Курс начинающего волшебника - Долохов Владимир Афанасьевич (читать книги без регистрации .TXT) 📗
— Тетушке явно не хватает душевного тепла и покоя, ведь она — инвалид детства, и в ее жизни, видимо, было мало хорошего. Более того, вы «одели» на трэке тетушку в патологический образ и всей командой долго развивали его. Сейчас мы «переоденем» тетю на трэке.
Симоронисты предложили нам встать в круг, взявшись за руки. В центр круга была вызвана тетушка. Мы стали выдавать ей душевное тепло и покой в виде воображаемых картинок. Кто-то предлагал образ, а все остальные развивали его, добавляли детали. Мы подарили ей цветущий луг, криминальный роман, женьшень, телогрейку с золотыми пуговицами, орловского рысака с каретой и множество других подарков. Неожиданно горбатая старуха превратилась в маленькую симпатичную девчушку, лет трех-четырех, которая прыгала через скакалку. Мы мысленно обняли девочку, прижали к себе, погладили ее по головке. Симоронисты предложили спеть для нее песню, известную им со слетов:
Мелодия была очень красивая, и мы с чувством пропели куплет раз десять. На глазах у меня выступили слезы. Наконец, симоронисты заявили, что петь хватит. И на некоторое время воцарилась торжественная тишина, которую не хотелось прерывать. Впервые за последние три месяца я почувствовала покой и радость. Симоронисты провещали, что если мы хотим жить спокойно, то нам периодически нужно напевать песню.
Мы всемером вылетели отдыхать: Верочка с родителями, Тамара, я с сыном и моя подруга Люся. Первые двое суток отдыха мы ни разу не вспомнили ни об оборотне, ни о песне. Погода стояла чудесная, теплое море было абсолютно спокойно, желтый песочек радовал глаз. Вокруг росла сочная зелень — за неделю до нашего приезда прошли дожди, и ущелье стало душистым и пушистым. Баклажаны мы рвали прямо с куста, в двух шагах от кухни, где их и жарили. На взгорке находился хозяйский огород, и там росли крупные мясистые помидоры, а по дороге к туалету мы проходили огородную травку: укроп, петрушку, базилик, кинзу. Мы называли тропинку к туалету «душистый путь».
По пути к морю мы проходили два болотца. Там обыкновенно лежали совершенно потрясающие свиньи, и мы останавливались на них полюбоваться. Хавроньям было так хорошо, что мы чувствовали их блаженство и заряжались им. Если там не было хрюшек, то появлялись лягушки. Они медленно всплывали, зависая в воде, высунув мордочки и слегка подрагивая лапками. Некоторые ныряли и копошились на дне.
И другое интересное место встречалось по дороге к морю. Через быструю речушку был перекинут мостик, а около мостика — несколько заводей. В них кружилась мелкая рыбешка. Мы садились на мостик и смотрели на рыбок, сверкающих в солнечных бликах, и, погружаясь в этот процесс, забывали обо всем на свете, время исчезало.
Когда мы поворачивали к морю, то проходили ключевую точку маршрута — железную трубу, из которой под большим напором хлестала струя воды. Здесь местные армяне мыли машины, и это место было «клубом», где встречались настоящие мужики ущелья. Конечно, все они были в кепках «аэродром».
Рядом с трубой стоял распределитель электроэнергии для всего ущелья. При нем состоял пожилой армянин, который время от времени то поднимал ручку рубильника вверх, то опускал вниз и иногда чего-то подкручивал. «Оператор» рубильника был одним из самых уважаемых людей ущелья, и его слово много значило в местных разборках. Странно, что ни полная, дородная яркая Тамара, ни я с такими интересными перепадами в фигуре, ни Рая — зрелая интересная женщина, ни Люся — стройное, эфирное создание не привлекали внимание этого армянина. Он замечал исключительно заморенную, зажатую Верочку с темными кругами под глазами, с иссиня-черными всклокоченными волосами. Хотя Верочка очень симпатичная, но в тот момент она выглядела безнадежно больной. Но каждый раз, когда мы шли на пляж, уважаемый армянин показывал на нее толстым волосатым пальцем: «Ва-а, какой дэвочка!» Отдых проходил здорово, пока в один прекрасный момент хозяйка не сказала, что Верочке плохо. Я побежала в комнату. Верочка выгнулась на кровати, хрипела и, вся дрожа, мелко сучила ногами. Мы с Тамарой автоматически начали выводить ее привычными методами: размахивать руками, направляя энергетические потоки, пока не пришла Люся и не спела «Солнце любви». Все радостно подхватили спасительную песню. Верочка облилась потом, выпрямилась и часа на полтора заснула. Потом опять закричала, мотивируя тем, что ей кто-то мерещится за окном. Мы в ответ бодро затянули «Солнце любви». Можно сказать, что мы отбили первую попытку Верочки вернуть нас к игре в захватывающий фильм ужасов.
