Виртуозы общения. Секрет успешного взаимодействия с людьми - Дахигг Чарлз (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt, fb2) 📗
Если Розенблум надеялся найти общий язык с противниками прививок, ему следовало научиться лучше говорить на их языке и показывать, что он понимает их опасения. Другими словами, ему нужно было начинать с разговора «Кто мы?».
Для этого требовались две вещи:
• Во-первых, выяснить, как бороться со стереотипами в собственной голове – и в головах других врачей, – которые заставляют их воспринимать отказ от вакцинации как невежество и безответственность.
• Во-вторых, научиться вести беседы, в которых пациенты чувствовали бы, что к ним относятся с уважением, и воспринимали доктора как собрата.
В начале 2020 года Розенблум услышал о новом агрессивном коронавирусе из Ухани, Китай. Вскоре болезнь стремительно распространилась по всему миру, страны начали закрывать границы и вводить карантин. В июне того же года, когда в Соединенных Штатах число случаев заболевания COVID‑19 превысило два миллиона, федеральные власти объявили, что рано или поздно вакцины предоставят всем. Национальный институт здравоохранения подсчитал, что для достижения коллективного иммунитета потребуется привить примерно восемьдесят пять процентов американцев.
Розенблум сразу подумал: что за бред! Люди нипочем не согласятся.
«Но я знал, что мы должны попробовать, – сказал он мне. – Если не выясним, как наладить контакт с противниками вакцинации, погибнут миллионы людей». Именно тогда он начал задумываться о возможном направлении поисков: «Что, если мы уговорим всех переосмыслить разговоры на эту тему? Что, если мы убедим их переосмыслить самих себя?»
Как усмирить наши предрассудки
Молодых женщин, пришедших в лабораторию для эксперимента, объединяло одно: они исключительно хорошо разбирались в математике.
В основном они учились на первом и втором курсе Мичиганского университета, еще в школе все набрали высший балл в математической части теста на проверку академических способностей, получили высокие оценки по крайней мере на двух курсах математики в колледже и сообщили исследователям, что «математика важна для их личных и профессиональных целей». Мужчины также присутствовали, но наибольший интерес представляли именно женщины, потому что, как подозревали исследователи, те находились в невыгодном положении, которое почти никто, включая самих студентов, полностью не осознавал.
Идея эксперимента родилась несколькими годами ранее, когда профессор психологии Вашингтонского университета по имени Клод Стил начал изучать закономерности в оценках студентов колледжа. В целом увиденное соответствовало его ожиданиям: школьники, которые хорошо учились в старших классах, с большей вероятностью будут хорошо учиться и в колледже. Набравшие высокие баллы в Академическом оценочном тесте, предназначенном для прогнозирования успеваемости в колледже, как правило, получали более высокие оценки, чем ученики, набравшие мало баллов.
Но одна закономерность выбивалась из общего ряда: если Стил брал группу чернокожих и белых студентов, набравших одинаковые баллы в Академическом оценочном тесте (согласно результатам теста, они как минимум были одинаково подготовлены к учебе в колледже), и сравнивал их приложения к диплому, оценки чернокожих студентов неизменно оказывались ниже. «Я не понимал, почему это происходит», – признался мне Стил. Позже он написал в своей книге «Насвистывая Вивальди»: «Даже набрав высший балл в Академическом оценочном тесте, в колледже чернокожие студенты учились заметно хуже, чем прочие. Причем по всем предметам, от английского языка до математики и психологии». Более того, он отметил: «Такое случается и с другими группами – с латиноамериканцами, с коренными американцами и с женщинами на продвинутых математических курсах колледжей, юридических факультетов, медицинских школ и бизнес-школ».
Сначала Стил задумался, нет ли в том вины преподавателей. Возможно, профессора были расистами или сексистами? Или поддались влиянию стереотипов?
