Опасная игра Путина. Между Ротшильдами и Рокфеллерами - Форд Эрик (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Корреспондент «New York Times» Хедрик Смит, чье классическое разоблачительное исследование Советского Союза «Русские» было бестселлером в 1970-х, хорошо описывает чары Жуковки. Он пишет:
«Это милая, спокойная местность, за менее чем 20 миль от пульсирующей Москвы, которая будто на другом конце света. Во время заката можно сидеть высоко на берегу реки и искать мили и столетия неизменной России. Поля, кусты и подлески здесь дикие и заброшенные, свободные от человеческого вмешательства. Небо имеет мягкий оттенок, не яркую оранжевость или красноватость закатов солнца во Флориде или Калифорнии, а светлое, беловатое сияние, потому что местность расположена далеко на севере. Ветерок несет роскошный запах сосен. До уха долетают приглушенные звуки – лай собак, плеск рыб, детский смех далеко в лесу».
Большинство художников, атомных физиков и интеллектуалов, которые когда-то здесь жили, умерли или уехали. Но эта местность до сих пор является домом для российской элиты. Собственная загородная дача Путина, Ново-Огарево, находится рядом с поселком Усово. Его имению принадлежит сосновая аллея, которая ведет к изысканному помещичьему дому в стиле XIX века с классическим фасадом.
Время от времени сюда приезжают журналисты в автобусе, который отправляется с Красной площади. В поместье Путина они размещаются в невзрачной боковой комнате, выходящей во двор. В комнате есть бильярдный стол. Там мало что можно делать, кроме как пить чай, который подают в красочном китайском чайничке, и есть печенье. После длительного ожидания им позволяют посмотреть, как Путин прилюдно дает порку какому-нибудь министру из правительства…
Большинство первых старых, обшитых досками дач, стоящих еще со времен Хедрика Смита, уже исчезли. Их место заняли огромные укрепленные кирпичные дома, известные как коттеджи. Недвижимость здесь – среди самых дорогих в мире. Один мой российский приятель тратит свое время, пытаясь защитить трухлявую дачу своего пожилого отца в Жуковке от рейдеров, которые пытаются украсть его землю. Эта земля стоит миллионы. На даче также есть ценности: тарелки с нацистской свастикой, конфискованные, когда отец моего приятеля участвовал в битве за Берлин.
По дороге от дачи Путина расположен элитный торговый комплекс «Барвиха». Когда я захожу, внутри лишь несколько покупателей – сегодня пасмурный февральский день, до сих пор холодно, земля покрыта снегом. Но здесь представлены все любимые бренды элиты: «Gucci», «Versace», «Prada» и «Dolce and Gabbana”, который имеет специальную, покрытую норкой VIP-комнату. Есть выставочный зал для “Ламборджини” и “Феррари”. “Мы думали, что Новый Год будет спокойным. Но мы были очень заняты, – объясняет Александр Рибок, менеджер частной компании, которая управляет селом. – Мы продаем одну “Бентли” на день. Мы не продаем так много “Феррари” из-за низкой посадки, с которой труднее ехать по снегу «.
Я спрашиваю Рибока, где его покупатели берут деньги. «Нефть и газ, бесспорно, играют важную роль в общей ситуации в России, – отвечает он. – Экономика развивается. Мы вполне счастливы». Он добавляет, что самая дешевая недвижимость стоит здесь 5 миллионов долларов, а самая дорогая – 100 миллионов долларов и больше.
Экономический спад 2008 года значительно пошатнул состояние самых богатых бизнесменов России. По данным агентства финансовых новостей, 25 богатейших людей России вместе потеряли около 230 миллиардов долларов. Такие магнаты как Олег Дерипаска видели, как их активы испаряются. Так же и Абрамович, по крайней мере на бумаге, пережил уничтожение 20 миллиардов долларов. Алишер Усманов, магнат, который любит футбол, потерял еще 11 миллиардов долларов. Фондовый рынок РТС России потерял 75 % своей стоимости.
Однако к концу десятилетия состояние российских миллиардеров триумфально подскочило вверх – отчасти благодаря щедрому поручительству Путина объемом 50 миллиардов долларов».