Прошло четыре дня, и я с Раей и Витей пошла за грибами в горы. Мы проходили по глубокому ущелью через бурелом: когда-то сошел сель, поломал деревья, и они засохли. В разные стороны торчали острые, как пики, шипы обломанных веток. Все это перемежалось огромными валунами. Создавалось впечатление сказочной нереальности окружающего пейзажа. И тут Раечка сказала:
— Чего-то давно не было ничего такого, на нас никто не наезжал.
Рая моментально обрезала себе ногу острым сучком, а я сразу огласила ущелье «Солнцем любви».
До конца отдыха Верочка чувствовала себя хорошо, никто нас не беспокоил. Иногда ее подташнивало, но зато у Верочки наладилась работа кишечника, она стала есть нормально. Этого Верочка не знала много лет.
Ближе к вечеру мы совершали прогулки вдоль моря. Обыкновенно первой шла Верочка, потом метрах в тридцати я, и на таком же расстоянии друг от друга все остальные. Создавалась иллюзия, что я — наедине со всей природой. Я шла по самой кромке воды, чувствуя под ногами мягкий песок, подбирала необычные камни, обломки стеклышек и деревяшек, интересно обточенные морем, и про себя напевала «Солнце любви». Я была абсолютно уверена, что все остальные пели этот гимн.
Когда я приехала в Москву, то с радостью отметила, что кошмары прекратились. Все вернулось на круги своя. Я поняла, что больше на такую удочку не попадусь.
ЗАГАДКА ДЛЯ ЭСКУЛАПОВ
Несколько лет назад во время диагностического обследования, в моем, теоретически здоровом, организме было обнаружено чужеродное новообразование. Я стараюсь не зацикливаться на своих болячках и недомоганиях, если от них можно избавиться с помощью простеньких медикаментов. Но тут я стала проявлять изрядное беспокойство — прогнозы врачей оптимизма не добавляли.
Потом я родила ребенка, и нервозность усилилась. После родов опухоль стала доставлять неудобства и болезненные ощущения. Анальгин, солпадеин, шипучий эффералган УПСА вкупе с витамином C не стали панацеей от моего недуга. Врачи предельно ясно и честно обрисовали мне трагическую перспективу, если процесс не остановить вовремя. Они видели единственный выход из создавшегося положения — хирургическое вмешательство. Впрочем, у меня оставался выбор только между скальпелем и лазером. Оба варианта внушали тихую панику.
Припомнив, что знакома с Симороном, я не спешила отдавать себя в руки хирургов. Недавние удачи в применении Симорона ободрили меня настолько, что я решила исцелить себя сама(.
Я поблагодарила врача, от которого впервые узнала о наличии опухоли. Затем тщательно проанализировала отрезок времени перед появлением первых симптомов заболевания. Исследование привело меня к корневому событию.
В одиннадцатилетнем возрасте я обожала поесть и была пухленькой коротышкой, этаким колобком. Я чрезвычайно переживала из-за полноты и страстно мечтала похудеть, а когда учитель физкультуры объявил набор в секцию легкой атлетики, не раздумывая записалась туда. Занятия спортом меня мало привлекали, но красота требовала жертв. Забросив любимую изостудию, я заставила себя накачивать мышцы, подавляя естественное желание вкусно поесть. Спортивной звездой я не стала, зато за шесть лет приобрела стойкое отвращение к легкой атлетике.
