Мысли сермяжного фаталиста - Кириллов Юрий Александрович (книги хорошего качества txt) 📗

Более 300 единиц бронетехники взорвано во время войны служебными собаками. Ни одна не вернулась. Они шли на смерть, зная, что их любят, и что под днищем танка их ждет лакомство. Человек – друг их так научил, несколько дней не кормил, а потом давал мясо из днища танка. Что бы привыкли к танкам. Их предавали еще задолго до их смерти.

Павлов Иван. Отчества он у меня не заслужил. Никто в мире не убил столько собак, для изучения рефлексов. Не будет ему покоя никогда. Не смоет он собачьего горя никакими регалиями.

А китайцы вообще любят, есть собачатину. Как это, возможно, мне этого не понять. Мне этого не дано.

Собачий Бог во сне передал мне «Вы можете нас предавать, вы можете давить нас машинами, вы можете нас травить, но мы вас все равно будем любить. Вы этого не поймете вы же люди. Вы не поймете, но мы все равно вас любим».

Сейчас, через эти строки, я прошу прощения у собачьего Бога, за то, что иногда мы люди вмешиваемся, туда, куда мы не имеем права вмешиваться. Он ведь знает, что большинство из нас очень сильно любят своих братьев меньших. Да, только меньшинство с неопределимым упрямством искренне считает, что он венец эволюции и все должны починяться его прихоти и его замыслам.

Р./С. Барби еще очень была не согласна с выходными днями, когда мы имели свое законное право на плющение своей хари в подушке до упора, она искренне считала что ее должны выводить в абсолютно то же время что и в рабочие дни. Протест выражался решительно и находил себя в таких действиях как поскуливание, царапанье по двери, битье лапой по туловищу спящего человека, и не дай Бог, что бы четвероногий друг увидел открытые глаза. Если четвероногий друг усек открытые глаза, то весь этот концерт принимал оборот с утроенной силой. Во время прогулок она иногда убегала, я очень редко брал её на поводок и тогда добрую половину прогулки я должен был её разыскивать, выкрикивая изо всех сил её имя, и твердым командным голосом требовал, что бы она подошла ко мне. Ей были по барабану мои команды. Она рвалась порезвиться на траве, порыть ямы и побегать с другими собаками. Лишать её этого удовольствия я все-таки не решался. Присутствовало, какое то маленькое неуловимое чувство вины, что из-за нашего домоседства ей приходилось валяться целыми днями на диване.

Р. Р./С. В давние времена, пришла собака к судье, и обратилось к нему с жалобой на одного человека. «Вот я обратилась к нему за остатками пищи по всем нашим собачьим правилам, а меня за это обругали и ударили палкой». Судья удивился, что собака умеет говорить и что есть какие то правила попросить еду. «Расскажи мне об этих правилах» – попросил он. Пес сообщил «Когда мы просим еду, мы не должны находиться на территории частной собственности. Я, поставил передние ноги на воображаемую линию его входных ворот, а задние лапы у меня были на общественных мостках. Моя спина прогибалась, и хвост был поджат и тихонечко вилял, но на меня вылили ушат помоев, больно ударили и оскорбляли. Почему и за что ко мне такое отношение»? Судья подумал и согласился с лохматыми доводами. Он вызвал в суд обидчика. Тот человек подтвердил, что все дело так и обстояло. Тогда судья спросил у собаки «Что ты хочешь в наказание для этого человека?». Собака ответила – «Я, прошу вас сделать его богатым». Судья удивился, какое же этого наказание сделать человека богатым, вроде бы надо наоборот. «Нет» – поправил его истец – «Когда он будет богатым, все черты его характера многократно усилятся, его чванливость и жадность возрастет, он будет смотреть уже на всех людей свысока, а его душа не подготовлена, она и так загрязнена и не справится с этим неслыханным богатством. Он в следующей жизни будет собакой, да такой, что бы ее все унижали и оскорбляли, для очищения его души. Я знаю, то, что я говорю, я сама была в прошлой жизни, была неслыханным богачом, который всех презирал, потому что они были нищие.

