Не только депрессия: охота за настроением - Леви Владимир Львович (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Эта ругайя в основном самому себе адресована и потому номер один имеет, заметьте. А послемыслие к ней уже в другом жанре:
А вот это -
– Сурово, Иван Афанасич, – отозвался ДС, оторвавшись от клубничного кейка. – Сурово, но справедливо. Ругайя – любопытное пополнение сатирического жанра, хотя строфа не омаровская.
– Тут в содержании основная сермяга, хотя форма тоже передает суть, не поспорю. Хайамовскую строфу, между прочим, и не все переводчики соблюдают. Язык русский наш всякую иномысль и инакообраз воспринимает, но и свои требованья прилагает к гостеприимству…
Строфа в этой саморугайе хайамовская, не так ли? А содержание уже больше нашенское, расейское, хотя и общелюдское в немалой степени, как и здесь:
Это из рукописи «Сезонная распропажа», в работе пока… И вот про дружество тоже уж кстати.
Оля зааплодировала, ДС хотел добавить что-то еще, как вдруг слова его заглушило громкое хрюканье на высокой ноте, окончившееся пронзительным «уиииииииииии»…
В тот же миг на скатерти-самобранке появился розовый, свежежареный, душистый, дымящийся поросенок в яблоках, с завинченным хвостиком и улыбкой Будды, с цветком ромашки в зубах.
Все мы дружно ахнули, наши желудки тоже, и застыли в экстазе гастрономического благоговения.
Иван Афанасьевич же, слегка насладившись произведенным впечатлением, садистски сказал:
– Не для еды, извините. Для вдохновения. Это не блюдо. Ма-те-ри-а-ли-зо-вав-ша-я-ся мыслеформа.
– Наглядное пособие? – упавшим голосом спросила Оля, сглотнув слюну.
– В некотором роде. Демонстрация психотворения, голограмма.
– А как же запах? Дымок?…
– Сила внушения. Гипноз. Коллективное надувательство. Свинью вам подложил без зазрения совести, но – с оправданием:
Последнюю пару строк ИАХ прочел с особой выразительностью, сделал опрокидон и продолжил.
Мощно хрюкнув на прощанье, подмигнув одним глазом и выплюнув ромашку, поросенок исчез. Ромашка, что характерно, попала в рюмашку ИАХ, точно по рифме. ИАХ осторожно извлек ее оттуда, стряхнул капли себе в рот, а цветок протянул Оле.
Робко, двумя пальцами Оля взялась за стебелек. Ромашка была настоящая. Не мыслеформенная.
– Поняааатно, – загадочно протянул ДС.
– Что понятно? – поинтересовался ИАХ.
– Про хрюкосущность понятно.
– Рад очень. А это к ней послемыслие, моральное, тсзть, начехление.
Или, прозой выражаясь, лучше самому быть свиньей, чем в свинстве участвовать.
– А другие подсущности или, может, надсущности посещают вас, Иван Афанасич? – спросила Оля.
– Разумеется. Как-то во время психоэкстатического сеанса «Интегросуть» по методу доктора Лопатова подслушал, как подсущность гуру-собака говорит подсущности щенку-ученику о реинкарнаци:
На последнем слове последней строчки… Ну да, читатель уже ждет еще чего-нибудь эдакого мыслетрансформенного – ждали, вздрюченные мистическим поросенком, и мы, и в ожидании не обманулись: раздался громкий, довольно-таки противный, а если честно, почти матерный мяв.
Раздался со стороны океана, который окружал нас со всех сторон. И матомяв или мявомат тоже, казалось, со всех сторон нас окружал, как и в жизни, но источника видно не было. Иван Афанасьевич понимающе улыбался. Позвал:
– Хвостик! А ну, подь сюды. Кыс-кыс-кыс.
Хвостика не последовало, но мяв прекратился, и наступила блаженная созерцательная тишина.
Мы осмотрелись. Воды и небеса, небеса и воды… Плотоостров Халявин продолжал тихо плыть, а Океан Настроений жил вокруг своей жизнью, жил и дышал. Летучие рыбы стайкою, словно школьницы, вылетели из набежавшей волны и обдали нас веселыми солеными брызгами. Еле различимо маячил вдали «Цинциннат». Беззвучно, как во сне, прошествовала огромная водяная гора – волна-небоскреб. Шла было на нас прямо, но передумала…
Какая сила, спрашивали мы себя, все это откуда-то вызвала?… Как облекла чувства, мысли, переживания, судьбы целые, жизненные истории – в вещества, в существа, в плотность, в зримость, в слышимость, в ощутимость на ощупь, на вкус и запах?… Неужели все это только игра нашего воображения, забавы фантазии и словесные изыски?
