Озарение [Версия с таблицами] - Логвинов В. Н. (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗

Это продолжение все той же истории. Специалистам Кенна понравился. Крэйг Келлман послушал его демо-диск и сказал: «Я хочу встретиться с ним сейчас же». Фред Дарст услышал одну из его песен по телефону и решил, что это то, что надо. Пол Макгиннесс привез его в Ирландию. Все эти люди, умеющие структурировать свои первые впечатления, владеющие терминологией для их закрепления, имеющие опыт их распознавания, полюбили музыку Кенны. В идеальном мире это значило бы намного больше, чем сомнительные результаты маркетинговых исследований. Однако деятели радиоэфира не так прогрессивны, как производители продуктов питания или офисной мебели, например Herman Miller, Inc. Здесь пока еще всерьез воспринимают систему, которая не способна измерить то, что обещает измерить.

Глава 6. Семь секунд в Бронксе: тонкое искусство чтения мыслей

Уиллер—авеню в районе Саундвью (Южный Бронкс, Нью—Йорк), — узкая улица со скромными двухэтажными зданиями. Вдоль нее высажены деревья. Машины припаркованы в два ряда. Одним концом она упирается в оживленную Уэстчестер—авеню — большую торговую улицу. На Уиллер—авеню расположен квартал 1100. Он был возведен в начале XX века, многие здания имеют вычурные фасады из красного кирпича и парадные подъезды с четырьмя или пятью ступенями. Сегодня это район бедняков и рабочего люда, и в конце 1990–х годов в Саундвью процветала наркоторговля, особенно на Уэстчестер—авеню и еще через улицу, на Элдер—авеню. Это район, где селятся иммигранты, те, кто ищет дешевое жилье где—нибудь поближе к метро. Именно по этой причине Амаду Диалло оказался на Уиллер—авеню.

Диалло — выходец из Гвинеи. В 1999 году ему было двадцать два года, он работал уличным торговцем на нижнем Манхэттене, продавал видеокассеты, носки и перчатки на Четырнадцатой улице. Невысокий, невзрачный, рост 168 см, вес 68 кг. Жил он на Уиллер—авеню, 1157, на втором этаже многоквартирного дома. Поздним вечером, ближе к полуночи 3 февраля 1999 года Диалло вернулся к себе домой, поговорил с соседями, спустился вниз и остановился на верхней ступеньке парадного входа подышать ночным воздухом. Несколько минут спустя на Уиллер—авеню медленно въехал автомобиль Ford Taurus без опознавательных знаков. В нем было четверо полицейских офицеров в гражданской одежде — в джинсах и свитерах, бейсболках и бронежилетах. Все — белые. Все вооружены девятимиллиметровыми полуавтоматическими пистолетами. Это были сотрудники подразделения по борьбе с уличной преступностью при специальном отделе полицейского управления Нью—Йорка. В их задачу входило патрулирование «горячих точек» в беднейших районах города. За рулем машины был двадцатисемилетний Кен Босс. Рядом с ним сидел тридцатипятилетний Шон Кэрролл. На заднем сиденьи находились Эдвард Макмеллон и Ричард Мерфи — обоим было по двадцать шесть лет.

Первым Диалло заметил офицер Кэрролл. «Смотрите—ка, — сказал он остальным сидящим в машине. — Что этот парень там делает?» Шон Кэрролл утверждал позже, что у него возникли две мысли. Первая — что Диалло мог быть сообщником грабителя. И вторая — Диалло подходил под описание серийного насильника, который действовал в районе примерно год назад. «Он там стоял просто так, — вспоминает Кэрролл. — Он просто стоял на ступеньках, осматривая квартал, — то туда посмотрит, то сюда. Он высовывал голову, а потом прижимался к стене. В течение нескольких секунд он повторял эти движения — то вниз посмотрит, то направо. Мне показалось, что он сделал шаг назад, к подъезду, когда заметил нас, будто не хотел, чтобы мы его видели. И когда мы проезжали мимо, я посмотрел на него и постарался понять, что происходит. Что этот парень задумал?»

