Секреты поведения людей - Таранов Павел (читать книги регистрация txt) 📗
Вразумлять бестолковых так же бесмысленно, как чесать скалу. Научиться же создавать образ тоже трудно, но все же попроще. Для этого нужно, как шнурок через прорезь ботинка, пропустить желание достижения результата через имеющееся в вас знание. Шнурок издает шуршащий звук, а то, что сделаете вы, подарит вам миниатюрку требуемой по ситуации и убедительности.
Немного подтверждающих примеров.
“Рыбак, собираясь ловить рыбу в более глубоких реках сетью больших размеров, не только привешивает к сети свинец, который бы погрузил ее и заставил тащиться по дну, но и привязывает с противоположной стороны легкие поплавки, которые бы поднимали другой конец сети на поверхность воды. Равным образом тот, кто решит заняться воспитанием в юношестве добродетелей, с одной стороны, конечно, должен будет строгостью склонить юношество к страху и смиренному повиновению, а с другой стороны, ласково поднять до любви и радостной бодрости. Счастливы художники, которые могут вызывать это смешанное настроение. Счастливо юношество при подобного рода руководителях”.
(Ян Амос Коменский)
Успокоительное объяснение одного политика своей жене итогов коллизий и интриг новейшего времени:
“Ты увидишь, в конце концов в этой стране всех выметут вон, кроме нас. Мы с тобой как галька на дне реки. Что бы ни случилось, мы останемся на месте, а песок унесут воды”.
Трудиться над несуществующими проблемами это все равно, что искать узлы у тростника.
“Какова же разница между причинами и субъективными основаниями? Если вы режете лук, вы плачете; у ваших слез есть причина. Но у вас может не быть оснований, чтобы плакать. Если вы карабкаетесь на гору и добираетесь до высоты около трехсот пятидесяти метров, вам может быть, придется справляться с чувством подавленности и тревоги. Это может объясниться как причиной, так и субъективным основанием. Недостаток кислорода может быть причиной. Но если вы сомневаетесь в своем снаряжении или тренированности, тревога может иметь основание”.
(Виктор Франкл)
“Скажут: тем не менее есть тупейшие головы, в которые ничего нельзя вложить. Отвечаю: едва ли есть настолько загрязненное зеркало, чтобы оно все-таки как-нибудь не воспринимало изображения; едва ли есть столь шероховатая доска, чтобы на ней все-таки чего-нибудь и как-нибудь нельзя было написать.
Однако, если попадается зеркало, загрязненное пылью или пятнами, его предварительно нужно вытереть, а шероховатую доску нужно выстрогать; после этого они будут годны для употребления. Равным образом следует поступать и в деле воспитания юношества”.
(Ян Амос Коменский)
“Говорят, что всякая мысль подобна тесту: стоит помять ее хорошенько — все из нее сделаешь”.
(И. С. Тургенев)
По поводу сановников, близких императору Николаю I и оставшихся у власти при Александре II, Ф. И. Тютчев сказал однажды, что они напоминают ему “волосы и ногти, которые продолжают расти на теле умерших еще некоторое время после их погребения в могиле”.
Психолог Я. Коломенский сравнивал жизненный путь человека с траекторией запущенной в космос ракеты. Если допустить даже незначительную ошибку на старте, то трасса отклонится на тысячи и тысячи километров. Жизнь показывает, что многие сломанные судьбы, отсутствие социальной зрелости — неизбежное следствие таких ошибок на старте — в раннем детстве, в школьные годы.
Интересный по содержанию и по построению образ мы находим у автора формулы — “когда мы подавляем в себе ангела, он превращается в дьявола” — австрийского врача, психотерапевта, мыслителя Виктора Эмиля Франкла. В его удивительной книге “Человек в поисках смысла”, написанной в конце 40-х годов, есть такое простое прекрасное место:
“Представим себе уникальные смыслы в виде точек, а ценности — в виде кругов. Понятно, что две ценности могут пресекаться друг с другом, в то время как с уникальными смыслами этого не может произойти.
