Сексуальность - Крукс Роберт (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
Вторым важным фактором социализации гендерных ролей являются сверстники. Одной из таких форм влияния, оказывающих свое воздействие уже на ранних этапах жизни, становится добровольное раздельное времяпрепровождение детей разного пола (Maccoby, 1988, 1990; Powlishta et al… 1993). Этот фактор начинает действовать еще в дошкольные годы. К моменту достижения школьного возраста дети примерно 95 % своего времени проводят со сверстниками своего пола (Maccoby & Jacklin, 1987). Разделение полов, продолжающееся в школьные годы, способствует половой типизации игровой активности детей. А это является для них подготовкой к принятию взрослых гендерных ролей (Moller et al., 1992). Компании девочек часто играют с куклами и чайными сервизами. Мальчики же участвуют в спортивных состязаниях и стрельбе из игрушечных пистолетов. Такое влияние сверстников способствует развитию у женщин склонности к проявлению заботы и отказу от самоутверждения, а у мужчин — выработке психологического комфорта при демонстрации духа соперничества и настойчивости.
К началу перехода от детского к подростковому возрасту влияние сверстников начинает играть еще более важную роль (Doyle & Paludi, 1991; Hyde, 1996). Для детей этого возраста конформизм приобретает особую значимость. В итоге следование традиционным гендерным ролям обеспечивает вероятность быть принятыми своими сверстниками (Absi-Semman et al., 1993; Martin, 1990; Moller et al., 1992). Большинство индивидов, ведущих себя нетипичным для своего пола образом, подвергаются значительному давлению в форме изоляции и насмешек. Результаты исследований свидетельствуют о том, что несмотря на существенные изменения, происшедшие в обществе за последние годы, новое поколение детей продолжает проявлять по отношению к своим сверстникам гендерно-стереотипные реакции (McAninch et al., 1996).
Гендерно-стереотипный имидж может налагать на индивида существенные ограничения. Одним из наиболее негативных аспектов гендерной типизации в подростковом возрасте является представление о том, что невозможно одновременно быть женственной и стремиться к достижениям. О том, насколько мощным может быть воздействие этого ограниченного взгляда, свидетельствует следующий рассказ:
«Мне нравится учеба в старшем классе, и я хорошая ученица. Пожалуй, я даже могла бы быть отличницей. Но я боюсь того, что другие могут подумать обо мне, если я буду слишком хорошо учиться. Мой приятель увлечен спортом, а не учебой. По нескольким предметам мы занимаемся вместе. Я неоднократно намеренно получала на экзаменах более низкие оценки, чем заслуживаю, чтобы не подвести его. Что он подумает о подружке, которая учится как синий чулок?» (Из авторских архивов)
Школа, учебники и гендерные роли
Результаты исследований, опубликованные в 70-х, 80-х и начале 90-х годов, в целом свидетельствовали о том, что на уроках с мальчиками и девочками обращаются совершенно по-разному (AAUW, 1992; Eccles & Midgley, 1990; Kantrowitz, 1992; Rogers, 1987; Sadker & Sadker, 1985, 1990, 1994; Serbin, 1980). Среди других данных в отчетах об этих исследованиях сообщалось, что:
— учителя чаще вызывают и хвалят мальчиков, чем девочек;
— мальчиков, выкрикивающих ответы с места, не дожидаясь, пока их вызовут, обычно не наказывают, тогда как девочек часто ругают за подобное поведение;
— мальчиков чаще хвалят за содержательную сторону их письменных работ, тогда как девочек чаще хвалят за аккуратность;
— учителя начальных классов более терпимы к недисциплинированному поведению мальчиков, чем девочек;
— мальчикам уделяется больше внимания, чем девочкам; учителя чаще помогают им и хвалят их;
— учителя уделяют больше внимания девочкам, демонстрирующим зависимые формы поведения, но чаще откликаются на просьбы мальчиков, когда те ведут себя независимо и агрессивно;
— девочки, учащиеся в средних классах школы, часто испытывают неуверенность в своих способностях по математике и другим естественнонаучным дисциплинам.
