Преступления в психиатрии - Фадеева Татьяна Михайловна (е книги TXT) 📗
Но наиболее уязвимыми оказались школьники, 93,4 % которых были вовлечены в просмотр телесеансов. Результат — 42 % из них впали в гипнотический сон. Во время телесеанса у детей наблюдались навязчивые телодвижения, истерические реакции, галлюцинаторные феномены и другие нарушения психики. В последующие после сеансов дни у 7,2 % школьников отмечались различные формы психомоторных нарушений — сонливость, психомоторное возбуждение, тревожность, головная боль, тошнота, рвота, навязчивый сомнамбулизм, галлюцинации и т. п. По всей стране дети чаще попадают в психиатрические больницы».
Академик АМН СССР, профессор В. П. Казначеев высказал свое мнение по поводу телетерапии А. М. Кашпировского: «Наши исследования показали, что оператор (экстрасенс) может находиться в Москве, а воздействие оказывать на культуру клеток в Новосибирске. Согласно его заданию, в них значительно изменяется синтез наследственного вещества — ДНК. Пусть после этого мне попробуют доказать правомерность сеансов телетерапии Кашпировского или Чумака. Разве можно так беспечно относиться к этому „каналу“? Это страшная вещь, самая настоящая игра с огнем».
Сам Кашпировский на своих сеансах значительную часть времени отводит демонстрации исцеленных и актам милосердия, а также отповеди критикам его метода. Тут он, как правило, проявляет нервозность, злится, ругает своих оппонентов: «Не слушайте тех, кто будет замахиваться на наш способ лечения, — они попросту некомпетентны. Только в дерево, приносящее золотые плоды, кидают палки… Из-за статей в газетах, возможно, у многих и болела голова» (телепередача от 22 октября 1989 года). Сомнения и возражения отметаются сразу — и никаких контраргументов. Научная полемика исключается, а скептики должны быть преданы анафеме, посрамлены убедительными фактами исцеления.
Русская православная церковь также выступила против сеансов телепсихотерапии. В журнале Московской Патриархии была опубликована статья, направленная против «…разного рода целителей и экстрасенсов, для которых средства массовой информации нашли определение „представители нетрадиционной медицины“».
Далее автор статьи пишет: «С великой радостью церковь благословляла бы своих чад пользоваться мастерством и знанием подобных целителей, как благословляет она многие врачебные труды, если бы не знала наверняка той духовной и физической опасности, которая неизбежно следует за такого рода воздействиями.
Всякому, кто хоть раз был свидетелем акта эксорцизма (изгнания беса), стоит только взглянуть на экран во время сеанса исцеления и увидеть людей, впавших в транс, чтобы уяснить для себя: они ведут себя в точности как люди, одержимые силами, которых в православной практике именуют бесами или нечистыми духами… Так будем помнить завет апостола Павла: не участвуйте в бесплодных делах тьмы».
Отец Антоний, настоятель православного храма в Клайпеде, уверяет, что феномен Кашпировского есть не что иное, как духовный опиум, духовная наркомания, и потому гипноманы готовы следовать за своим кумиром прямо в ад. Более того, отец Антоний предлагает Кашпировскому собрать самую излюбленную, самую подверженную гипнозу аудиторию и в то же время пригласить несколько священнослужителей. «Вот тогда, — говорит отец Антоний, — пусть телезрители и посмотрят, где силы добра, а где — зла».
Как выяснилось, сеансы Кашпировского действительно способны принести вред больным людям. Вот лишь несколько выдержек из писем, опубликованных в «Медицинской газете» 15 декабря 1989 года.
«Больная П., 1950 года рождения. После сеанса телепсихотерапии развился гипертонический криз, который потребовал длительного лечения с трехнедельным пребыванием на больничном листе».
«Жена после сеансов Кашпировского отказалась принимать лекарства по поводу гипертонической болезни. Она умерла. В. Б. Гродненская область».
«Во время сеанса я почувствовала тупые удары внизу живота. Ночью боли резко усилились… К. Т., г. Грозный».
«После сеансов Кашпировского вскрылась старая язва. Л. А., Пермская область».
«У больной Б., 11 лет, после сеанса рецидировал ранее излеченный энурез».
