Любовь, которая убивает. Истории женщин, перешедших черту (СИ) - Моц Анна (книги бесплатно без регистрации полные .TXT, .FB2) 📗
Параллельно с оценкой состояния, иногда с теми же людьми, я занимаюсь психотерапией. Обычно это месяцы или даже годы регулярных сессий, на которых я помогаю пациентам разобраться в тех моментах, влияниях и травмах, которые определяют их жизнь. Мы смотрим на то, как все это способствует переживаемым чувствам и жестокости, которую проявляют пациенты. Это неспешная, порой болезненная работа, неизбежно сопряженная с внутренним конфликтом. Мы обращаемся к тем воспоминаниям и событиям, что ведут к пониманию и исцелению. Но в то же время этот процесс потенциально может травмировать, ведь человек возвращается к худшим мгновениям жизни. Задача психолога с соответствующим образованием – помочь пациенту безопасно пройти этот путь, обратиться к прошлому, но не дать ему поглотить себя. В то же время интенсивность воспоминаний влечет за собой риски дестабилизации и специалист должен быть к этому готов. У терапии есть две важнейшие цели: с одной стороны, помочь человеку прийти к более безопасной и насыщенной жизни, с другой – снизить опасность, которую он представляет для себя и окружающих. Помогая пациенту перейти от импульсивного стремления совершить жестокое или извращенное действие к более спокойным мыслям и рассуждениям, мы нередко снижаем степень травматичности переживаний и уменьшаем вероятность будущих преступлений.
В работе я должна внимательно следить за собственным настроением и состоянием психики. Я контейнирую [3] травмирующие воспоминания людей и сглаживаю их злость. С опытом делать это легче, но эмоции все равно оставляют след. Эта задача лежит в основе судебной психотерапии, где пациент использует специалиста как посредника для важнейших людей из детства и юности. Человек проецирует сильнейшие чувства (делает перенос) и в процессе узнает, как он относится к другим и как бессознательные страхи и желания формируют паттерны привязанности. Иногда пациенты не могут передать глубокие переживания словами: тогда в ход идут изображения, стихотворения и музыка. Все это помогает увидеть, понять и контейнировать опыт и эмоции, которые находятся в подсознании, что позволяет пролить свет на скрытый смысл преступлений.
Психотерапевт со своей стороны узнает больше о внутреннем мире и образе мышления пациента, на основе чего может составить план лечения. Каким бы вопиющим ни было преступление, моя задача – выслушать, разобраться и в конечном счете помочь сделать то же самое человеку, который сидит напротив. Даже когда я оцениваю состояние и подготавливаю рекомендации, я должна консультировать и поддерживать, а не порицать и наказывать. Я помогаю человеку вне зависимости от того, хочет он получить помощь в этот момент или нет.
Но каким бы качественным ни было мое образование и какое бы количество душераздирающих историй о жесткости и насилии я ни выслушала, каждый случай все равно на меня влияет. Сначала я должна осознать и проработать собственные чувства, связанные с преступлением (это может быть неприятие или потрясение), а затем дать профессионализму выйти на первое место. Мне нужно сохранять открытость, восприимчивость и готовность принять, но в то же время помнить о выражаемой злости и боли. Иногда мой контрперенос (мои чувства и мысли, вызванные пациентом) проявляется где-то на уровне тела, а не сознания: тогда я испытываю боль, страх или сильное желание заплакать или закричать.
Важность отношений пациента с терапевтом означает, что моя деятельность неизбежно сопряжена с интенсивными переживаниями. В клинике или тюрьме работа редко бывает спокойной. Мы имеем дело с травмированными и нередко разгневанными людьми, которые находятся в стрессе или не понимают, что происходит. Порой человек воспринимает меня, психотерапевта, как мать, которая его оставила, или партнера, который проявил насилие. Нередко я становлюсь сосудом для самых диких чувств, и здесь мне нужно оставаться спокойной перед лицом бури. В конечном счете я должна сгладить гнев, страх, любовь и ненависть, чтобы сохранить надежду на изменения. А если преступления пациента вызывают у меня сильные эмоции или воспоминания, то моя обязанность – обдумать их после сессии и не дать им повлиять на работу. Здесь не обойтись без поддержки коллег, в том числе моего психотерапевта, а также без супервизии моих сессий.
