Путешествие в поисках себя - Гроф Станислав (е книги .TXT) 📗

Полученную в результате мандалу можно подвергнуть формальному анализу в соответствии с критериями, разработанными Джоан Келлог на основе ее психоделической работы с большими группами психиатрических пациентов. Можно использовать ее также как уникальное средство для фиксации необычных переживаний и их интеграции. В группах рисунки способствуют обмену переживаниями, придавая графическое измерение взаимопониманию в отношении необычного опыта уЧастников. Кроме того, некоторые мандалы поддаются дальнейшей эмпирической работе с использованием техники гештальт-терапии, 'экспрессивного танца и т. д. На наших занятиях во время четырехнедельных семинаров среди участников было популярно ведение "дневников мандал", иллюстрирующих процесс самоисследования.

Очертив принципы и технику. холотропной терапии, я проиллюстрирую процедуру отчетом 45-летней женщины, участ ницы нашего пятидневного семинара в Эсалене. В дополнение к двум сеансам холотропного дыхания, которые обычно предлагаются на этих пятидневных семинарах, она участвовала также в третьем, проводившемся для персонала Эсалена. Таким образом, описанный ею процесс проходил в течение менее чем недели.

Я приехала на семинар Грофа, плохо представляя себе, на что это может быть похоже. Я ничего не читала о его методах, кроме короткой строчки в каталоге Эсаленского ииститута. Я никогда не принимала психоделиков, даже ни разу в жизни не напилась. Одна из важных проблем моей жизни состояла в том, что я посто янно нуждалась в контролировании себя, других, окружающего всего. Мысль о том, чтобы ослабить контроль, казалась мне пуга ющей. Я приехала на семинар, чувствуя себя раздраженной, на пряженной и запутавшейся в своей жизни. Я надеялась, что зта «техника» по крайней мере поможет мне до некоторой степени снять напряжение в безопасном месте.

Моим первым опытом была роль сидящей у Питера. Его сеанс был относительно спокойным, так что у меня быдо достаточно времени, чтобы наблюдать все остальное, что происходило в груп пе. В частности, на меня произвела большое впечатление Рут, Она извивалась, стонала, боролась с чем-то. Несколько человек удерживали ее, чтобы не дать ей биться об стену. Это пугало, но одновременно и подбадривало. Казалось, она никогда не вер нется в нормальное состояние, однако в конце концов она угомо нилась и, выглядя лет на десять моложе, как бы светилась изну три. То, что я увидела, дало мне возможность дать себе волю на следующий день.

Когда настала моя очередь, прежде всего мы прошли через расслабление тела, затем начали дышать более глубоко и часто. Музыка разливалась вокруг нас. Следующие десять или пятнад цать минут мой ум боролся за то, чтобы не потерять контроль. Меня охватило чувство паники, потерянности, одиночества, я бо ялась, что не выдержу. Появился образ. Днем раньше я видела маленькую черную водяную птичку, ищущую пищу на берегу около эсаленских горячих купален. Когда набегала очередная волна, птичка спокойно погружалась глубже в водоворот. Когда волна уходила, она снова высовывалась на поверхность

Я решила, что похожа на эту птичку и что единственное мое спасение — это нырять глубже. Я пошла дальше, перестав цепляться за обычную самотождественность, оставив свои мысли, страхи, идеи, моих родственников и остальных, на кого я могла бы опереться. Близко к концу вводной фразы я воскликнула про себя: "Я иду, о Мать!" — имея в виду не мою человеческую мать, а великий океан, разверзающийся подо мной. Через двадцать двадцать пять минут (как я посчитала позже) я полностью вошла в процесс. Чего бы ни хотело сделать мое тело, я позволяла ему проделывать это.

Голова у меня начала ритмически поворачиваться из стороны в сторону, ноги согнулись, так что пятки прикасались к ягодицам. Одна из моих рук начала подниматься и опускаться, стуча кулаком по матрасу. У меня не было картин, эмоций или психоделических цветовых восприятий — только глубоко ощущаемая потребность в этих ритмичных движениях. Скоро обе мои ноги поднимались и ударяли матрас, одна за другой, как в марше или в ритуальном танце. Снова появился образ: я — танцор в какойто церемонии в африканской деревне.