Кен Босс нажал на тормоза и стал сдавать назад, пока Ford Taurus не остановился прямо напротив входа в дом 1157 по Уиллер—авеню. Диалло все еще стоял там, и, как скажет потом Кэрролл, это его «поразило». «Да, здесь точно что—то не так», — решил тогда он. Кэрролл и Макмеллон вышли из машины. «Полиция, — громко произнес Макмеллон и показал жетон. — Мы можем с вами поговорить?» Диалло не ответил. Позже выяснилось, что он страдал заиканием. Может быть, он и пытался что—то сказать, но просто—напросто не смог. К тому же он не очень хорошо знал английский. Кроме того, недавно его знакомого вот так же ограбила группа вооруженных людей, поэтому он, должно быть, здорово испугался. Он находился в неблагополучном районе, поздно ночью, лицом к лицу с очень крупными мужчинами в бейсболках и бронежилетах, и те шли прямо на него. Диалло постоял немного, а потом бросился в подъезд. Кэрролл и Макмеллон кинулись вдогонку. Диалло добежал до внутренней двери, схватился за дверную ручку левой рукой и при этом, как утверждали потом офицеры полиции, развернулся и стал рыться в кармане другой рукой. «Руки наружу!» — закричал Кэрролл. Макмеллон тоже закричал: «Вынь руки из карманов. Не заставляй меня убивать тебя, черт бы тебя побрал!» Но Диалло все больше нервничал, и Кэрролл тоже стал нервничать, потому что ему казалось, что Диалло развернулся, чтобы скрыть правую руку.

«Мы были на верхних ступеньках парадного входа и хотели опередить его, не дать ему пройти через эту дверь, — вспоминает Кэрролл. — Этот человек повернулся в нашу сторону. Его рука была… все еще на дверной ручке. Он начал вынимать из правого верхнего кармана черный предмет. И когда он вынимал этот предмет, я увидел, что это верхняя часть… это было похоже на затворную раму черного пистолета. Мой предыдущий опыт и подготовка, аресты, в которых я участвовал, — все это говорило мне, что этот человек достает из кармана пистолет».

Шон Кэрролл закричал: «Пистолет! У него пистолет!»

Диалло не остановился. Он продолжал тянуть из кармана черный предмет, направляя его в сторону офицеров полиции. Кэрролл открыл огонь. Макмеллон инстинктивно отпрыгнул назад и упал на спину, паля без разбора. Когда его пули стали рикошетом летать по коридору, Кэрролл решил, что это стреляет Диалло, а когда увидел, как Макмеллон падает на спину, подумал, что он ранен. Поэтому Кэрролл начал стрелять, целясь, как учат полицейских, «в центр корпуса». Во все стороны летели щепки и куски штукатурки, из стволов вырывался огонь, попадающие в стены пули высекали искры.

Босс и Мерфи тоже выскочили из машины и бросились к зданию. «Я увидел Эда Макмеллона, — давал потом показания Босс, когда четверо офицеров полиции предстали перед судом по обвинению в непредумышленном убийстве первой степени и убийстве второй степени. — Он был с левой стороны коридора и вдруг слетел со ступенек. Одновременно Шон Кэрролл, который был справа, тоже понесся вниз по ступенькам. Жуткая ситуация. Он бежал, и было видно, что он изо всех сил старается убраться подальше от этих ступенек. А Эд лежал на земле. Гремели выстрелы. Я побежал. Времени рассуждать не было. Эд ранен — это все, что я понял. Эд стрелял. Шон тоже стрелял в сторону коридора… Потом я увидел мистера Диалло — в конце коридора, возле задней стены, где внутренняя дверь. Он сидел на корточках немного в стороне от двери. В его вытянутой руке я увидел пистолет. И сказал себе: „О, Боже! Я умру“. И тогда я выстрелил. Я выстрелил, отходя назад, и потом отпрыгнул влево. Я был не на линии огня… Он опустился на колени. Спина у него была прямая. И это было похоже на то, что он пытается укрыться от пуль. Это напоминало боевую стойку, такую же, какой меня обучали в полицейской академии».