Сборник научных и публицистических статей - Гарифуллин Рамиль Рамзиевич (книги онлайн .TXT) 📗
60. Сколько зубов — сознаний поломали философы, грызя гранит Сущности!
61. Ум — зубы философа и не более.
62. Философия о Сущности, какой бы глубокой она не была, каким бы известным философом она не писалась, в конце концов, является субъективной конструкцией о Ничто.
63. Человек умереть по науке не сможет, так как метафизика, в конце концов, всего лишь наука о том, насколько глубоко мышление способно описывать пограничные переживания и чувствования (переживания ужаса небытия).
64. Философствование — это всегда уменьшение воли.
65. Необходимо отличать филистерское философствование от научного. Пожалуй, только последнее можно назвать философствованием.
66. В большинстве случаев все философы — личности, которые не совершают поступков, но имеют склонность их анализировать.
67. Есть испражнения, которые вызывают восторг интеллектуалов разных поколений. Это параноидные испражнения великих философов.
68. Корень мышления в той его части, которая направлена на познание нечто метафизического, запредельного, всегда произрастает из почвы чувствования и переживания. Таким образом, философии как науки, изучающей запредельные и метафизические объекты, не существует. Философия всегда обречена на редуцирование до уровня психологии, замаскированной под некую “философию”. Та строгая философия, которая нам известна, всего лишь синтез из лучших достижений естественных наук и фантастико-мистических конструкций.
69. Очень часто философы винят своих коллег за то, что они не понимают классиков философии, так как их надо понимать. В действительности, они их винят за то, что те не понимают так, как они это сами понимают.
70. Философы подразделяются:
*. Философы как ученые.
*. Философы как духовные практики.
71. Чем понятнее наука и чем лучше она объясняет окружающее, тем более она (эта наука) мифологична. Предсказуемость и прогнозирование в науке — это всегда миф. То есть имеет место некая беспроблемность и всепонимание. Читай науку и успокаивайся. Но стоит нам по настоящему войти в некую систему мышления и знаний, где все это исчезает и начинается истинная философия. Возникает вопрос: а в психологии есть ли проблемные точки, есть ли немифологичности? Там, где психология “сползает” в проблемность и непонятность, там она начинает быть философией.
72. Там, где в философии имеет место борьба параноиков, кончается философия и начинается психология.
73. Философия — мембрана клетки психологии.
74. Реальная философия — внешняя граница психологии, открытая миру запредельного. Увы! Часто мы имеем дело лишь с научной философией как внутренней границей психологии. Хотя нам кажется, что в философии мы открыты запредельному. В действительности, мы открываем свое запредельное не-Я в структуре своего Я.
Это запредельное не-Я — некая тень внешнего запредельного.
75. Околофилософское резонерство никакого отношения к философии не имеет. Это всего лишь психологическая защита интеллектуализацией, развивающаяся в потоке филистерского чтения философских работ. Реальная философия для такого субъекта часто бывает закрыта.
76. Многие проблемы естественных наук в начале были чисто философскими. Потом, по мере развития они перешли в разряд чисто научных проблем. Так, некоторые проблемы философии уже сейчас являются проблемами психологии. Философия, благодаря своему развитию тает.
77. Беспредметное брюзжание параноиков- «философов» есть философский мусор, из которого иногда настоящие философы делают философию.
78. Чаще всего новые философы рождаются благодаря непониманию старых философов.
79. Все психологические и философские парадоксы — это парадоксы мозговых путей и структур.
80. Философское мышление всегда депрессивно.
Депрессия Зидана или «убийство» одним словом
Анализ интервью и видеоматериалов показывает, что Зидан находится в депрессии и она не простая. Попытаемся разобраться, в чём её особенность.
У каждого человека бывает момент истины, в котором буквально одним словом подписывается приговор всей его жизни. Это слово недавно услышал Зидан. В психологии такое кульминационное слово называют психологическим кодом смерти и жизни. Благодаря этому коду можно убить человека (он может покончить собой или начать страдать депрессией, которая приведёт к смерти) или «воскресить» (к человеку придёт ощущение счастья). Эти коды порой звучат от наших близких и опустошают нас настолько, что человек может потерять смысл жизни, благодаря одному произнесённому слову. Одно слово-предательство со стороны детей, родителей, близких может навсегда уничтожить ценности, которые привязывают человека к жизни. Вот такие кульминационные точки бывают в нашей жизни. В этих ситуациях человек себя ведёт так, как никогда в жизни. Именно поэтому мудрый и сдержанный Зидан совершил поступок, который увидел весь мир.