Порой работа меня тревожит и приводит в ужас, но я продолжаю заниматься своим делом, так как считаю, что каждая пациентка заслуживает того, чтобы ее выслушали, какой бы сложной ни была ее ситуация. Лишь тогда она найдет способ иначе выразить свою боль и злость и сможет изменить поведение и жизнь к лучшему. Кроме того, я считаю, что важно узнать и понять случившееся, рассмотрев проблему целостно. Важно выявить конкретные механизмы женского насилия: что приводит женщин к необычайной жестокости, что можно сделать в вопросах лечения отдельного человека и выводах для общества в целом. Отворачиваться от жестоких женщин – значит отворачиваться от насилия, которому подвергаются девушки и девочки, и от мизогинии в обществе, готовом воспринимать женщин или снисходительно – как беззащитных жертв, или с осуждением – как бессердечных чудовищ. Это значит отрицать способность женщин действовать самостоятельно, игнорировать травму, которая подталкивает их к актам жестокости, и не обращать внимание на социальный контекст, который породил людей, совершивших насилие в отношении самих женщин. Нам нужно нарушить табу и освещать тему женского насилия. Тогда тем, кто борется с мрачными порывами и подвергался жестокому обращению, будет легче получить помощь.
В книге изложены истории женщин, содержащихся в тюрьмах и психиатрических больницах Великобритании и живущих на свободе. Это истории тех, кто начал взаимодействовать с судебным психологом и психиатром из-за жестокости, совершенных преступлений или потенциального риска для детей. В книге рассказывается о пережитом опыте и лечении тех пациенток, с которыми мне довелось поработать. В целях обеспечения безопасности девушек я изменила важные детали. По этой причине невозможно определить расу или этническое происхождение моих пациенток, но важно знать о несправедливости, с которым сталкиваются женщины из числа темнокожих, азиаток и этнических меньшинств как в обществе, так и в рамках системы правосудия. У них чаще встречаются психические расстройства. С одной стороны, это вызвано расизмом и неравенством, с другой – редкими случаями диагностики и недостаточным лечением [4]. Кроме того, женщины такого этнического происхождения совершают больше преступлений. Их арестовывают в два раза чаще, чем белых женщин, а в случае с темнокожими девушками вероятность вынесения приговора о лишении свободы выше на 25 % [5].
Структурно книга построена как серия случаев из моей работы с сотнями женщин в самых разных условиях на протяжении 30 лет. Каждая история затрагивает различные темы в спектре женского насилия: от ужасающих ситуаций, когда матери причиняют вред собственным детям или убивают их, до подчинения импульсам, побуждающим к поджогам и самоповреждению, от опыта домашнего насилия и насилия над партнером до случаев сексуального насилия над детьми, находящимися под их опекой. Опираясь на опыт работы в тюрьмах, больницах, клиниках и суде, я выбрала наиболее типичные примеры, с которыми встречаюсь каждую неделю. Они отражают тот факт, что женское насилие чаще всего носит бытовой характер и направлено в одном или нескольких из трех направлений: против себя, против партнера и против ребенка. Все три влекут за собой риск насилия, долгосрочного вреда, а в нескольких случаях, о которых я также расскажу, – смерти.
Это сложно назвать легким или приятным чтением. Если вы держите книгу в руках, обратите внимание: некоторые подробности могут вызывать отторжение и неприязнь, но опустить их не получится, потому что цель – представить реалистичный портрет пациенток. Но даже в темное царство пробивается луч света. Проживать боль клиентов довольно тяжело. Но я постоянно находила вдохновение во внутренней силе женщин, преодолевших те трудности, которые многим из нас и не снились, в определенной степени восстановившихся и создавших островки стабильности, имея в прошлом опыт насилия и невероятную травму. Терапия создает проблески надежды и человечности в коридоре ужаса, через который мы проходим вместе с пациенткой. Наверное, это прозвучит неожиданно, но возникают забавные и приятные моменты: девушки вспоминают будничные истории и делятся своими достижениями. Поддерживать женщин, на чьей жизни остался шрам травмы и насилия, помогать им обрести счастье и стабильность – величайшее преимущество моей деятельности.
