Курс начинающего волшебника - Долохов Владимир Афанасьевич (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Вся работа заняла несколько минут, и Нина Ивановна с удивлением заметила: «Вы знаете, а нос-то у меня задышал!» Перед уходом я напомнил, что вместо таблеток и лекарств ей предстоит вспоминать замечательную жемчужину. Эта картинка служит для нее паролем, который запускает программу выздоровления. На том мы и расстались. Через день бодрая и довольная Нина Ивановна пришла на очередную процедуру массажа. Она рассказала, что вечером почувствовала себя значительно легче, и на следующее утро температура вошла в норму, а насморк полностью прошел. Столь быстрая поправка от гриппа состоялась впервые в ее жизни.
СНИМАЮ ЖЕЛУДОЧНЫЙ СПАЗМ
Расскажу, как моя жена открыла в себе целительские симоронские способности. Одна из сотрудниц, Лариса, спрашивала обезболивающие таблетки — у нее начались резкие, скручивающие боли в желудке. Однако таблетки не помогли, и боли продолжались. Ленуля спохватилась и вспомнила, что симоронавт может оказать помощь более эффективную, нежели снабжать таблетками. Она поблагодарила сигнал боли у Ларисы, предупреждавший, что и сама может заболеть. Ленуля отправила ему здоровье и физическую выносливость в виде сверхскоростного лайнера типа «Конкорда» — с узкими треугольными крыльями и острым, загнутым вниз носом, — уносящегося в бездонное голубое небо.
Она предложила Ларисе представлять картинку с бороздящим воздушный океан лайнером до тех пор, пока боль в животе полностью не утихнет. Лариса воспользовалась советом и вскоре почувствовала, что с желудком все в порядке.
Пропуская через себя благодарственный поток, человек обращается к подлинному центру в себе — Симорону. И ему открываются поистине безграничные возможности, в том числе, способности к исцелению. Из приведенного примера понятно, что любой человек, даже и не замечавший в себе особых «волшебных» талантов, дара сверхчувственного восприятия, оказывается способен на чудеса. Достаточно лишь немного воображения, и чудеса начинают происходить в его жизни.
ГЛАВА 5. СИМОРОНЦЫ НА ОТДЫХЕ
ОТПУСК В КРЫМУ
Есть у нас с женой излюбленное местечко на южном побережье Крыма. Каждое лето мы стараемся съездить туда на пару недель. В том году, к которому относятся описываемые события, мы тоже запланировали такую поездку. По нескольким причинам осуществить ее хотелось бы в начале сентября. Во-первых, два летних месяца я намеревался провести на фестивале «Радуга» и на яхромском слете, а август посвятить грибному промыслу. Во-вторых, в сентябре значительно уменьшается число отдыхающих и цены на жилье. В-третьих, в это время «стоят прекрасные погоды» — море теплое, и нет изнуряющей летней жары. И, наконец, привлекало головокружительное изобилие фруктов. Словом, бархатный сезон он и в Африке бархатный.
Дело оставалось за малым — чтобы жене дали отпуск в это время. Раньше она неизменно брала отпуск летом, и проблем не было. На сей раз могли возникнуть серьезные трудности, так как в сентябре у нее на работе — самая напряженная пора. Первые вестники тревоги появились ранней весной, когда жена начала зондировать почву насчет сентябрьского отпуска. Я до поры до времени отмахивался от настораживающих сообщений и дал сигналу завихриться. Однажды, в конце апреля жена пришла с работы расстроенная. Она рассказала, что график летних отпусков уже составлен, и в сентябре подменить ее будет некому. Со слезами на глазах, Ленуля объяснила, что все работники выбрали самое удобное и подходящее время для отпусков, лишь она осталась не у дел. Лена почти смирилась с тем, что поездка в Крым не состоится. Настала пора плясать симоронский танец.
На следующий день мы отправились в лес. Там, на берегу озера, на полянке, окруженной могучими стволами берез, я и закрутил танец. Танец бывает очень экспрессивным, и в условиях городской квартиры исполнять его довольно тесно. Неоднократно на траектории движения оказывалась люстра, или кровать, или еще что-нибудь. А на лесных просторах можно развернуться во всю ширь. Едва затихли звуки финальной мантры ЛУНЧИСУР, разносимые лесным эхом, Ленуля стала допытываться, по какому поводу я выплясывал. Я не стал рассказывать, что танец посвящен ее отпуску. Она уже рассталась с идеей сентябрьского отдыха в Крыму и отнеслась бы к работе скептически и недоверчиво.