Очевидно, что это была, по-видимому, спланированная психическая атака на спортсмена. В спорте психические атаки были всегда и у шахматистов, и у боксёров. Они всегда обменивались обзываниями, дабы настроить себя на бой. Но, увы! Всё это детский лепет по сравнению со словом — кодом, благодаря которому задеваются глубинные слои психики и уничтожается всяческое желание бороться. У Зидана этой больной точкой был комплекс национальной неполноценности. С другой стороны, именно благодаря этому комплексу, он достиг того, что получила Франция. Зидан думал, что избавился от этой ранее кровоточащей раны, но её проткнули словом-кодом. Президент Франции, выступив в роли психотерапевта, пытался снять действие этого кода, высоко оценив заслуги Зидана, но насколько это было эффективно, покажет время. Оценка Зидана, как лучшего футболиста чемпионата, которая была дана, по-видимому, тоже из психотерапевических соображений, также может оказаться неэффективной.
Для Зидана этот последний матч на чемпионате мира был символичным. Он был итогом всей его жизни. Именно на этом матче Зидан должен был ощутить пик своей карьеры — код своей жизни, но вместо этого он услышал нечто иное. Хочется думать, что это не было кодом смерти, благодаря которому он уйдёт в долгую депрессию и потеряет смысл жизни. Хочется верить, что у Зидана хватит духовности справится с этим словом-ловушкой и вырваться из его плена.
Между прочим, конец света, как и его начало тоже наступит, благодаря одному слову и эти словом будет слово… Не будем пока предполагать.
Испытание на принятие себя
Принятие себя — это, прежде всего, способность долговременно находиться со своим внутренним миром (со своими мыслями, переживаниями, фантазиями и т. п.), который для личности становится главной ценностью. Это своего рода тест на пребывание в одиночестве сам с собой, причём такое, что нельзя смотреть телевизор, засыпать, входить в общение с кем-либо и с чем либо. При этом можно общаться только с собой.
Совсем недавно под новый 2005-й год попали в кутузку двое незнакомых мужчин и находились там трое суток. Один из них был малоразговорчивым и спокойным, другой болтливым и суетливым. Последний так утомился за трое суток, что лез уже не только на стены, но и на потолок. Малоразговорчивый же, находясь в собственных думах, не заметил как быстро пролетело время. Таким образом, принятие себя — это способность долговременно и наедине находиться с самим собой, ничего не делая, не занимаясь каким либо трудом и т. п. Казалось бы, неужели это способность… принимать себя? Тем более бездельничая… Неужели трудиться это плохо? Увы! Приходиться констатировать, что процент людей не способных принимать себя усиленно растёт. Так например, один мой знакомый как-то мне так и сказал: “Я либо как лошадь работаю и не могу себя видеть без работы, либо как свинья напиваюсь водки и пьянствую. Если нет водки, то воскресенье для меня сильное испытание, не говоря уже о новом годе, а тут ещё десятидневные каникулы придумали!” Это и есть испытание на принятие себя. Этот мужчина не выдерживает условий, при которых он находится с самим собой и, поэтому, убегает от себя, превращаясь в другого (опьянённого), который принимается им настолько, что человек теперь уже может некоторое время находиться наедине “с собой”, с улыбкой на лице. Того мужчину трясло от принятия себя. Поэтому некоторые вместо того, чтобы принять себя, “принимают на себя”… алкоголь или наркотик. Таким образом, патологическая зависимось от труда, называемая трудоголизмом находится в одном ряду с алкоголизмом. Не в этом ли основная причина пьянства большинства людей труда? Труд необходим, но не такой, с которым вы в патологической зависимости. (В то же время, необходимо принять существование такого патологического принятия себя, которое называется аутизмом. Или ситуации, когда шизофреническая личность бежит не только от внутреннего мира, который заселён чуждыми силами и голосами, но и злобного внешнего мира. Наша статья не об этом). В целом, отсутствие способности принимать себя, имеет место не только у больных страдающих алкоголизмом, но и людей, страдающих любыми патологическими маниями и зависимостями (от труда, секса, пищи, телевизора, игровых автоматов и т. п), от отсутствия которых у людей начинается душевное беспокойство.
