Криминалистическая психология - Образцов Виктор Александрович (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗

Американский Институт прикладной науки разработал систему классификации модус операнди для преступников, состоящую из 10 первичных факторов, каждый из которых может подразделяться на субфакторы. Так, при первичной классификации кражи со взломом раздел (графа) "способ проникновения" (в помещение) может насчитывать 54 субфактора, включая такие, как через потолок, через люк, через фрамугу.

В системе VICAP при характеристике модус операнди преступника учитываются такие моменты, как роспись кровью на теле жертвы, губной помадой, перьевой ручкой, ножом и множество других опознавательных признаков.

Необходимо заметить, что форма VICAP не предназначена для обычных, повседневных преступлений. Ее объектом являются тяжкие насильственные преступления (в особенности – убийства). VICAP чрезвычайно трудозатратна.

Для большинства преступлений вполне годится традиционная картотека. Компьютерная регистрация модус операнди позволяет определить степень сходства в данных о подозреваемых, установить связь между преступлениями и помогает идентифицировать наиболее вероятного преступника.

Каждая из компьютерных программ предназначается для решения определенных задач, а для модус операнди необходимо специфическое программное обеспечение. Одна из основных проблем – точность компьютерных программ. Для целей модус операнди нужна гибкая программа, предусматривающая разнообразие вариантов и возможностей.

В последние годы зарубежными специалистами при изучении раскрываемых преступлений особое внимание уделяется такому элементу поведения преступников как поведенческие индикаторы.

В Америке этот феномен принято называть "signature". Термин переводится как "автограф" преступника.

Понятие «автограф» встречается и в отечественной литературе. Оно обычно употребляется в связи с криминалистическим анализом способа совершения преступления. Так, в одной из своих работ Р.С. Белкин пишет: «Способ совершения и сокрытия преступления играет роль своеобразного „автографа“ преступника, по которому он может быть установлен». [36] И далее, говоря об уникальности и повторяемости способа совершения преступления, он называет его «визитной карточкой преступника». [37]

Соглашаясь в принципе с тем и другим образным определением способа совершения преступления, следует предостеречь от излишней переоценки информационного потенциала данного феномена и его возможности во всех без исключения случаях выступать в качестве того, что в действительности подразумевается в словах "автограф" или "визитная карточка" преступника. На эту роль, как показывает анализ следственной практики, не могут претендовать все действия по достижению преступной цели. В их число не входят ничем не примечательные, тривиальные, не несущие идентификационной нагрузки действия, которые могут быть характерны для самых различных категорий лиц, совершающих преступления самых различных категорий. Под понятием "автограф" попадают лишь те отдельные, специфические элементы либо комплексы элементов поведения преступника, которые можно отнести к числу уникальных, неповторимых черт или по крайней мере редко встречающихся в криминальной практике, образующие неповторимый персонифицированный почерк конкретного преступника.

26 марта 1998 г. в Париже был арестован некто Ги Жорж. Как установило следствие, на протяжении шести лет, начиная с 1991 г., в разное время и в разных, но чем-то похожих местах он убил шесть девушек и молодых женщин. Характерный для убийцы почерк выразился в повторяющемся каждый раз комплексе следующих признаков: преступник связывал жертв, перерезал им горло, кромсал ножом их нижнее белье. Однако, пожалуй, самой главной отличительной приметой, характерным признаком его поведения, важным для распознавания типа преступника и его идентификации, явилось то, что каждый раз преступник рассекал ножом ткань бюстгальтеров жертв на две равные части, делая разрез точно между чашечками.

В данном случае криминалистически значимым оказался своеобразный комплекс признаков. Одни из них имеют отношение к способу лишения жизни потерпевших, другие лежат за пределами достижения этой цели. Каждый из них, взятый в отдельности, может рассматриваться в качестве автографа, особой приметы содеянного. В то же время совокупность этих признаков образует то, что можно квалифицировать как распознавательно-идентификационный комплекс, отражающий специфику почерка преступника.

Приведенный пример служит одним из аргументов, подтверждающих правильность увязки (при криминалистической трактовке) понятия автографа не только с какими-то специфическими чертами способа совершения и сокрытия преступления, т.е. элементом преступного поведения, но и с определенными элементами пред– и посткриминального поведения как частей более широкой системы – поведения преступника. Преступное поведение при этом выступает в качестве хотя и важнейшей, но всего лишь одной из частей поведения преступника в условиях совершения преступления и за их рамками. Именно такое содержание, на наш взгляд, вкладывают в анализируемое понятие западные ученые и практикующие криминалисты. Уделяя предмету настоящего анализа куда больше внимания, чем их российские коллеги, они, с одной стороны, рассматривают в качестве автографа не все подряд действия, охватываемые понятием способа совершения преступления, а лишь те черты, элементы, грани преступления, которые позволяют отграничить данный конкретный случай от многих иных, даже в чем-то сходных преступных актов. С другой стороны, они ориентируют практиков на необходимость целенаправленного отыскания еще и таких обстоятельств, играющих также роль автографов, которые отражают специфические признаки устанавливаемого преступника, отраженные в его действиях за пределами способа достижения преступной цели. В их трактовке "автограф" – это своеобразное "клеймо", "клише", "фирменный знак" преступника, которое он оставляет на теле, одежде жертвы, ином объекте посягательства, в окружающей обстановке. Действия, попадающие под определение способа совершения преступления (modus operand!), несут в системе криминального акта важную функциональную нагрузку. Они являются необходимыми элементами, средствами достижения преступного результата. Их "расшифровка" по следам преступного поведения помогает распознать признаки личности правонарушителя, установить механизм содеянного и другие важные для дела обстоятельства.

Обнаружение сходства признаков способов совершенных в разное время преступлений позволяет, во-первых, судить о возможной криминальной активности одного и того же лица, во-вторых, соединять уголовные дела в одно производство и вести целеустремленный поиск правонарушителя на основе использования в комплексе информации о каждом конкретном случае. Еще более значимы для решения этих и ряда других задач действия, подпадающие под определение "автограф". В отличие от действий как элементов "modus operand!", в основе их лежат иные психологические основания – они совершаются для того, чтобы доставить преступнику эмоциональное удовлетворение. Modus operand! со временем и в зависимости от обстоятельств может изменяться и от этого терять свои криминалистически значимые распознавательные свойства. Однако "автограф" как индикатор мотива остается значительно более стабильным и, значит, может выступать в качестве надежного признака, позволяющего объединять, на первый взгляд, разрозненные, ничем вроде бы между собой не связанные, спорадически вспыхивающие преступления в систему с одним исполнителем.

Не менее значима роль "автографа" (этого особого вида поведенческого индикатора, своеобразной особой приметы) и в деле распознавания образа оставившего его неизвестного лица, выяснения его принадлежности к определенному типу личности, определения характеризующих признаков разыскиваемого, разработки и реализации его поискового портрета.