По мере того как Стил углублялся в исследование, он начал задаваться вопросом, не кроется ли причина в чем-то другом. Данные показали, что низкую успеваемость чернокожих студентов и девушек на занятиях по высшей математике обусловил один общий фактор: они хуже справлялись с заданиями на время. Вроде бы знали столько же, сколько сокурсники, работали так же усердно, но, когда дело доходило до экзаменов с ограничением по времени (к примеру, часовой тест), они без конца перепроверяли свои ответы, теряя драгоценные минуты.
И вместо того, чтобы сосредоточиться на преподавателях, Стил решил изучить самих студентов. Страдают ли они от низкой самооценки? Похоже, что нет. Предполагают ли в начале экзамена, что не справятся, и поэтому программируют себя на плохой результат? Доказательств он не нашел. На самом деле как раз наоборот: эти студенты знали, что готовы к экзамену, и стремились себя проявить. Происходило нечто иное, и Стил подозревал, что причина ему известна. Этим студентам мешали их социальные идентичности: группы (женщины, чернокожие студенты), к которым они принадлежали, и известные им предрассудки в отношении этих групп.
Стил на личном опыте знал, насколько сильно социальная идентичность влияет на жизнь людей. Он родился от чернокожего отца и белой матери в Чикаго во времена, когда во многих штатах межрасовые браки считались незаконными, и с расизмом был знаком не понаслышке. Его родители участвовали в движении за гражданские права, борясь против сегрегации в сфере образования и жилья и дискриминации избирателей. Гражданская активность Стила приняла иную форму: он уехал из Чикаго, чтобы защитить диссертацию по психологии в штате Огайо, и сосредоточился на изучении предрассудков. Он с необычайной быстротой продвигался по службе в самых престижных университетах страны – в Университете Юты, Вашингтонском университете, Стэнфорде и Колумбийском университете. Устроившись в середине карьеры в Мичиганский университет, он начал разрабатывать эксперименты для изучения непонятных закономерностей, которые обнаружил в оценках студентов.
В первом исследовании, проведенном с коллегой по имени Стивен Спенсер и опубликованном в 1999 году, приняли участие студентки, хорошо разбиравшиеся в математике. Как Стил узнал из опросов, женщины-математики чувствовали, что «им приходится постоянно доказывать свою состоятельность, ведь их карьерные устремления ставятся под сомнение». По меткому выражению Стила, «они знали: им приходится иметь дело» со стереотипным представлением о том, что женщины по своей природе менее сведущи в математике, чем мужчины. И хотя стереотип не имел под собой реальной основы, это ничуть не мешало его распространению.
Для своего эксперимента Стил устроил половине участниц сложный экзамен по математике, а другой половине дал сложный тест по английскому языку (как правило, способности женщин к английскому не принижались стереотипами). Тесты были относительно короткими (тридцать минут) и сложными, основанными на GRE – вступительном экзамене в аспирантуру.
На тестах по английскому мужчины и женщины набрали примерно равные баллы. Однако на экзаменах по математике мужчины опередили женщин в среднем на двадцать баллов. Во время тестов по английскому и женщины, и мужчины распределяли свое время разумно. Однако на экзамене по математике женщины, похоже, действовали менее эффективно. «Они чаще перепроверяли ответы и производили вычисления заново», – отметил Стил. Им не хватало времени, «потому что они работали в режиме многозадачности: часть их мозга пыталась отвечать на вопросы, а часть думала: “Мне нужно все перепроверить, мне нужно быть осторожной, потому что я знаю про этот стереотип”».
Казалось, женщин подкосило само осознание, что существует пагубное предубеждение, хотя они и понимали, что это неправда. Как позже написал Стил, «исходя из негативных стереотипов о математических способностях женщин, прохождение сложного теста по математике подвергает женщину риску стигматизации, ведь ее априори считают неспособной к математике просто потому, что она женщина». Существование этого стереотипа вызывало ровно столько беспокойства и рассеянности, чтобы сказаться на скорости выполнения, и приводило к снижению баллов.