Как показывают эти данные, школа также является важным фактором гендерно-ролевой социализации. Учителя часто взаимодействуют с учащимися, исходя из собственных гендерно-ролевых стереотипов. Так, классный руководитель может ожидать, что мальчики будут хорошо успевать по таким предметам, как математика и естественные науки, а девочки — по языку и литературе. В результате мальчики и девочки получают различные типы поощрения. Это может препятствовать достижениям учащихся, которые, возможно, не будут проявлять особых стараний в тех областях, где они не получают достаточного поощрения.
К счастью, в последнее время появляется все больше свидетельств того, что в современных американских школах предпринимаются усилия, препятствующие навязыванию учащимся стереотипных гендерных ролей. Благодаря притоку молодых учителей, являющихся представителями поколения, более восприимчивого к гендерным вопросам, ситуация в школе постепенно меняется. Одним из наиболее ярких примеров этой трансформации являются совместные усилия американских школ по обеспечению для обоих полов равных образовательных возможностей в области математики и естественных наук. Несколько раньше мы упоминали о том, что разрыв между оценками мальчиков и девочек по этим предметам резко сократился в период между 1992 и 1998 годами. В 1999 году средняя по стране школьная оценка по математике, измеренная с помощью теста SAT, составила 531 балл для юношей и 495 баллов для девушек. Процент же старшеклассниц, записавшихся на классы геометрии, высшей алгебры и тригонометрии, равнялся или превышал соответствующий процент старшеклассников (Carter, 2000). К тому времени когда выйдет следующее издание этой книги, разрыв между оценками юношей и девушек по математике, вероятно, сократится еще больше.
Школьные учебники также в прошлом способствовали сохранению гендерно-ролевых стереотипов. В начале 70-х годов в ходе двух крупных исследований, посвященных анализу детских учебников, было обнаружено, что девочки в этих текстах, как правило, изображались зависимыми, нецелеустремленными и не слишком способными. Мальчики же наделялись противоположными характеристиками (Saario et al., 1973; Women on Words and Images, 1972). В начале 80-х в каждых двух из трех текстов для чтения центральными персонажами являлись мужчины. Это был ощутимый прогресс по сравнению с пропорцией 4:5, имевшей место в начале 70-х (Britton & Lumpkin, 1984). В 90-х годах издатели учебников приложили больше усилий к ликвидации гендерно-ролевых стереотипов. Однако учебники, как и культура, отражением которой они являются, не вполне свободны от гендерных стереотипов и сегодня. Анализ 62 школьных учебников показал, что хотя образы девочек наделяются в них более широким спектром форм поведения, чем в прошлом, женщины все еще становятся центральными действующими лицами реже, чем мужчины. Женщины также выступают в качестве представителей более узкого круга профессий (Purcell & Stewart, 1990). Другое исследование, посвященное анализу детских книг в общественных библиотеках, показало, что хотя женские персонажи фигурируют в них так же часто, как и мужские, женщины до сих пор чаще изображаются в пассивных, зависимых и служебных ролях (Kortenhaus & Demarest, 1993).
Телевидение и гендерно-ролевые стереотипы
Другой мощной действующей силой гендерно-ролевой социализации является телевидение. Образы мужчин и женщин на телеэкране часто являются откровенно стереотипными (Larson, 1996; Huston et al., 1998; Mass Media Report to Women, 1993a; Ward & Rivadeneyra, 1999). Так, мужчины обычно изображаются активными, интеллигентными и предприимчивыми и выступают в руководящих ролях. Женщины же чаще играют пассивные и менее компетентные роли. Таким женщинам лучше дается выполнение домашних обязанностей, чем самостоятельное мышление. В рекламе и даже в телевизионных новостях в качестве авторитетных специалистов по большинству вопросов выступают мужчины (Bellizzi & Milner, 1991; Bretl & Cantor, 1988; Lovdal, 1989). Мы можем с уверенностью предположить, что такие образы оказывают определенное влияние на процесс социализации, учитывая тот факт, что молодые люди ежедневно проводят по много часов перед экраном телевизоров. Фактически, молодежь посвящает просмотру телепередач больше времени, чем любой другой форме массовой коммуникации (Kundel et al., 1999; Nielsen Media Research, 1998).
