Монстры и волшебные палочки - Хеллер Стивен (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
у людей есть способность связывать не относящиеся друг к другу (в реальности) раздражители и порождать, таким образом, сложные реакции. Мы можем назвать раздражитель якорем, вызывающим ряд заученных реакций. Предположим, маленький Джонни пытается отстоять свою независимость, не взирая на свои размеры. Он вытягивается во весь свой рост (средний для пяти лет) и, возвышаясь таким образом перед своим отцом, говорит: «НЕТ, я не буду!» Отец приходит в ярость, нависает над Джонни и, тыча в него пальцем, рычит:
«Не говори мне „нет", а не то я ударю тебя! Убирайся в свою комнату». Через несколько лет Джонни сидит в кабинете терапевта и жалуется, что не может сказать «нет» никому, кто кажется ему вышестоящим авторитетом. Если вы сделали вывод, что для Джонни произнесение слова «нет» стало якорем, вызывающим сильный страх, то вы совершенно правы. То, что вы читали до сих пор, якорит ваше понимание. В моей клинической практике мне приходилось слышать, как люди заявляли, что определенные выражения лица, интонации голоса, жесты, позы, слова, запахи и т.д. вызывают у них депрессию, тревогу, рвоту, головную боль, безумие и т.д., и т.д. Вы можете считать все это условно-рефлекторными реакциями или якорями. Сейчас вы, возможно, вспомнили, что Павлов приучил собаку выделять слюну на звонок… Неверно. Это собака приучила ученых звонить в звонок, когда бы она ни начинала выделять слюну. Так что, будьте внимательны, кто кого якорит.
ЭРИКСОН И ЯКОРЯ
Милтон Эриксон обнаружил новые возможности очень эффективного использования якорей, что сильно повлияло на некоторых людей, включая меня самого, а также на наш интерес, понимание и использование якорей. Эриксон подметил, что если он просит пациента сесть точно так же, как тот сидел, когда в последний раз испытывал транс, и начинает говорить в той же самой манере и/или о том же предмете, что и во время последнего транса, пациент снова впадает в транс без какой бы то ни было индукции. Эриксон назвал этот метод «рекапитуляцией». Я и мой коллега Дэвид Добсон очень заинтересовались этим явлением и стали экспериментировать с ним. В наших экспериментах (мы проводили их раздельно, а потом сравнивали записи) мы обнаружили очень интересное сопутствующее явление. Если вы сможете побудить субъекта воспроизвести в воображении какую-то специфическую ситуацию, он часто проявляет здесь и теперь все эмоциональные реакции, которые связывает с реальным в его жизни инцидентом так, как будто все это происходит на самом деле. В одном случае женщина жаловалась, что когда ее муж сексуально прикасается к ней, у нее «начинается тошнота и даже рвота». Я попросил ее закрыть глаза и представить, что она наедине с мужем, слышит его голос, чувствует его запах после бритья, прикосновения. В этот момент она открыла глаза и ее начало рвать. Это была другая форма рекапитуляции без формального транса или регрессии и все же… И д-р Добсон и я сошлись во мнении, что люди спонтанно впадают в транс и регрессируют, когда бы их не по просили «представить» ситуацию, при этом включаются все их системы (кинестетическая, визуальная, аудиаль-ная,.а в некоторых случаях вкусовая и обонятельная). Наши эксперименты и наблюдения привели нас к выводу, что боль, от которой страдают люди, является результатом действия более или менее мощных якорей, которые действуют как гипнотические внушения и вызывают мощные повторяющиеся условные реакции. Точно так же, как красный свет включает сложную серию действий, ведущих к остановке.
