Квантовая психология. Как работа Вашего мозга программирует Вас и Ваш мир - Уилсон Роберт Антон

В одной старинной китайской притче рассказывается о крестьянине, который заметил исчезновение своего кошелька с деньгами. Обыскав весь дом, он не нашел кошелька и пришел к выводу, что его украли. Перебирая в памяти всех, кто приходил к нему в дом в последнее время, крестьянин решил, что знает вора – это был соседский сын. Этот парень заходил к нему как раз накануне исчезновения кошелька, и никто другой не мог бы совершить кражу.

Встретив парня в следующий раз, крестьянин заметил в его поведении много «подтверждений» своим подозрениям. Соседский сын явно смущался его, прятал глаза и вообще имел вид нашкодившего кота. Но у крестьянина не было никаких прямых улик, и он не знал, что делать. Каждый раз, когда он встречался с этим парнем, тот выглядел все более виноватым, и крестьянин злился все сильнее. Наконец он так разгневался, что решил пойти к отцу воришки и предъявить ему формальное обвинение.

И тут жена крестьянина позвала его. «Посмотри, что я нашла за кроватью», – сказала она и подала ему пропавший кошелек с деньгами.

Даосские философы часто вспоминают эту притчу и указывают, что «виноватое» поведение невинного парня можно объяснить двумя способами:

1. Возможно, его поведение вообще не показалось бы «виноватым» никому, кроме подозревавшего его крестьянина. Крестьянин замечал опущенные глаза, смущенный вид и т.п. только потому, что ожидал видеть все это.

Это предположение имеет смысл, хотя оно и подрывает все наши догмы, если подумать над ним достаточно внимательно. Если вы когда-нибудь замечали, что в важном споре одна сторона (с которой вы согласны) демонстрирует справедливый гнев по отношению к доводам другой стороны (с которой вы несогласны), а другая сторона кажется вам «слишком эмоциональной, чтобы мыслить непредвзято»; или если вы когда-нибудь, как и я, видели вывеску «УБОРЩИКИ-ПОЛУГЕИ» в районе, где много гомосексуалистов; или если вы когда-нибудь встречали странное животное, выглядевшее как помесь лошади с оленем, как те двое людей, о которых я рассказывал в книге «Новая Инквизиция», – вы поймете смысл этой притчи.

Не забывайте и о том джентльмене, который застрелил свою жену, убежденный, что это «была» белка.

Возможно, овладение языком-прим и фоннеймановской логикой «да – нет – может быть» помогло бы людям избегать таких «проекций» (как говорят фрейдисты)?

Не забудем вот еще что. Трансакционная психология доказала, что, вопреки нашему многовековому «здравому смыслу», человеческое сознание не просто пассивно принимает впечатления из «внешнего мира». Скорее, мы активно создаем наши впечатления: из огромного океана всевозможных сигналов наш мозг замечает те сигналы, которые соответствуют тому, что мы ожидаем увидеть. А уж потом мы организуем эти сигналы в такую модель, или такой туннель реальности, которая прекраснейшим образом соответствует нашим представлениям о том, что «действительно имеется» в мире.

Вы можете сказать, что вина китайского юноши экзистенциально пребывала в состоянии «может быть» до тех пор, пока кошелек не нашелся, но, если разобраться, его вина постепенно перемещалась из экзистенциального «может быть» в субъективную уверенность по мере того, как восприятия крестьянина подкрепляли подозрения последнего.

Аристотель заметил лишь, что выражение «Я вижу» на самом деле означает «Я увидел». Современная нейронаука открыла, что «Я вижу» (или «Я воспринимаю») в действительностиозначает «Я сделал ставку». За то время, что проходит между поступлением сигнала в наш глаз или другой воспринимающий орган и появлением образа или идеи в нашем мозгу, мы проделываем большую «творческую» работу. Обычно мы проделываем ее так быстро, что даже не замечаем этого. Поэтому мы забываем о том, что в каждом восприятии содержится игра случая , и удивляемся (или даже злимся), когда сталкиваемся с тем, что другие не «видят» того, что «видим» мы.

Если мы будем постоянно напоминать себе о том, что мы видим не нашими глазами, но нашей синергетической системой «глаз – мозг», работающей как одно целое, то обязательно начнем все чаще и чаще замечать, сколь многое в наших восприятиях происходит от наших предвзятых мнений.

Если мы будем учиться писать на языке-прим, то очень ускорим наш прогресс в усвоении этого современного знания. Научиться говорить и мыслить на языке-прим гораздо труднее: мы впадаем в «идентификационность» и через 20, и через 40 лет после того, как, по нашему мнению, мы уже выучили этот урок.

2. Но даосы указывают и на то, что у парня из притчи могло на самом деле выработаться «виноватое» поведение - например, он действительно мог начать бояться смотреть соседу в глаза, просто потому, что понял, что сосед его в чем-то подозревает.

Здесь мы входим в область того, что наука о поведении называет «самоосущесттляющимися ожиданиями». Такого рода вещи случаются с каждым из нас. Какой-то знакомый начинает вести себя с нами холодно и недружелюбно; мы тоже становимся сдержаннее по отношению к нему или стараемся избегать его общества. То есть начинаем вести себя именно так, как он и ожидал.

Вы, мужчина, должны встретиться по делу с женирщой-феминисткой, которая ожидает от всех (а не от некоторых) мужчин непорядочности или грубости. Вы стараетесь оставаться спокойным и рассудительным, но ее манера держаться все больше раздражает вас. В конце концов ее враждебность открывает дверь вашей враждебности. Ожидание осуществило само себя: вы «доказали» феминистке, что ее мнение о мужчинах как об опасных существах подтвердилось еще раз.