ЭПИЛОГ.

Я был важен и горд от написания собственного опуса. Я раздал книгу некоторым своим знакомым, для проведения теста, и ждал восхитительных отзывов. Однако дело дошло до того, что некоторые мои друзья читатели стали предъявлять мне свои претензии. «Типа, коряво написано, слишком сжата информация – надо бы расписать это дело, иногда ниче не понятно, да и вообще далеко от истины» – некоторые отзывы от неблагодарных моих знакомых. Один суслик вообще обозвал мое произведение лабудой. Он со своей верой в пессимизм, долго ныл и приводил какие то факты, о ненужности книги, и о невозможности ее опубликования.

«Обнаглели донельзя и до крайности», думал я, и честно говоря, не переживал. Мне казалось, что они неправы. Критическое отношение к своей собственной книге и к своим собственным мыслям я не признавал. Было ясно и четко сформулировано внутренне убеждение «они порят чушь».

Кстати, могу еще и по-другому написать «Есть пасквильные инсинуации, которые высказали мои критиканствующие оппоненты, но они являются, по сути, не более чем отвлеченными умозаключениями весьма личностного характера. Отнесся я к таким репликам индеферентно. В их монологе не было приведено ни одного серьезного факта, ни одного значимого логически выверенного доказательства, так что складывалось впечатление об их явной пристрастности. Они исходили из их собственной вариации трактовки событий о бытие, и у них возникла неадекватная реакция, выраженная аудиально в виде четко выраженного негативного отношения к моему трактату». Вот такие дела.

А вот у некоторых моих приятелей никого мнения о моей, моей книжонке не сложилось. Тогда мне приходилось их брать штурмом. «А какая глава тебе больше понравилась? А как вот это предложение?». После моего продолжительного и упорного нытья они сдавались, и садились обсуждать. Всем своим видом я пытался намекнуть, что говорить надо только хорошее. Если мне пытались возражать, я это дело пресекал. Оппонировал разными пословицами в зависимости от собеседника «Много ты понимаешь, Курица не птица, баба не человек, и т д.» или ставил ярлыки «ты говоришь как Троцкий в 25 году, тоже самое». Я понятия не имел, что там говорил Троцкий в 1925 году, но на пару человек это произвело впечатление, и они замолкли. Но более внимательно я прислушивался к тем замечательным людям, их я перевел в категорию лучших друзей, которые меня хвалили сразу.

Кудрявцев Эдуард – «Прекрасная вещь, читается на одном дыхании. Блестяще. Идеально написано». После таких праведных слов, идущих от его горячего и пламенного сердца, я повел его в дорогой ресторан.

Скопинцев Сергей – «Да, старик не ожидал, честно сказать, не ожидал, стоящая вещь, действительно стоящая». Этот получил от меня в подарок бутылку коньяка.

Колесник Татьяна – «Я, всегда знала о твоих великолепных способностях, ты подтвердил мое мнение» – коробка конфет.

Как и всякий неизвестный, и начинающий писатель, я был весьма падок на простодушную лесть. Таких приятных и разбирающихся в хорошей литературе читателей хочется слышать бесконечно. Потом мне пришла в голову крамольная мысль, а что если мне доплачивать своим благодарным читателям из своего собственного кармана за то, что они прочитали книгу. Ведь по сути, если взять мою профессию – юридическую. Я беру деньги за изучение определенных документов. Я беру деньги за выслушивание всяких рассказов. Почему бы читателю ни приплатить за то, что он потратил свое время, на мой опус. Справедливо? Да справедливо. «Не, так дело не пойдет, этак я без штанов останусь, и еще в долговую яму посадят» – дальнейшая моя мысль. «Стоп, можно цену то ведь минимальную назначить, например 1 (один) рубль. А что идея хорошая. В общем, договорились, все те, у кого нет никакой совести, могут потребовать у меня рубль, за то, что они потратили время на изучение моего чтива.