практики внимательности на повседневную жизнь. Напоминающие функции, которые люди и ситуация реализуют в ходе ретрита, недоступны в обычной жизни. Ситуация ретрита слишком отличается с точки зрения внимательности (или напоминания о том, что мы хотим быть внимательными) от обычной жизни, чтобы быть распространенной на нее. В обычной жизни мы не сидим в медитативной позе и не прогуливаемся медленно в течение дня, так что нам не помогает особое чувство позы или обусловленный стиль движения. Мы не практиковали внимательность в социальном или деловом разговоре, во время принятия решения, чтения почты и так далее, так что неудивительно, что в этих ситуациях нам нелегко быть внимательными.