«У больного М. после сеанса телепсихотерапии развилось тяжелое астматическое состояние».
«У больной Ж., 1972 года рождения, после сеанса Кашпировского развились серийные судорожные припадки».
Нередко во время сеансов телетерапии возникают парадоксальные реакции. Они совершенно непредсказуемы и таят в себе нешуточную опасность для больных. Это подтверждают многочисленные красноречивые примеры.
«Медицинская газета» в номере от 22 октября 1989 года напечатала следующее сообщение: «Хотя восьмилетняя Таня К. ни на минуту не покидала пределов родного заполярного Талнаха, ее трое суток носило по тропическому морю в компании дельфинов. Для того чтобы вывести девочку из болезненного состояния, потребовались совместные усилия десятков людей самых разных профессий: медиков, тележурналистов, связистов, сотрудников КГБ и даже специалистов из городка космонавтов Звездный…»
А начиналось все очень обыденно. Таня всего-навсего решила, согласившись на мамины уговоры, посидеть у телевизора во время сеанса психотерапии А. М. Кашпировского. Дело в том, что у девочки на руке имелась гигрома, которая мешала ей учиться играть на фортепиано.
Лишь только начался сеанс, Таня сразу стала реагировать на все происходящее в зале. Она одновременно крутила головой, двигала руками и ногами. Поведение дочери всерьез обеспокоило отца и он решил прекратить сеанс. Но оказалось, что сделать это не так-то просто. Девочка продолжала двигаться, и теперь ее движения в чем-то напоминали плавательные. Таня не могла остановиться даже после завершения сеанса. Тогда мать стала тормошить ее, и только спустя несколько минут девочку удалось привести в чувства.
— Танюша, ты спала?
— Нет, я купалась в море. Там были дельфины, я плавала вместе с ними.
Позже родители вспоминали, каким отрешенным был взгляд дочери. Ночью Таня спала спокойно, а утром отказалась завтракать. Однако это не обеспокоило родителей — такое с ней случалось и прежде. Как всегда, Таня отправилась в школу, а после занятий, придя на работу к матери, пожаловалась на головную боль. Как на беду, сослуживицы матери принялись обсуждать телесеанс Кашпировского. В разговор включилась мама девочки, и стала рассказывать, как дочь реагировала на слова и действия психотерапевта. Но она вынуждена была прервать свой рассказ на полуслове — Таня, закрыв глаза, неестественно выгнулась и словно одеревенела. Так продолжалось в течение нескольких минут, затем девочка вновь пришла в себя. Но стоило произнести фамилию Кашпировского, как Таня снова погружалась в транс, начинала двигать ногами, совершать плавательные движения. Дело приняло настолько серьезный оборот, что пришлось вызвать «скорую помощь».
В машине девочка вела себя спокойно ровно до того момента, пока не зашел разговор о сеансах Кашпировского. На протяжении двадцатиминутного переезда от места маминой работы до больницы она трижды впадала в сомнамбулическое состояние. Пришлось отвезти девочку в норильскую больницу. Каких-либо отклонений в состоянии здоровья Тани врачи не обнаружили, но мать очень нервничала из-за того, что ее ребенок ничего не ест. Девочку накормили без всяких усилий и отвезли домой. Однако дома приступы возобновились. Это привело мать к выводу, что помочь Тане смогут лишь работники телевидения, из-за которого «все и началось».
Мать потребовала, чтобы служба телевидения срочно связалась с Кашпировским. Но все отдавали себе отчет в том, что это практически невозможно, поэтому решено было связаться с городским психоневрологическим диспансером, где вел прием пользующийся авторитетом врач Добровольский. Однако и его не удалось разыскать в этот день. И тут возникла идея обратиться к экстрасенсу Амурхану Кетоеву. Кстати говоря, все врачи-психиатры, к которым персонал «скорой» обращался за помощью, наотрез отказались «принимать участие в этой сомнительной истории».
Пока экстрасенс Кетоев добирался из Норильска до Талнаха, у девочки начался самый острый и продолжительный из всех приступов. Таню корежило, бросало с дивана на пол. Постепенно движения стали замедляться, сделались плавными.
