Стратегическая семейная терапия - Маданес Клу (онлайн книга без .txt) 📗
Лопес: Да…
Мать: Понимаете теперь? В данном случае я действовала совершенно естественно, поступая так, как, мне кажется, я и должна была бы поступить, если……
Лопес: М-гм.
Мать: Другие люди…… другие люди в таких случаях даже теряют сознание, кричат и все такое прочее, но только не я.
После разговора об инсценировке, на который ушло несколько минут, терапевт поблагодарила мать за помощь сыну, после чего заметила, что если она хочет, чтобы Рауль окончательно избавился от симптома, требуется еще кое-что, а именно — беспрекословное исполнение указаний терапевта.
Лопес: Вы говорили мне, что учили Рауля быть ответственным, верно?
Мать: Чего мне больше всего хочется от него, так это инициативы, понимаете? Чтобы проснувшись утром, он быстро прибрался в своей комнате. Я всегда говорю ему, что одежда, снятая с себя, должна висеть, а не валяться; не следует играть или ходить по дому в том, в чем он ходит в школу.
Лопес: Отлично, это все замечательно. Но если вы хотите помочь своему сыну стать человеком…
Мать: Я хочу, чтобы он стал полностью самостоятельным человеком… Я знаю, есть дети, примерно того же возраста, что и он, которые даже свои носки и то стирают сами. Он этого еще не делает, потому что я все бросаю в машину, … и получается, что все его вещи стираю я. Практически все я делаю сама.
Лопес: Понятно, но существует и другие способы, как приучить детей к ответственности.
Мать: Наверное.
Лопес: Если вы хотите помочь ему стать взрослым… …
Мать: Да.
Лопес: Тогда в течение следующей недели вы должны выполнить три вещи.
Во-первых, Рауль должен был спать в собственной комнате и ни под каким видом не ночевать снова в комнате матери. Во-вторых, каждый вечер семье следует собираться вместе, чтобы продолжить начатое во время сессии представление, где происходят все те же события: кто-то ломится в дом, мать теряет голову от страха, Рауль защищает ее. В-третьих, в течение той же недели, если Рауль будет кричать во сне, а мать, лежа в своей комнате, услышит его крик, она должна встать, разбудить сына, поднять с постелей сестер и возобновить инсценировку, которую семья репетировала каждый вечер. Они должны следовать этому указанию, как бы ни устали за день и какое бы время ни указывали стрелки часов. Данное испытание было предписано с единственной целью — подвигнуть мать и сына к тому, чтобы они изменили старый способ, с помощью которого защищали друг друга. Марии было поручено вести запись, в какие дни и насколько пунктуально семья выполняла эти задания. Вторая сессия состоялась через пять дней.
Второе интервью
Лопес: Ну, как дела, как вы себя чувствовали?
Мать: Прекрасно.
Мария: Более или менее. Давайте посмотрим…… В субботу мы делали… это… мы разыгрывали сцену, потом пошли спать, и на этот раз никто не просыпался.
Лопес: Он не просыпался?
Мария: В воскресенье мы снова разыграли спектакль, но началась испанская программа. Понедельник мы пропустили……
Лопес: Почему?
Мария: Потому что мы ушли…… В понедельник я… … Я собиралась лечь спать попозже, а он улегся раньше. В среду мы снова разыгрывали, то есть, я имею в виду во вторник.
Лопес: Рауль, а ты как? Тебе что-нибудь снилось?
Мать: Да, ему снилось, но он не просыпался. Ему снился сон, утром он мне рассказывал, но он не просыпался, как раньше, когда имел обыкновение вскакивать…
Лопес: Скажи мне, Рауль, тебе ничего не снилось на той неделе?
Рауль: Снилось, но что — не помню.
Лопес: Гм?
Рауль: Я не помню.
Лопес: Не помнишь? Очень хорошо. И ты спал один?
(Рауль кивает утвердительно.)
Лопес: То есть за все это время ты даже и одной ночи не спал с мамой? Отлично!
Мать: Прошлой ночью он поднялся, говоря мне…… что ты там мне сказал? А? Это…… что он забыл роль Господа, который на Небесах.
Лопес: А-а!
