Воспитание без крика и истерик. Простые решения сложных проблем - Сурженко Леонид Анатольевич

«Из-за книг с их готовыми формулами притупилось зрение и обленилась мысль. Живя чужим опытом, наблюдениями и взглядами, люди настолько утратили веру в себя, что не хотят смотреть своими глазами. Будто печатное слово – откровение, а не результат наблюдений – только чьих-то, а не моих, вчерашних, а не сегодняшних, над чьим-то, а не над моим ребенком». [11]

Внимательное отношение к ребенку поможет вам также определиться с важнейшим вопросом прав ребенка. Может быть, кому-то покажется, что понятие «права ребенка» – это нечто эфемерное, не имеющее отношения к воспитанию, никоим образом не влияющее на ваши взаимоотношения с ребенком? Как бы не так! Именно вопрос прав (и обязанностей, раз уж на то пошло) вашего ребенка и ваших зачастую является яблоком раздора в семье. Особенно остро этот вопрос встанет в подростковом возрасте, однако и трехлетние дети уже требуют! Именно требуют! Уважения к себе как к личности – в кормлении, одевании, выборе игрушек, прогулке, тысяче «хочу». Вот тут и начинается настоящая головная боль: «Что позволить?», «Что запретить?», «Когда можно, когда нет?» и т. д. Может быть, ребенок еще мал, чтобы что-то требовать? Может быть, это всего лишь капризы, которые следует беспощадно подавлять, а то ведь, если он с малых лет такой, что будет потом? Вот тут-то, собственно, нам и придется рассчитывать только на себя. Ибо никакая книга не укажет, какая степень свободы нужна именно вашему ребенку, какие права жизненно необходимы именно для его развития. Где запретить, а где позволить – это решать вам.

«Мать не хочет видеть эту проблему, предпочитает лениво, трусливо отсрочить, отложить на после, на потом. Не хочет знать, что ей не удастся, воспитывая ребенка, ни устранить трагичную коллизию неправильного, неисполнимого, не проверенного на деле хотения и проверенного на деле запрета, ни избежать еще более трагичного столкновения двух желаний, двух прав в одной области деятельности. Ребенок хочет взять в рот горящую свечку – я не могу ему этого позволить; он требует нож – я боюсь дать; он тянется к вазе, которую мне жалко, хочет играть со мной в мяч – а я хочу читать. Мы должны разграничивать его и свою свободу». [12]

Помните, во второй главе мы говорили о дисциплине, о квартете «можно – нельзя»? Самое время вспомнить о нем, так как Корчак как раз об этом и говорит. Для ребенка жизненно необходима свобода действий. Это зона его развития, в ситуации свободного выбора он принимает самые ценные, самостоятельные решения. Зона «Можно», помните? У младенцев она мизерная, с возрастом расширяется все больше и больше. Но все равно безусловное «Можно» – это весьма редкий зверь в воспитании. Проверьте на своих детях: много ли найдется дел, которые можно доверить ребенку безо всякого контроля? А ведь, кроме родителей, существуют еще и окружающие, которые также ограничивают его свободу.

«Если я выкину из воспитания все, что прежде времени отягощает мое дитя, оно встретит суровое осуждение и у ровесников, и у взрослых». [13]

Так что сформировать, а уж тем более сохранить эту хрупкую зону «Можно» чрезвычайно трудно. Но она необходима. Иначе из ребенка вырастет послушный исполнитель, лишенный каких-либо амбиций и устремлений. И это – в лучшем случае. В худшем – поиски той же свободы в наркотиках, водке, в преступных компаниях. Потому что свобода – это естественное стремление любого человека.

Зона «Можно», как мы помним, расширяется за счет зоны «Можно, но». Это обусловленная свобода, это начала дисциплины. Это договоренность с ребенком, добровольный договор, где указаны условия предоставления свободы. Очень ценная и обширная зона. То есть она должна быть обширной в семье, где ребенка уважают и любят. Если же ребенком мало интересуются, воспитывают «по старинке», то есть «лишь бы не мозолил глаза», то его свобода – в «красных» зонах. В лучшем случае — «Нельзя, но если очень хочется», в худшем — «Нельзя, и все». Причем, как правило, без объяснения причин, почему именно «нельзя». А причина такого воспитания проста:

«Мы не можем изменить свою жизнь взрослых, так как воспитаны мы в рабстве, мы не можем дать ребенку свободы, пока сами мы в кандалах». [14]

Именно так: по-настоящему свободный внутренне человек (имею в виду душевную свободу, ибо физически и социально мы, увы, никогда не свободны) даст свободу своему ребенку. Ибо только он оценит ее ценность. А как же иначе? Откуда берутся наши воспитательные сентенции, как не из жизненного опыта? Невозможно нарисовать слона, ни разу его не видев. Так же невозможно научить ребенка тому, чему мы не научились сами. Чего, в результате, не можем даже оценить.