Но мы должны задать себе вопрос, действительно ли две ценности могут войти в противоречие друг с другом, иными словами, справедлива ли аналогия с кругами на плоскости. Не будет ли более правильным сравнивать ценности с трехмерными шарами? Два шара, проецируемые на плоскость, могут давать два круга, пересекающие друг друга, в то время как сами сферы даже не касаются друг друга”.
То, что образность не забава и не безделица, а серьезное занятие ума по достижению своих целей, видно хотя бы из такого сопоставления:
1. Советы стариков подобны зимнему солнцу: светят, но не греют.
Советы стариков, как вкус созревших плодов. Именно созревших, а не зеленых.
Обратите внимание. Побуждающее к согласию толкание здесь, в обоих случаях, похоже, одинаковое, но вот векторы намерений вполне разные. Но если так, значит «образность» есть довольно действенное средство в арсенале приемов и способов, расширяющих и дополняющих силу и остроту человеческого поведения.
Говорят, был такой случай.
Переводчица Гнедич (потомок того самого Гнедича) была вызвана в органы (их раньше многозначительно называли “компетентными”), где ей сказали:
— У вас сестра в Лондоне. Если бы вы попали в Англию, вы захотели бы остаться. Поэтому мы вынуждены вас посадить.
Гнедич резонно, как ей показалось, возразила:
— Позвольте, но это все равно, что сказать старой деве, что если бы она была женщиной, она была бы проституткой.
Следователь понимал юмор. Он улыбнулся… и Гнедич получила 10 лет.
Когда-нибудь было бы полезно вернуться к этой теме и рассмотреть вопрос о сильной «задеваемости» образности, когда, услышав от нас образное пояснение наших воззрений на существо дела, люди не единятся с нами, а, напротив, ополчаются.
142. Закон “обращенной воронки”
Используя этот способ, люди получают возможность варьировать степень сжатия и расширения своих взглядов и мыслей и тем самым через это демонстрировать другим сложность там, где на самом деле — предельная простота, и простоту там, где, как говорится, черт ногу сломит. Особая группа людей буквально не расстается с такой методой общения. В истории они обозначены как мыслители, мудрецы, философы. Я не отрицаю природную быстроту, остроту, живость и находчивость их ума.
Я только подчеркиваю, что в арсенале их средств воздействия на людей есть стереотипная обязательная процедура: загнать внемлющего им в некое замкнутое мыслительно пространство, затем пропустить его через специально сотворенный ими тесный и долгий лаз, а далее… «обрушить» на него простор свободы на все стороны и во всех степенях. Зачем они это делают? Мне представляется, что они вполне знают, что творят, и в устремлениях своих как бы подражают пневмооружию: во всем обнаруживается сила из ничего, если что-то сначала сжать, а потом резко, толчком отпустить (высвободить).
Передаваемая мысль при таком способе передачи приобретает не только стреляющий эффект, но — что важнее! — «перепрыгивающий» эффект и, подобно пуле, входит из стреляющего предмета в цель. В чистоте нетронутости преодоленным временем и пространством.
По существу, они реализуют (или, наверное это будет точнее, — открывают) в нужном месте и в нужный им миг — по сценарию решаемой ими задачи! — мгновенную блиц-школу, которую они же, исполнив действо, так сказать, закрывают.
Системе образования взять бы на вооружение этот метод — ей бы цены не было!
В подтверждение всему сказанному да и в доказательство ему же я сошлюсь на давнее (20–26 октября 1969 года) интервью вполне современного немецкого философа Мартина Хайдеггера (1889–1976) популярному французкому журналу “L Express”. Понаблюдайте за игрой этого человека в «сжатие-расширение», и вы вполне раскусите этот «мудрый» орешек.
Итак, с Хайдггером ведут беседу корреспонденты: Фредерик Товарницки — сотрудник журнала, Жан-Мишель Пальме — автор книги “Политические произведения Хайдеггера”.