Мои руки со сжатыми кулаками присоединились к ногам. Пришел импульс дать волю голосу. Я откинула голову назад и издала что-то вроде воя. Звук поднимался все выше и выше — выше, чем когда-либо звучал мой голос. Я чувствовала себя оперной певицей, застрявшей на длинной высокой ноте. Затем на полной мощности голос вошел в единый ритм с телом. Я чувствовала себя американским индейцем, поющим ритуальную песню. Появился образ Эсалена — Биг-Сур, с его мысами, направленными в океан (название «Эсален» — это наименование группы американских индейрев, населявших те земли, где сейчас территория Эсаленского йнститута; причем место, где он расположен, было их священной землей для похорон, а горячие источники — их местом врачевания).

Это пение и танец продолжались около часа, прерываемые лишь недолгими периодами отдыха и обновления дыхания. В конце я отдыхала около двадцати минут. Ко мне подошел Стэн и спросил, остались ли какие-нибудь напряжения в моем теле. Я ответила, что все еще чувствую напряжение в шее. Он нажал на шею и попросил сказать, что я чувствую. Хотя уже некоторое время я не продолжала интенсивного дыхания и чувствовала себя "снова нормальной", я тут же опять начала пение и танец, продолжавшиеся несколько минут. Потом я почувствовала, что освободилась от излишней энергии и действительно ощутила себя расслабившейся — в первый раз за много лет.

Во время второго сеанса я полностью вошла в состояние примерно через десять минут. Я начала бросать голову из стороны в сторону в том же ритмическом движении, что и в предыдущий раз. Это немедленно привело к резкой вспышке раздражения. Я молотила кулаками по матрасу в страшном гневе и громко кричала. Джеймс, Пол и Тара держали мои руки, ноги и плечи. Я впала в панику. Ко мне пришел образ ребенка, попавшего в какую-то слишком узкую щель. Я чуть было не попросила их прекратить — ужас был слишком велик.

Вдруг я вспомнила смелость Пайи во время того сеанса, когда я была сидящей. Четыре человека держали ее со всех сторон, когда она молотила руками й ногами, около двук часов. Я осталась со своим страхом и злостью, пока потребность бороться не покинула меня, и я успокоилась и расслабилась. Через некоторое время я снова начала глубоко дышать. На этот раз я лежала на животе и давила изо всех сил на подушку и на стену. Тара держала меня за ноги, так что я могла отталкиваться от ее рук. Я извивалась, напрягалась и кричала. Ко мне пришли образы выкарабкивания из утробы, из пещеры, из ограничивающей меня жизненной ситуации. Минут через двадцать я опять успокоилась.

Когда я снова возобновила глубокое дыхание, мои ноги поднялись специфическим образом. Я почувствовала себя изнасилованной одновременно отцом, мужем и колокольней Церкви Христианской Науки в Бостоне! Я кричала и боролась несколько минут, пока это продолжалось. Затем пришел образ, будто мне в рот заталкивают страницы книжки Христианской Науки и заставляют меня глотать, не прожевав, мировоззрение, отрицающее мое тело, мою сексуальность, меня саму. Чужая вселенная наполняла меня, объясняя мне, что я не хороша. Я устроила "ритуальную рвоту", руками помогая себе собрать желчь и раздражение из всего тела — вверх, к горлу и вон, со всеми звуками рвоты.

Я все более приходила в неистовство, силясь и стремясь добиться рвоты. Это длилось около часа. Я чувствовала, что если не выброшу это из себя, то унесу эту желчь, эту чужую вселенную из этой комнаты с собой и буду носить ее всю оставшуюся жизнь. Я подумала о своей дочери. Если я не освобожусь от этого материала, она тоже попадется в эту ловушку, влипнет в ту же вселенную, которая отравила мою бабушку, моего отца, мужа и меня. "Грехи отцов" падут на нее. Я продолжала ей говорить, что делаю это для нее и что буду продолжать это вечно, если так нужно. А потом сильная потребность управлять переживаниями посредством рвоты покинула меня. Я успокоилась, оставив дочь на попечение вселенной.