Вскачь, задом наперед - Минделл Арнольд (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Тэрри [останавливается и на секунду задумывается]: Конечно. Вы имеете в виду, что я должен выразить мои негативные взгляды. Ага. Понимаю. Спасибо.
Часть III. ОТКРЫТОЕ МЕСТО
8. Процессуальная работа и шаманизм
Вечером, после ужина, группа собирается вновь. Прошедший день оказался богат сильными и личностно значимыми переживаниями. И несмотря на то, что это был всего лишь один день, казалось, что все уже долгое время вместе. Арни начинает занятие рассказом о том, как они с Эми путешествовали по Африке.
Арни: Знаете, по причине собственной интровертивности я всегда переживал, когда приходилось работать с клиентом открыто, на глазах у других. Но меня изменила Африка. Когда мы с Эми сидели в хижине у африканских целителей, вход был открыт для всех. Жители деревни, знахари, их ученики, дети, бабушки, кто угодно мог присутствовать при том, что я считал своим сеансом. Более того, знахари работали не только с нами, они решали и свои задачи. Они обучали двух своих учеников, снимали у родственников опухоли и, что важнее всего, делали что-то для своей общины. Для тех людей сам ритуал и то, что они выудили у нас, было фактически религиозным действом. Ясновидящая жена, целитель-муж, сын, их главный помощник, и все остальные объединялись в любовном, искреннем, экстатическом переживании.
С тех пор я считаю, что моя частная практика — важный индивидуальный ритуал, а работа с людьми в присутствии публики — социальный или глобальный ритуал. Вообще я предполагаю, что ту работу, которой мы будем заниматься в группе, а также все наше обучение можно рассматривать как возрождение древних приемов, как создание современных ритуалов, в которых отдельные люди, пары или семьи, принявшие участие в работе, являются выражением того духа, который мы все ощущаем.
Джим: Имеет ли отношение к тому, о чем вы говорите, концепция “открытого места”, которую используют в Эсалене тренеры-гештальтисты?
Арни: И да, и нет. У Фрица Перлза, как вы помните, было “горячее место” — подушка посередине круга, предназначенная для того, с кем будут работать. Получал возможность работать наиболее агрессивный, тот, кому удавалось первым занять это место. Дик Прайс трансформировал это в более мягкое “открытое место”. Я бы оставил от этой концепции открытость, но заменил бы слово “место”, поскольку работа с людьми включает в себя бесконечно много движения. И еще нужно было бы ко всему этому добавить даосизм. Не только вызывать того, кто хочет работать, но и с помощью шариковой ручки узнавать, кого выберет для работы случай. Когда случай включен в работу — мы работаем с духом момента, с духом группы.
Эми: Все это для меня очень значимо. Совсем недавно я видела сон, в котором целая толпа африканцев строила хижину, а в ней должно было быть открытое место! Мне кажется, они больше не собирались заниматься чистым шаманизмом, они хотели использовать то, что здесь делаем мы. Было так красиво! Садилось огромное солнце, а мы были в африканском буше.
Арни: Давайте этим вечером устроим кросс-культуральное “возвращение в Африку”!
Все засмеялись и выразили согласие.
Эми, ты помнишь Момбасу? Мы были в Африке как дома. Я чувствую, что процессуальная работа зародилась там.
Лайза: Прежде чем мы начали, я хотела бы спросить, каким образом эта работа отражается на терапевте? Можно ли “подхватить” процесс клиента и заболеть?
Арни: Это очень большой вопрос. На этот вопрос существуют разные ответы. Шаман бы ответил “да”. Если во время сеанса его процесс затронет меня, я буду работать с этим на глазах у клиента, конечно, если он мне позволит. Такого рода внутренняя работа имеет свой аналог у шаманов, когда они в состоянии транса отправляются в иные миры, на помощь клиенту. В тот момент, когда кто-то начинает оказывать на меня влияние, для меня важнее всего работать над собой. К счастью, это почти всегда положительно действует на клиента. Он видит, что я тоже живой человек и чаще всего чувствует меня более близким, поскольку в его глазах я теряю свою неуязвимость. Из этой ситуации “контрпереноса” уже нет пути назад. В нее есть только вход, и это очень важно, поскольку до этого момента терапевт действует так, словно клиент существует один, сам по себе.
Много раз так случалось, что мне было больно от того, что неосознанно делал клиент. Как я потом заметил, я прежде всего сразу пытался подавить боль, потому что я не всегда в контакте с моими чувствами. Я стремлюсь просто холодно действовать. Но если я замечаю свои чувства, я стараюсь работать с ними перед лицом клиента или целой группы, используя методы глубинной работы, с которыми мы сегодня утром познакомились [см. главу 4].
Что удивительно — клиент чаще всего и не подозревает о том, что причиняет окружающим боль, и эта случайная “болезнетворность” обычно является тем, что ему следует делать даже в большей степени, но только осознанно! И как только мне удается оправиться от его влияния, я начинаю помогать ему делать то же самое неприятное действие более осознанно и конгруэнтно. И таким образом мы, благодаря Господу, оба можем расти и испытывать друг к другу признательность.
Честно говоря, я больше не боюсь заразиться от кого-то настроением или физическим недугом, поскольку, если бы я и подхватил что-то, я бы решил, что это, возможно, то, что мне зачем-то необходимо. Нельзя получить того, над чем не нужно работать. Не то чтобы я ищу неприятности. Я стараюсь, насколько это возможно, заботиться о своем физическом благополучии и по каким-то причинам не очень заражаюсь чужими проблемами. Но если это все же происходит, я стараюсь немедленно интегрировать их в работу.
Иногда я ловлю себя на том, что мечтаю быть медиумом и получаю такие свидетельства и знания, на которые не мог рассчитывать. Я стараюсь использовать эту информацию для собственного развития и всегда делюсь ею со своим клиентом. Эта ситуация складывается обычно с теми клиентами, которые стыдятся открывать для других свою жизнь.
Билл: Во время сегодняшней работы в паре я переживал глубокую печаль. Это был мой ответ на что-то. Что мне надо было делать?
Арни: Кто знает? А что вы делали? Если бы я был на вашем месте, я бы дал выход своей печали. Я бы сказал, что мне печально. Я бы спросил собеседника, не знает ли он — почему. То, что происходит внутри нас, есть составная часть процесса нашего партнера. Часто бывает, что нас сновидят, то есть мы воспринимаем опыт, который порождает воображение другого человека и который не может реализоваться из-за края. По этому поводу позвольте заметить: если кому-то не нужен его опыт, почему нам не использовать его для себя? Наверняка он для чего-нибудь нам нужен. Мы тоже решаем проблемы. Этот шаманизм полезный, это пища для нашей личной психологии.
Сделаю попутно еще одно замечание: если вы в качестве фасилитатора проводите телесную работу, не надо трясти руками и сбрасывать процесс клиента во вселенную. Такие вещи загрязняют экологическую среду. Никто не знает, как все начинается. Если вы заражены проблемами клиента — работайте над ними, про себя или вслух.
Мы не так много знаем про психические системы, но я все же не уверен, что выбрасывать в пространство отходы — это правильно. Я думаю, будет лучше развернуть или переработать все, что мы подхватим. Если вы будете выбрасывать всю эту агрессивность и неудачливость, они могут попасть прямо на улицу, на кого-то, кто это принять не в состоянии.
Шелли: Так как же различить, где чужой процесс, а где ваш?
