Терапия испытанием: Необычные способы менять поведение - Хейли Джей (е книги txt) 📗

— Скажи, ты хорошо пишешь? Считать умеешь?

— Да-а, — протянул удивленно мальчик.

— Правда, хорошо считаешь?

— Да, я умею считать, — ответил, как бы защищаясь, Джордж.

— Ладно, посмотрим, — терапевт достал из ящика карандаш и бумагу и сел рядом с мальчиком. — Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Ладно? Итак, позволь мне кое-что открыть тебе. Но строго между нами. Хорошо?

— Ага, — сказал Джордж.

— Но ты должен обещать мне хранить тайну. Могу я тебе доверять?

—Да.

— Хорошо. Не подведи меня. Ладно?

— Ладно.

— Я тебе верю, у тебя лицо честного человека. Так, сколько там у нас дней в неделе?

— Семь, — ответил Джордж.

Терапевт вместе с мальчиком начертил таблицу с семью колонками и проставил даты, начиная с завтрашнего дня и до следующего интервью.

— Следующая пятница — это семнадцатое, да? — спросил терапевт. — Это будет последний день, когда ты должен ставить отметки, правильно? Теперь понял, что надо делать?

— Да, — ответил Джордж.

— Тогда объясни, что я от тебя хочу.

— Каждый раз, когда я мастурбирую, — с энтузиазмом по поводу предстоящей письменной работы заговорил Джордж, — я ставлю галочку в этот квадратик.

— Каждый день, да? Каждый раз, когда ты мастурбируешь в… — и он замолчал, давая возможность мальчику закончить предложение.

— В пятницу, субботу, воскресенье, понедельник, вторник, среду, четверг и пятницу.

— И что еще? Помнишь?

— Чтоб никто не знал.

— Точно, — сказал терапевт. — Чтоб никто не видел тебя, слышишь? И не рассказывай никому о нашем договоре, хорошо?

— Хорошо.

— Я отдаю тебе вот это, — сказал терапевт, протягивая ему листок с таблицей. — Храни в кармане, ладно?

— Ага, — и Джордж спрятал листок.

— Держи, я тебе еще карандаш дам.

На следующем интервью терапевт сначала поговорил с мамой и сыном вместе, а затем отослал женщину в приемную. Оставшись наедине с мальчиком, он спросил:

— Ну, помнишь, о чем мы говорили? Сделал?

— Я принес бумажку.

— Принес? Ну-ка, дай глянуть. Я знал, что могу положиться на тебя. — И оба стали рассматривать недельный график, причем мальчик явно гордился проделанной работой.

— На, держи от меня, — сказал терапевт, протягивая ему руч-ку. — У тебя чернильная есть?

— Не-а.

— Теперь будет.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Вот сколько раз я мастурбировал, — сказал Джордж, снова привлекая внимание терапевта к своему графику.

— Так, давай посмотрим, в пятницу ты вообще не делал этого.

— Точно.

— В субботу — один раз.

— Ага.

— В воскресенье — четыре раза.

— А потом ни разу в понедельник, ни разу во вторник, ни разу в среду, ни разу ни в четверг, ни в пятницу. Правильно?

— Правильно.

— Скажи мне, вот ты это делал больше в воскресенье, чем в субботу. Почему так? Что, скучно дома по воскресеньям?

— Ага. Делать нечего.

— Как ты думаешь, сможешь вспомнить, в какой раз было лучше всего? В воскресенье или субботу?

— В воскресенье, — поразмыслив, ответил мальчик.

— Приятнее в воскресенье, да? Почему я спрашиваю, Джордж, — знаешь, я всегда люблю все объяснять, верно? Хочу, чтобы ты знал причину всего — понимаешь? Я спрашиваю потому, что очень важно, чтобы тебе нравилось каждый раз, понимаешь?

— Ага.

— Смотри, в этот раз, в субботу, — ткнув пальцем в таблицу, продолжал терапевт, — когда тебе не нравилось, знаешь, ты же попросту время терял. Ты же мог чем-нибудь другим заняться. Я думаю, это просто нечестно по отношению к тебе. Понимаешь меня?

— Ага.

— Если я увижу, что ты делаешь это в субботу и при этом не получаешь удовольствия, я скажу тебе об этом, ладно? Я скажу: «Слушай, Джордж, ты просто время теряешь по субботам. Делай это в воскресенье», — он поднял листок и показал на него карандашом. — Знаешь, что я тебе скажу? Сейчас мы с тобой оба решили, что воскресенье — самый лучший день, правильно?