Права ребенка неотделимо связаны с его обязанностями. Конечно, можно выбросить это тяжелое слово из своего воспитательного лексикона. Дети есть дети – что с них возьмешь? Да и какие в детстве обязанности.

Однако их немало. И если над некоторыми властны родители, и их право – требовать или игнорировать, например, обязанность ребенка убирать свои игрушки, то часть обязанностей накладывает само общество. Ходить в школу. Быть вежливым со старшими (или по крайней мере более сильными). Дежурить по классу после уроков. (Тут действует старое правило: «не умеешь – научим, не хочешь.» Не хочешь – смотри сам. Тебе с нами не один год учиться.)

Есть семьи, где нет проблем с детской свободой (она там неограничена), с наказаниями (как же – это же НАШ РЕБЕНОК!), с поощрениями (НАШ РЕБЕНОК должен иметь САМОЕ ЛУЧШЕЕ!), но напрочь отсутствуют обязанности дитяти. Зачем, мол, лишать ребенка счастливого детства? И тут – неожиданность: ребенок-то почему-то далеко не так счастлив, как ожидается. И даже наоборот – его «затюканные» обязанностями и дисциплиной сверстники кажутся гораздо более счастливыми. Парадокс, не иначе. Да нет, закономерность. Ведь от ребенка легче откупиться, чем его воспитывать, проще позволить ему все, только чтобы не напрягаться, не вступать в конфликт. Ребенок чувствует, что им на самом деле НЕ ЗАНИМАЮТСЯ. Что им – НЕ ИНТЕРЕСУЮТСЯ. Про физический контакт, надеюсь, не забыли? Так вот, физические наказания – это какой-никакой, а контакт. Вот и весь парадокс: с мальчиком Васей папа не церемонится, заставляет делать уроки и вкалывать на даче летом, а Вася папу любит и уважает. А вот папа Виталия все покупает сыну и ни разу даже пальцем не тронул, а Виталий папу иначе как «предком» не называет, и общение у них однотипное: «Пап, дай денег». Такое вот «свободное воспитание».

Итак, что же с обязанностями?

«Неправда, что ребенку подавай то стекло из окошка, то звезду с неба, что его можно подкупить потачками и уступками, что он убежденный анархист. Нет, у ребенка есть чувство долга, не навязываемое извне, любит он и расписание, и порядок и не отказывается от соблюдения правил. Требует лишь, чтобы ярмо не было особенно тяжелым, не натирало холку и чтобы он встречал понимание, когда не устоит, поскользнется или, обессилев, остановится перевести дух». [15]

Опять же, золотое правило – все хорошо, что в меру. В меру и отдых, и развлечения. В меру свобода и обязанности. В меру дисциплина и веселые загулы. А иногда (лишь иногда!) – и выше этой меры. Почему бы и нет? Помните: «Нельзя, но если очень хочется…» Очень-очень!

Возникает вопрос: так где же мера? Как найти границу? Сколько «можно», а сколько – уже «нельзя»? И опять-таки, вряд ли мы найдем ответ в книгах. Разве что подсказку:

«Давай попробуй, а мы посмотрим, поднимешь ли, сколько шагов сделаешь с таким грузом и одолеешь ли столько ежедневно». [16]

Это же просто! Это же совсем просто: установить правило и понаблюдать: справляется ли. Причем не единовременно, а ежедневно. Как справляется? Если ребенку трудно приспособиться к требованию, что же – смягчим его. Если слишком легко – можно добавить еще что-то. Главный симптом правильности действий – охотное выполнение ваших требований ребенком. Весел и бодр – какие трудности! Так и должно быть. Приуныл, устал, бунтует – нагрузка велика. Скучает – наоборот, нечем заняться. В целом справляется, но иногда бывают «залеты» – не беда, нужно похвалить. Именно похвалить – за старание, а не ругать за провал. Как правило, именно у детей проблемы не с желаниями, а с возможностями. Не сделал – значит, не смог. Не обязательно физически – запомним это. Может быть, просто день неудачный.