В дальнейшем, когда речь заходила об отпуске, я работал с мантрой, старался успокоить жену и внушить ей уверенность в удачном итоге. Однако известия были неутешительными. То жена передавала сказанную ей на работе фразу: «У нас даже начальство в сентябре не отдыхает!» То она огорченно сообщала, что все летние отпуска расписаны так плотно, что отпуск ей и летом не светит. Тем временем наступило лето, и я уехал на две недели на слет. Когда в конце июня я вернулся, выяснилось, что проблема отпала. Для одной из сотрудниц оказалось удобнее отгулять отпуск в июле, и она согласилась поработать за Лену в начале сентября.
Жена изредка высказывала опасения типа «как бы чего не вышло» — уж больно легко и непринужденно все устроилось. Посему я иногда ЛУНЧИСУРил. Загадка лесного танца была открыта под ласковым крымским солнцем, и это не было для жены сюрпризом. Она давно подозревала, что «дело нечисто», и без Симорона не обошлось.
А теперь я расскажу о нашей первой совместной поездке в Крым. Она проходила под девизом: «Легких путей мы не ищем!» Начну по порядку, а читатель может загибать пальцы на руках, подсчитывая пропущенные сигналы. Наш путь лежал в удивительно красивый заповедный уголок Крыма — поселок Новый Свет близ Судака. С железнодорожными билетами в благодатные южные края, как обычно, была напряженка. До Симферополя билетов не было вообще. Но счастье улыбнулось нам — в кассе неведомо откуда вынырнули два плацкартных места на поезд «Москва — Феодосия». Желанные места оказались самыми «блатными» — боковые полки рядом с туалетом. Да-да, догадливый читатель, — туалет, как водится, не убирался всю дорогу, и мы полной грудью вдыхали стойкий аромат. Но сортирные запахи, непрестанное хлопанье дверей и снующие люди оказались мелочью по сравнению с тем, что ожидало нас позже.
Во время стоянки в славном городе-герое Туле напротив нас появился новый сосед, крепко подвыпивший и с трудом ворочавший языком. Первым делом он извлек из недр пузатого потертого портфеля бутылку водки. Следом за ней появился твердый, как камень, тульский пряник. Предложение выпить не нашло поддержки у остальных пассажиров, от пряника тоже все отказались. Пробормотав что-то вроде: «Ну и х… с вами», тульский патриот опрокинул стакан и попытался отгрызть кусок пряника. Но тот стоял насмерть, и мужик, окончательно загрустив, полез к себе на верхнюю полку. С третьей или четвертой попытки «Измаил» был взят. В купе наступило затишье, изредка нарушаемое храпом, но это было затишье перед бурей.
Около семи часов вечера страшный грохот потряс окрестности. Нет-нет, догадливый читатель, — это не пьяненький мужичок рухнул с полки. Окно напротив нас было разбито увесистым булыжником, и вокруг валялись мелкие осколки стекла. Чудом никто не пострадал. На шум сбежались пассажиры из соседних купе. Выдвигались разные версии — от хулиганской выходки мальчишек до политической акции, связанной с разделом черноморского флота. Происшедшее разбудило тульского мужика. Он был крайне взволнован и, допив бутылку, принял самое активное участие в дискуссии. Постепенно народ расходился по местам. За окном стемнело. Пассажиры укладывались спать.
Однако нетрезвый господин, разгоряченный происшествием, на боковую явно не собирался. Он подсел на нижнюю полку к молоденькой соседке и, не умолкая ни на минуту, начал к ней приставать. Взаимностью та не отвечала, и ловелас начинал новый штурм. Никакие увещевания и угрозы с нашей стороны не действовали — он замолкал лишь на несколько секунд, а потом опять начинал бубнить что-то, обвиняя неприступную соседку в отсутствии любви к ближнему и прочих грехах. Вдобавок ко всему, из разбитого окна со свистом врывался холодный воздух. Уснуть было невозможно. О возможностях волшебника в тот момент я забыл, и это неудивительно, ибо с Симороном я познакомился всего полтора месяца назад.
