Психология и психотерапия семьи - Эйдемиллер Эдмонд (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Итак, результаты этих экспериментов поставили под сомнение эффективность использования предикатов из ВРС пациента в процессе консультирования.
В литературе описано также использование присоединения на уровне ВРС вне сферы консультирования (Yapko, 1981). Исследователи сравнивали относительную эффективность гипнотической инструкции, сделанной на языке ВРС испытуемого, с эффективностью тех же инструкций на языке других модальностей. Были применены три сенсорные модальности инструкции со стандартным содержанием (визуальная, аудиальная и кинестетическая), записанные на аудиопленку. Инструкция была нацелена на «достижение испытуемыми физического расслабления». До сеанса для каждого из 30 испытуемых студентов (из них 17 – женщины) методом вербализаций была определена ВРС. Во время сеанса каждые 30 секунд в течение 5 минут проводилась электромиография. Обработка данных проводилась с целью выявления различий между данными ЭМГ во время сеанса на языке ВРС испытуемого и данными ЭМГ во время сеанса на языке других модальностей. Уровень ЭМГ был ниже всего, когда сеанс проводился на языке ВРС испытуемого (р ‹ 0,05). Однако в 1982 г. Крафт перепроверил эти данные, и результаты подтверждены не были.
Шоу в своих исследованиях проверял гипотезу о существовании ВРС таким образом: 108 студентов просили вспомнить факты из истории, рассказанной им в трех вариантах, соответствующих визуальной, аудиальной и кинестетической сенсорным репрезентативным системам. При этом ВРС испытуемых были определены заранее по вербализациям. Проверялась предположение, что пересказ истории будет наиболее детальным в том случае, когда она представлена на языке ВРС испытуемого. Гипотеза была отклонена, поскольку аудиальные и кинестетические испытуемые (среди испытуемых не оказалось ни одного визуального типа) отвечали одинаково во всех трех вариантах. Таким образом, в данном эксперименте не было доказано, что ВРС применяется для запоминания (Shaw, 1977/1978).
В 1985 г. был опубликован обзор 22 исследований, посвященных образованию теоретических положений НЛП (Einspruch и Forman, 1985). Авторы пришли к заключению, что 3 из 22 исследований подтвердили теорию НЛП, 4 представили неясный результат, а 15 – опровергли различные теоретические положения НЛП. Причем хотя в одном из трех подтверждающих исследований (Brockmann, 1980/1981) было показано, что использование предикатов модальности ВРС клиента повышало рейтинг консультанта по параметру эмпатии, эти результаты противоречили данным, полученным в ряде других исследований. Среди них был эксперимент, который показал, что консультанты, использовавшие предикаты ВРС клиента, были восприняты как менее заслуживающие доверия, чем те, которые специально этого не делали (Cody, 1983).
Грин и Дорн также показали, что консультанты, использовавшие совпадающие предикаты, не были восприняты как более заслуживающие доверия (Green, 1979, 1981; Dorn, 1983a), а Аппель выявил, что по степени предпочтения консультанта параметр противоположности пола имел большее значение, чем совпадающие предикаты (Appel, 1983).
Многие исследования не подтверждают устойчивости ВРС и даже ставят под сомнение сам факт существования ВРС (Lange, 1980/1981; Talone, 1983; Cole Hitchcock, 1980; Fromme & Daniel, 1984 и Johannsen, 1982).
Однако есть работы, подтверждающие основные положения НЛП. Так, одно из последних исследований (Konefal & Duncan, 1992) выявило позитивные изменения в уровне тревожности и в локусе контроля у группы людей с высшим образованием, прошедших выездное 21-дневное обучение по НЛП. В группе из 27 мужчин и 30 женщин обнаружено значимое снижение уровня тревожности и повышение интернального локуса контроля. Авторы считают, что полученные ими результаты подтверждают гипотезу о том, что обучение по программе НЛП ведет к позитивным личностным изменениям и изменениям эмоционального состояния. Однако не обследовалась контрольная группа, поэтому однозначно приписывать выявленные изменения техникам НЛП не представляется возможным. Тем фактором, который способствовал позитивным изменениям, могло быть само пребывание в психотерапевтической обстановке.
