Железные аргументы. Победа, даже если ты не прав - Пири Мэдсен (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Привлекательность софизма post hoc показывает свою силу, когда мы отказываемся от повседневного представления о причине и следствии. Хотя мы и считаем, что понимаем механизмы, благодаря которым одни события приводят к другим, Юм показал, что все сводится к нашему ожиданию регулярности. Палец, поднесенный к пламени свечи, и последующее ощущение боли считаются причиной и следствием, поскольку мы ожидаем, что одно будет неизменно следовать за другим. Разумеется, мы сочиняем всевозможные объяснения, которые, подобно невидимым нитям, должны соединить эти два события, но все они в конечном счете просто помещают некие незримые события между первым и вторым. Откуда мы знаем, что эти невидимые события действительно являются причиной? Очень просто: ведь второе всегда следует за первым.
Этот пробел в нашем знании предоставляет достаточно свободного места, где софизмы могут резвиться, как им вздумается. Греческие историки постоянно обсуждали естественные катастрофы в связи с действиями людей. Так, пытаясь уяснить, чем было вызвано какое-либо землетрясение, мы зачастую натыкаемся то у Геродота, а то и у Фукидида на совершенно серьезное рассмотрение предшествовавших ему событий с дальнейшим заключением, что причиной, должно быть, являлось ужасное побоище, устроенное жителями пострадавшего города незадолго до катастрофы.
Убежденный софист увидит здесь залежи открывающихся возможностей. В чем бы ни заключалась позиция вашего оппонента, где-то, когда-то, в той или иной форме нечто подобное обязательно уже встречалось. Все, что вам нужно, — это приписать какие-либо случившиеся следом неприятные события действию названного фактора. В том, что такие события последовали, можно не сомневаться, поскольку неприятные события случаются постоянно. Вы всегда найдете достаточно землетрясений, сексуальных преступлений и политических телепередач, которые можно будет бросить в лицо своему противнику.
— Тюремное заключение — это варварство. Мы должны попытаться подходить к преступникам с пониманием и исправлять их с помощью открытых тюрем и трудовой терапии.
— Нечто подобное пытались применять в Швеции начиная с 1955 г., и помните, чем это закончилось: самоубийства, нравственное вырождение, пьяные на каждом шагу… Неужели вы хотите, чтобы у нас было то же самое?
(Такие термины, как «нравственное вырождение», являются фирменным знаком настоящего софиста, с учетом того, что их практически невозможно опровергнуть.)
Secundum quid
(то, что ограничено)
Софизм secundum qиid известен также как поспешное обобщение. Он возникает, когда обобщение делается на основании слишком немногочисленных и, возможно, нерепрезентативных данных. При этом частные случаи возводятся в ранг общего правила исходя из недостаточных свидетельств.
Я и десяти минут не пробыл в Кембридже, а уже встретил троих пьяных. В этом городе, похоже, все постоянно ходят набравшись.
(Совершенно не обязательно. Субботний вечер возле Тринити-колледжа может очень сильно отличаться от вечера у Королевского колледжа в воскресенье. К такому же заключению может прийти гость Лондона, которому доведется увидеть троих человек в середине дня возле дверей редакции одной из газет.)
Ошибка заключается в том, что принимаются к рассмотрению данные, которые вначале должны быть установлены. Необходимо удостовериться, что образец, на котором мы основываем свои выводы, достаточно велик и достаточно репрезентативен. Один или два случая в конкретных обстоятельствах не являются основанием для установления общего правила, точно так же, как подброшенная и выпавшая орлом монета не оправдывает предположения, что она будет всегда выпадать орлом.
За приведенным определением данного софизма стоит признание того, что несколько случаев, которые мы наблюдали, могут оказаться исключениями из общего правила, обычно управляющего подобными ситуациями.
Не ходи в этот магазин — я как-то раз купила там сыр, и он оказался заплесневелым.
