Психология творчества, креативности, одаренности .. - Ильин Евгений Павлович (книги без регистрации TXT) 📗
Ко звуку звук нейдет… Теряю все права
Над рифмой, над моей прислужницею странной:
Стих вяло тянется. Холодный и туманный.
Усталый, с лирою я прекращаю спор.
М. А. Мазманян (1960) ставит вопрос: является ли возникновение художественного произведения результатом холодного рассудка или же включает в себя в основном аффекты, порыв чувств, часто носящий интуитивный характер вдохновения? По его мнению, вдохновение играет значительную роль лишь на определенном этапе процесса художественного творчества, а именно когда собранные автором многочисленные впечатления, представления и идеи, ставшие его плотью и кровью, стремятся воплотиться в материальную форму через слова, музыкальные звуки, палитру и т. д. Вдохновение, считает Мазманян, – это результат многолетней упорной работы чувства и интеллекта человека-творца.
Вдохновение, пишет автор, есть своеобразная и одновременно наивысшая и совершенная форма активного внимания. Поэтому состояние вдохновения способствует пробуждению затаившихся в мозгу, забытых, многочисленных впечатлений, мыслей и их синтезу. Вследствие этого творческое воображение получает такое обилие материала, которое в обычном состоянии получить невозможно.
…
Поскольку активность бессознательного в творческом процессе сопряжена с особым состоянием сознания, творческий акт часто совершается во сне, в состоянии опьянения и под наркозом. Для того чтобы внешними средствами воспроизвести это состояние, многие прибегали к искусственной стимуляции. Когда Р. Роллан писал поэму «Кола Брюньон», он пил вино; Шиллер держал ноги в холодной воде; Байрон принимал лауданум; Пруст нюхал крепкие духи; Руссо стоял на солнце с непокрытой головой; Мильтон и Пушкин любили писать лежа на софе или кушетке. Кофеманами были Бальзак, Бах, Шиллер; наркоманами – Эдгар По, Джон Леннон и Джим Моррисон. Впрочем, история мировой рок-культуры вся связана с психотропными средствами.
Дружинин В. Н., 1999, с. 163.
Художественный процесс, пишет Мазманян, не начинается и не заканчивается вдохновением. Оно является лишь своеобразной разрядкой напряженного состояния человека-творца, приводя его в спокойное умиротворенное состояние. Таким образом, бурный порыв вдохновения уступает место тщательной доработке созданного произведения.
Думается, что есть два типа творческих гениев. Для одних вдохновение – это что-то спонтанное, неожиданное, которое нельзя вызвать волевым напряжением. «Искать вдохновения всегда казалось мне смешной и нелепой причудою, – говорил Пушкин, – вдохновенья не сыщешь, оно само должно найти поэта». Писатель Алексей Толстой тоже всегда ждал, когда «накатит». «Если накатит, то я пишу быстро, ну а если не накатит, тогда надо бросать», – говорил он.
Творцы другого типа работали постоянно, ежедневно, не расчитывая на появление вдохновения. «Придет вдохновение – тем лучше, а ты все-таки работай», – говорил И. Тургенев. П. И. Чайковский говорил, что «вдохновение – это такая гостья, которая не любит посещать ленивых. Она является к тем, кто призывает ее». Г. Флобера вдохновение посещало так редко, что он расчитывал в основном только на свою усидчивость. А Анатоль Франс признавался: «Огонь вдохновенья у меня очень умерен, на нем даже воды не вскипятишь». Поэтому и другие писатели (Э. Золя, Ч. Диккенс, Ю. Олеша) творили по принципу «Ни дня без строчки!». Золя, например, так отзывался о своем методе работы: «Работаю самым буржуазным образом. У меня есть положенные часы: утром я сажусь к столу, точно купец к конторке, пишу потихоньку, средним числом страницы три в день.» Иначе, ожидая вдохновенья, можно потерять годы, как Стендаль, который признался, что мог бы с пользой провести десять лет жизни, глупо потраченные на ожидание вдохновения.
Эти типы творческих деятелей соответствуют двум типам творческих личностей, выделенных К. Г. Юнгом: «непроизвольные креативы», обладающие автономным творческим комплексом (В. А. Моцарт, А. С. Пушкин, И. Ф. Стравинский), и «произвольные креативы», обладающие сознательной установкой на творчество (М. Ю. Лермонтов, В. Кандинский).