Исследования не выявили значимых различий эффективности консультантов, обучавшихся и не обучавшихся техникам НЛП (Atwater, 1983, Ehrmantraut, 1983).
Итак, проведенный анализ научных исследований практической модели НЛП свидетельствует, что:
1) ВРС не может быть надежно измерена;
2) даже будучи зарегистрирована, ВРС подвержена временным изменениям;
3) вызывает сомнение сам факт существования ВРС;
4) не выявлено никаких значимых преимуществ, вытекающих из присоединения психотерапевта к пациенту на уровне ВРС (совпадение используемых предикатов) (Dorn, 1983b).
Некоторые авторы подвергают сомнению и теоретические допущения НЛП. Так, Кэдис и Бэдли (Kadis, 1977; Baddeley 1989) считают, что положение о необходимости присоединения к клиенту на уровне копирования его языка ставит пациента в однозначно низшую позицию по отношению к психотерапевту. Они подчеркивают, что данная коммуникативная модель является односторонней, так как она всегда направлена от психотерапевта к пациенту. Брэдли и Бидермэн (Bradeley & Biedermann, 1985) утверждают, что в теории НЛП очень слабо разработана концепция взаимодействия между психотерапевтом и пациентом: в техниках НЛП акцентируется исключительно «лингвистическое» вмешательство психотерапевта. Кроме того, практики НЛП описывают свое вмешательство лишь при вполне определенных проблемах, а именно при психотерапии фобий (Bradeley & Biedermann, 1985). Стэнтон (Stanton, 1988) на примере разбора клинических случаев показал, что лечение фобий в модели НЛП является, по сути, гипнотической техникой (хотя, по мнению автора, и эффективно работающей).
Основной причиной неадекватности НЛП является тот факт, что она разработана на основе идей, заимствованных из различных теорий (например, бихевиоризма, лингвистической теории значения Хомского, феноменологической теории Роджерса и теории коммуникаций Ватцлавика), часто противоречащих одна другой (Baddeley, 1989). Терапевтическая модель НЛП опирается на теорию грамматики как на теорию личности. Она использует лингвистические особенности фраз как критерий для постановки диагноза и отбора «лингвистических» вмешательств психотерапевта. НЛП отклонилась от бихевиористского редукционизма к редукционизму лингвистическому (Bradeley & Biedermann, 1985).
В задачи данного обзора литературы не входит анализ теоретических положений НЛП, поэтому ограничимся здесь выводом, который делают многие исследователи: хотя НЛП не является адекватной лингвистической моделью человеческого общения, она всетаки может быть полезной в качестве практического руководства по распознаванию особенностей речи пациентов в ходе психотерапии. Внимание к речевой стороне общения в ходе консультирования может помочь психотерапевтам сделать свои высказывания более точными, а также применять экономичные и эффективные вмешательства, помогая пациенту формулировать запросы и мобилизовывать внутренние ресурсы. В то же время не следует пользоваться этим постоянно в ходе психотерапевтического общения, так как позиция «над клиентом» может привести к перекосу взаимоотношений (Bradeley & Biedermann, 1985; Baddeley, 1989).
Вердикт, вынесенный Национальной академией наук США, гласит: «… Система НЛП, состоящая из глазодвигательных реакций, интонационных и языковых особенностей как определяющих репрезентативные паттерны, не выведена и в принципе невыводима из известных научных достижений… не существует внутренних свидетельств или документальных подтверждений этой системы… В целом получено крайне мало или совсем не получено подтверждения теоретическим положениям и психотерапевтической эффективности НЛП» (Myers, 1988).
Итак, хотя НЛП не подтвердила своей значимости в качестве самостоятельной научной теории, это не означает ее полной бесполезности в практике консультирования. Тем более что, несмотря на трудность демонстрации и проверки различных ее положений в лабораторных условиях, многие психотерапевты выступают в поддержку их эффективности.