(Попахивает обширными обвинениями, балансирующими на довольно узком основании.)
Очевидно, необходимо уметь видеть тонкое различие между secundum qиid и случаями, когда один или два примера действительно позволяют сделать справедливое заключение. Так, при оценке пригодности кандидата в приемные родители будет благоразумным строить суждение на основании даже одного предшествующего случая недопустимого обращения с ребенком. В фильме «доктор Стрейнджлав», когда командир-психопат посылает свою эскадрилью нанести ядерный удар по СССР, генерал заверяет президента: «Нельзя говорить о ненадежности всей системы только из-за одного сбоя». В обоих этих случаях речь идет о системах, требующих стопроцентной безопасности во всех отношениях, где даже одно исключение оправдывает вынесение суждения.
Secundum qиid, однако, имеет дело с более часто встречающимися случаями, в которых это не так.
Турист, оценивающий население Лондона по тому, что увидел в день королевского бракосочетания, делает ту же ошибку, что и тот, кто составляет мнение об Абердине в день сбора благотворительных пожертвований. Основное правило здесь: «не суди поспешно».
Исследователи, проводящие опросы общественного мнения, внимательно следят за тем, чтобы не допускать secundum qиid. Известен случай, когда в Америке по результатам опроса была неверно предсказана победа республиканцев, так как исследование проводилось по телефону без учета того, что среди демократов немногие имели телефоны. Политические партии повсеместно не прочь преувеличить поддержку, которую они якобы имеют, приводя в доказательство явно нерепрезентативные результаты опросов.
Область научного знания представляет собой настоящее минное поле с secundum qиid вместо мин. Высказываемые теории зачастую поддерживаются лишь малочисленными фактическими примерами. Проблема заключается в том, чтобы понять, когда материалов уже достаточно для выведения без всяких сомнений общего правила, которое их объяснит. Как ни удивительно, ответ на ее решение гласит: «Никогда». Наука движется вперед с осознанием того, что внезапно может появиться новый случай, доказывающий несостоятельность даже самых надежных теорий. Со времен Ньютона миллиарды яблок могут падать на миллиарды голов, но по-прежнему понадобится лишь одно летящее вверх, чтобы вынудить ученых сделать по меньшей мере поправку к общей теории.
Этот софизм может очень пригодиться, когда нужно убедить аудиторию вынести суждение, совпадающее с вашим собственным. От вас требуется лишь привести в пример один-два случая — если возможно, широко известных — в доказательство предлагаемого общего суждения.
Все актеры — левые экстремисты. Позвольте мне привести вам всеголишь несколько примеров…
(Дальше вы можете размазывать по всей актерской профессии черную краску, которую ваша кисть собрала с двух или трех из них.)
Акциденция
Софизм акциденции, или сведения к частности, предполагает, что нескольких несущественных черт определенного дела бывает достаточно, чтобы оправдать отказ от него в целом. Эти черты могут быть частными, акцидентальными и не иметь никакого отношения к рассматриваемому вопросу, их легко принять за необычное и допустимое исключение.
Нам следует отказаться от мысли, что выплачивать то, что вы взяли в долг, всегда оправданно. Предположите, что некто одолжил вам оружие, а потом сошел с ума — несомненно, будет едва ли оправданно вкладывать оружие в руки сумасшедшего.
(Суть этого софизма, которым пользовался еще Платон, состоит в игнорировании того, что сумасшествие здесь является акцидентальным, поскольку это неординарное стечение обстоятельств, не связанное с основной темой и легко распознаваемое как особый случай.)
Почти любое обобщение может быть оспорено, если вспомнить акцидентальные, частные случаи, к которым оно не подходит. На большинство обобщений относительно последствий того или иного действия можно возразить, что они не включают в себя возможность того, что действующего убьет метеоритом прежде, чем он испытает на себе эти последствия. Подобные рассуждения представляют собой применение приема сведения к частности.