«Наш коттедж – рай среди сумасшествия Москвы, – продолжает Люк Хардинг. – Дача расположена в поселке художников Сокол. У входных ворот растут ландыши. Значительную часть деревянного дома покрывает дикий виноград, который становится багровым осенью. У нас даже есть собственная береза. Из окна нашей гостиной видно мерцающую растительность – пейзаж девятнадцатого века. Ну, почти девятнадцатого… гадкая оранжевая многоэтажка портит картинку.
Поселок был основан в середине 1920-х годов как ранний большевистский эксперимент коллективного проживания. Его запроектировали скульпторы, художники и ученые. Многие первые коттеджи были уничтожены. Но наша улица Брюллова, которая названа в честь русского художника Карла Брюллова, выжила. Соседние улицы носят имена Левитана, Репина, Верещагина – художников XIX столетия, чьи прекрасные картины висят в московской Третьяковской галерее. По-русски их называют «передвижники». Я влюбляюсь в их работы.
Наши соседи как будто бы сами сошли с полотен – рядом, в деревянной лачуге, живет пожилой мужчина с солженицынской бородой. За нами живет пожилая дама-затворница. Я вижу ее только один раз. У нас есть небольшой частный садик. Это почти неслыханная роскошь в Москве. Мы с Раскином гоняем в мяч на поляне. Вешаем кормушку для птичек на сливу, сюда временами наведывается большой пятнистый дятел.
Однажды гроза раскалывает красный сахарный клен, что растет рядом с нашим гаражом под фиолетовой крышей. Раскин карабкается по треснутому стволу и спасает потерянную тарелку-фризби. Весна в Москве наступает поздно. Наш садик взрывается красными тюльпанами.
Нам везет. Большинство москвичей живут в тесных квартирах советской эпохи. Однако состоятельные россияне обитают в куда более роскошных местах.
…Под тихое птичье щебетание Араз Агаларов объясняет, почему решил построить жилой особняк для сверхзажиточных россиян. Рядом с ним почти завершили работу над огромной классической виллой. Ниже по проселочной дороге, над рядом недавно посаженных берез, величественно возвышается шотландское баронское угодье. «Люди, которые будут жить здесь, имеют обычный социальный статус, – говорит мне Агаларов, – но есть определенные правила. Один потенциальный покупатель имел афганскую овчарку. Мы не впускаем крупных собак на это угодье. Поэтому я не продал ему дом. – Он хохочет. – Представляете? Я потерял 30 миллионов долларов из-за пса!»
Агаларов – застройщик-миллиардер. Он – человек, который имеет свою мечту: создать самое эксклюзивное жилищное сообщество в России, если не во всем мире. Идея заключается в том, чтобы новая элита миллиардеров России счастливо жила здесь вместе. Агаларов называет свой проект неким утопическим социальным экспериментом без бедных людей. «Я насадил все эти деревья, чтобы скрыть этот поселок», – показывает он мне на ряд полуразрушенных дач за забором.
Угодье устроено на 850-акровом лугу в Истринском районе в пригороде Москвы, обсажено елями и белыми ромашками. Когда я наведался, несколько домов уже было завершено.
Некоторые имеют резные колонны с акантовыми капителями, как у древних греков, другие построены в рыцарском готическом стиле, с башнями и толстыми каменными стенами. Я замечаю одну величественную крышу, выполненную под Микеланджело, с колоннами и балюстрадами. Здесь нет двух одинаковых домов. Поместье может похвастаться 18-луночным полем для гольфа и эксклюзивной частной школой. Там есть 14 искусственных озер, водопады, минеральный и пляжный курорт с завезенным белым песком.
Агаларов говорит, что планирует построить от 150 до 200 домов. Каждый будет стоить от 10 до 15 миллионов фунтов. За эти деньги вы получаете 2000 квадратных метров, бассейн с соленой водой и гарантию того, что ваши соседи будут правильными людьми. Вы также получаете правильный вид камня: кроме платы за услуги американского ландшафтного дизайнера, Агаларов потратил около 2,5 миллионов фунтов на камни. Возле одного из озер тяжело работает армия рабочих-мигрантов. Я узнаю, что они – не русские, но родом из захудалых окраин бывшей советской империи – Таджикистана и Белоруссии, а также из соседнего Китая.