5.5. Удовлетворение, радость, воодушевление
Успешное окончание творческого процесса сопровождается возникновением положительных эмоций: удовлетворением («ага» – переживанием по К. Бюллеру, т. е. приятным чувственным тоном), радостью, восторгом, ликованием. Вспомним, как восторгался созданным произведением А. С. Пушкин: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!». В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова удовлетворение определяется как чувство (переживание) удовольствия, которое испытывает тот, чьи стремления, желания, потребности удовлетворены, исполнены. Важно подчеркнуть, что удовлетворение не является физическим удовольствием, которое отражает положительный эмоциональный тон ощущений. Это психическое удовольствие, которое сродни положительному эмоциональному тону впечатлений. Главное в генезисе этого удовольствия – достижение цели.
Высшее удовлетворение называется восхищением, восторгом. Если обычное удовлетворение может ни в чем внешне не проявляться, то радость, восхищение, восторг выражаются в различных психомоторных реакциях (мимике, позе, криках, аплодисментах и т. п.).
…
Найдя решение какой-то задачи, Ньютон был до того потрясен, что не мог продолжать своих занятий. Гей-Люссак и Дэви после сделанного ими открытия начали в туфлях плясать по своему кабинету. Архимед, восхищенный решением задачи, в костюме Адама выбежал на улицу с криком «Эврика!» («Нашел!»). Вообще, сильные умы обладают и сильными страстями, которые придают особенную живость всем их идеям.
Ломброзо Ч., 2006, с. 35.
Пытаясь определить сущность радости, психологи испытывают значительные затруднения. В. Квин (2000) определяет радость как активную положительную эмоцию, выражающуюся в хорошем настроении и ощущении удовольствия. Некоторые из ученых идут в ее понимании от противного – чем она не является. В. С. Дерябин (1974), Е. Шехтель (Schachtel, 1959), С. Томкинс (Tomkins, 1962), К. Изард (2000) не сводят ее к чувству сенсорного удовольствия (эмоциональному тону ощущений). Последний, как отмечает В. С. Дерябин, локализован по органам чувств, в то время как радость не имеет локализации, она захватывает весь организм. Как пишет К. Изард, «…вряд ли вы отправитесь на поиски радости в ближайшее кафе-мороженое» (2000, с. 147). Радость и положительный эмоциональный тон ощущений и впечатлений возникают на разных уровнях эмоциональной сферы.
Я бы определил радость как сильное удовлетворение. Очень сильная радость (удовлетворение) принимает форму поведения, называемого ликованием.
Радость может быть следствием творческого успеха, но вовсе не обязательно ему сопутствует. Она возникает не только по поводу удовлетворения желания, достижения цели, но и по поводу предвидения удовлетворения желания (предвкушения). Впрочем, разница между этими двумя случаями не большая. В последнем случае радость возникает как следствие уже свершившегося в мыслях желаемого события. Именно поэтому человек может испытывать радость и при мечтаниях, грезах (Singer, 1966).
Характерным для радости является ее очень быстрое возникновение, чем она приближается к аффекту. Неслучайно В. С. Дерябин определяет радость как реакцию на неожиданное получение чего-то приятного, желанного. Чем неожиданнее успех и чем дольше он ожидаем, тем больше радость по его поводу.
Воодушевление – позитивное психическое состояние, связанное с так называемым «подъемом духа», т. е. с приливом сил и повышением силы мотива в результате достижения цели, казавшейся трудновыполнимой. Однако воодушевление по поводу достигнутого творческого успеха недолговечно. Оно, как писал Клод Бернар, похоже на молнию, озарившую нам далекий горизонт, к которому наше ненасытное желание устремляется еще с большим жаром.
5.6. Сомнение, тревога
В процессе творческой деятельности часто возникает состояние сомнения. Как пишет Н. Д. Левитов (1964), сомнение – сложное психическое состояние, в которое входят неуверенность, недоумение, раздумье о правильности, сознание недоказательности, неубедительности, неудовлетворение тем, что выдается за истину, за решение задачи, проблемы. Сомнение является показателем критического мышления, отсутствия предвзятости, неосновательности. Его положительная роль проявляется при необходимости пересмотра своей позиции, точки зрения на ту или иную проблему. Оно является и противоядием против излишней доверчивости, внушаемости, конформности. Часто сомнение сопровождается переживанием тревоги.