СПОНТАННЫЕ ЯКОРЯ
В 1971 г. одно событие выявило легкость, с какой люди приобретают якорь, а также важность якорей и то, что якорь не может быть ни чем иным как тем, что может вызывать реакции совершенно не связанные с ним самим. Я погрузил мужчину в гипноз в то время, когда он сидел в кресле в моем кабинете (на самом деле, он сам погрузился в это состояние) и попросил его вернуться к источнику его личной проблемы. В него как будто вселился бес. Он кричал, стонал, хрипел и делал еще многое другое. Когда я попросил его дать сигнал, не хочет ли он прекратить свой транс, он просигналил «нет». Так продолжалось около 20 минут, а затем он вышел из транса и заявил, что он узнал нечто потрясающее. Через неделю он пришел на следующий сеанс, и я встретил его в приемной. Он выглядел спокойным, улыбался и сказал, что это была замечательная неделя, симптомы значительно уменьшились (одним из них была астма). Мы прошли в мой
кабинет, он сел в кресло и… БАМ! Портрет Дориана Грея. Его улыбка пропала, тон изменился, он начал хрипеть, кричать, стонать и т.д. Я спросил, что случилось. Он ответил, что не знает. И это меня очень озадачило. Затем я заметил, что его глаза расширены и оказалось, что он находится в «этом» состоянии. Я взял его за руку, вытащил его из кресла и резко сказал: «Посмотрите на меня и вспомните время, когда вы были счастливы от того, что делали что-то». Медленно его дыхание изменилось, лицо успокоилось, хрип прекратился, и он начал улыбаться. Я попросил его сесть на другой стул, что он и сделал без каких-либо проблем. Получив его разрешение на один «опыт», я попросил его снова сесть в то кресло. Когда он приблизился к нему, его тело, поза, выражение лица начали меняться, а когда сел, стало проявляться все его предыдущее поведение. Он выпрыгнул из кресла и сказал, что ни за что больше туда не сядет, потому что «кресло что-то делает» с ним. Он был прав. Кресло стало якорем или постгипнотической реиндукцией, которая приводила его к возврату последних болезненных переживаний, испытанных в этом кресле, со всеми сопутствующими переживаниями и реакциями, в которых он теперь обвинял кресло.
ПАВЛОВ И ЯКОРЯ
Этот эпизод прояснил для меня несколько моментов. Кресло с одного раза стало условным раздражителем, как звонок у Павлова; человек может потом годами лечиться в терапии, пытаясь узнать, откуда у него фобия на кресло. Если кресло могло стать таким мощным якорем, то таковым может стать и слово, тон голоса, прикосновение и все, что угодно. Якорю не обязательно иметь какое-либо логическое отношение к реакции, которую он вызывает. (Совсем недавно я «помог» человеку выработать минифобическую реакцию на телефон, а затем использовал этот же телефон, чтобы вызвать воспоминания и реакции, связанные со временем, когда он впервые влюбился). Этот случай послужил также причиной моей регрессии на три года назад. У меня вышло «маленькое» несогласие с одним профессором-психоневрологом на его лекции по классической условной и неврологической реакциям. Я задал ему теоретический вопрос: «Если человек может быть научен реагировать определенным образом на данный раздражитель, можете ли вы использовать этот же раздражитель и/или реакцию для включения новой, отличной от этой, реакции? Например, если „звонок в дверь" вызывает тревогу, можете ли вы помочь человеку либо 1) реагировать по-другому на сам звонок в дверь, так чтобы звонок включал, скажем, расслабление; либо 2) помочь человеку использовать первое субъективное ощущение тревоги, например, напряжение, для включения такой реакции как расслабление?» Профессор подумал немного, написал на доске какие-то математические формулы и затем сказал: «Теоретически это возможно, особенно у животных, но для людей скорее всего нереально из-за неконтролируемых вариаций». Он спросил меня, какую методологию я бы использовал и какой аппарат мне был бы необходим для подобного эксперимента. Я ответил, что не уверен насчет методологии, но так называемым «аппаратом» являлся бы гипноз. Он почти как в шоке воскликнул: «Гипноз?! Но его же не существует, и даже если бы я мог заставить людей реагировать так, как я внушаю, это не имело бы значения, так как гипноз — это не наука, а колдовство». Теперь, в ретроспективе я «вижу», что он был загипнотизирован на веру, что гипноза не существует, и слово «гипноз» было для него постгипнотическим «толчком» (якорем), который вызывал в нем в некотором роде сверхъестественную реакцию. Тем не менее, инцидент с креслом включил во мне воспоминание об этом давнем вопросе, и я снова стал интересоваться, можно ли это сделать. Основываясь на том, что произошло с мужчиной, и на его реакции на кресло, я узнал, что это более, чем возможно, что это происходит в нашей жизни на каждом шагу.