Всю неделю у Рауля отсутствовали проявления симптома. Следующий шаг терапевта — поддержать мать в ее работе в качестве учителя танцев. Чем успешнее и увереннее чувствует себя в работе мать, тем меньше поводов у сына для того, чтобы опекать ее и защищать.
Лопес: Мне кажется, это замечательно, что вы можете преподавать…
Мать: Да, я даю уроки классического балета, фламенко и преподаю «бэтон». Знаете, что такое «бэтон»?
Лопес: Ну…
Мать: ……а также восточные танцы, танго, западные танцы, понимаете, танго и другие танцы того же типа.
Лопес: Ага.
Мать: У меня три специализации — танцы для детей, подростков и взрослых.
Лопес: Поразительно!
Мать: Все это моя область.
Лопес: Прекрасно.
Мать: Потому что я всегда жила танцами, с девяти лет.
Лопес: И вы нашли…… был ли у вас разговор с кем-нибудь, кто был бы в состоянии вам помочь?
Мать: Да, и мне уже нашли работу. Они сказали: «Вы можете делать там все, что хотите», ну, и что нужно найти место, где можно было бы проводить эти уроки. Я смогу делать, что захочу, раз я абсолютно все это умею. Так люди говорят……
Лопес: Да.
Мать: …И если когда-нибудь у меня будет очень большая группа, я отблагодарю их.
Лопес: И у вас уже достаточно большая группа? Сколько набралось человек?
Мать: В данный момент… я дала уже два урока, третий — сегодня вечером. Вечером в классе «бэтон» у меня восемь учеников.
Лопес: Замечательно.
Мать: Четыре человека — в группе фламенко, три — в группе балетного танца.
Лопес: И все они пуэрториканцы?
Мать: Да, все пуэрториканцы, потому что мне хочется организовать большую группу пуэрториканского «бэтон-твирлера».
Терапевт закончила интервью, попросив мать за время двух последующих недель сделать что-нибудь особенное в своей работе и к следующему интервью приготовить какой-нибудь сюрприз. Сохраняла свою силу и инструкция, полученная на первой сессии.
Третье интервью
На третье интервью семья не пришла. Мать объяснила по телефону, что у сына больше нет проблем, поэтому она не видит дальнейшей необходимости в том, чтобы продолжать терапию. Однако ее попросили прийти всей семьей в любом случае. Между тем, в клинику позвонила психолог той школы, где учится Рауль, с намерением передать на рассмотрение его случай. Ее беспокоили не только ночные страхи, но и неважная успеваемость мальчика. Образовалась некоторая затяжка во времени, начиная с того момента, когда психолог узнала о проблеме Рауля, и кончая ее звонком в клинику. Короче говоря, она была не в курсе, что семья уже прошла терапию. В ответ на звонок, психолога попросили прийти на сессию вместе с семьей под тем предлогом, что требовалось наладить контакт между нею и матерью, поскольку одна изъяснялась только на английском, а другая — на испанском языке. Во время этого третьего интервью, которое состоялось тремя неделями позже, можно было ясно проследить, как Рауль делился своими страхами и фантазиями со школьным психологом, поскольку та живо интересовалась им и выражала беспокойство по поводу его состояния. Под влиянием живого общения с экспертом, которая косвенно, силой своей заинтересованности и обеспокоенности, подкрепляла симптоматическое поведение мальчика и как бы лишала мать ее родительской власти, — Рауль, помимо своей воли, снова устанавливал неконгруэнтную иерархию в семье.
Психолог: Рауль рассказал мне о тех тяжелых днях, когда ему приходилось сидеть на уроке и, как все, слушать объяснения учителя и отвечать на его вопросы, в то время как мысли его были заняты совсем другими вещами.
Лопес: М-м-м.
Психолог: Я знаю, что сны страшно его тревожили. Думаю, что все это еще не закончилось.
Лопес: М-м-м.
Психолог: Рауль…
Лопес (Обращаясь к матери): Она говорит, Рауль ей признался, что, сидя на уроке в школе, думал совсем о других вещах……
Мать: Что он имел в виду?
Лопес: Рауль, хочешь ответить маме?
Рауль: Гм?
Лопес: Хочешь поговорить с мамой?
Мать: О чем ты думал? О каких вещах?