— Ага.

— Отлично. Я думаю, так будет лучше, да?

— Ага.

— Да, мне кажется, это самое лучшее время. -Да.

— Но я кое-что еще тебе скажу, чтоб ты еще больше удовольствия получал, ладно?

— Ага.

— Ты должен делать это чаще. Хорошо? Ты должен делать это чаще, чтобы больше получать удовольствия. Не имеет смысла делать это в другие дни, кайфа-то никакого, правильно?

— Ага.

— Хочешь больше кайфа, делай чаще. Сидишь, делать нечего, почему бы не пойти и не поделать это почаще в воскресенье, верно?

— Ага.

— Хорошо, так, я пририсую тут еще квадратиков, — сказал терапевт, дорисовывая таблицу. — Мне только воскресенье нужно удлинить, ведь в другие дни ты это делать не собираешься, правильно?

— Правильно.

— Вот так. А теперь я скажу, что сделать. Зачеркни понедельник, вторник, среду, четверг и пятницу. Зачеркни их, потому что они нам больше не нужны. Хочу, чтобы ты мне сказал, в какой день ты будешь делать это.

— В воскресенье, — сказал Джордж.

— А другие дни?

— Да ну их.

— Все, да?

— Ага.

— Слово даешь? -Да.

— Наш человек, — пожав мальчику руку, сказал терапевт. — Итак, вот что ты сделаешь. Ты это четыре раза делал в прошлое воскресенье, да?

—Да.

— Раз ты собрался получить больше кайфа, знаешь, ты можешь и побольше сделать в следующий раз. Верно?

— Ага.

— А теперь, в следующее воскресенье, я хочу, чтобы ты сделал вот что. Я хочу, чтобы ты это сделал восемь раз. Восемь раз, вот так, — терапевт откинулся и задумчиво посмотрел на мальчика. — А ведь тебе придется встать пораньше, как ты думаешь?

— Ага.

— Ладно, а когда ты встаешь?

— В восемь-девять-десять, — отвечал мальчик рассеянно.

— Встаешь в полдесятого?

— В десять-одиннадцать.

— Парень, надо встать пораньше!

— В двенадцать, — сказал Джордж.

— Ты готов в любое время, а? — рассмеялся терапевт.

Было важно, чтобы мальчик сказал, что ему нравится мастурбировать в воскресенье. Это сделало возможным сконцентрировать мастурбацию на этот единственный день и помочь мальчику получать от нее удовольствие. Привязав мастурбацию к определенному дню недели, можно было усилить ее так, чтобы она стала тяжелым испытанием, но сделать это в доброжелательной манере, как бы для того, чтобы научить молодого человека наслаждаться ею. Когда был зафиксирован разрешенный день, стало возможным установить для парня наказание за мастурбацию в остальные дни — больше мастурбировать в воскресенье.

Хотя в центре внимания стояла, конечно же, эта проблема, важно было, чтобы терапевт поговорил с мальчиком и о других материях для установления более близких отношений.

— А в какие игры вы играете после школы? — спросил терапевт.

— Ну, сейчас… в вышибалу, — ответил Джордж.

— Быстро бегаешь? -Да.

— Кто у вас самый быстрый бегун? -Я.

— Правда? — восхитился терапевт. — Могу поспорить, ты их всех в беге сделаешь. У тебя нога длинные, как у меня. Так я ничего себе бегаю, довольно быстро. В футбол играешь?

— Ага.

— Серьезно? А в бейсбол?

— Ага.

— А какой спорт тебе больше всего нравится?

— Баскетбол.

— Баскетбол. А подружка у тебя есть? -Да.

— Как зовут?

— Салли, — мальчик смущенно сполз на краешек стула.

— Салли. Хорошенькая?

— Ага.

— Когда-нибудь играл в «догони-и-поцелуй»?

— Не-а.

— Не играл? А мы раньше играли.

Через неделю, на третьей встрече, терапевт поговорил наедине с мамой, чтобы получить отчет о поведении мальчика. Побеседовав с женщиной о ее болячках, терапевт спросил:

— На прошлой неделе Джордж мастурбировал перед вами или в гостиной?

—Да.

— Да? Часто?

— Да, как обычно. Но я ему ничего не сказала. Сделала вид, что не вижу.

Терапевт откинулся на спинку стула в разочаровании. Он думал, что проблема будет решена с большей легкостью, так как у них с мальчиком установились хорошие отношения и договор они разработали вместе.