Средство от усталости - Курпатов Андрей Владимирович (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗

Симптомы, как ей казалось, свидетельствовали именно об этом: общая слабость, быстрая утомляемость, головные боли, нарушения сна и памяти, невозможность сосредоточить внимание, неспособность сдерживать свои эмоции. Ну точно – рак мозга! Поняв это, Наташа в течение нескольких месяцев находилась в постоянном стрессе. Рассказать родителям о своей беде она не решалась, обследоваться – боялась. Потом Наташа все-таки решилась обратиться к врачам, но медицинское обследование, которому она себя подвергла, никаких результатов не дало. А о своих подозрениях она врачам побоялась сама говорить: «Пусть ищут, это же их работа!»

Врачи развели руками и сказали: «Вы, наверное, просто устали и надо к психотерапевту сходить». Наташа сначала отнеслась к этому наставлению скептически, поскольку, как ей казалось, нагрузки за последнее время у нее не увеличились, так что версия о переутомлении явно недобирала очков. Однако спустя еще несколько месяцев Наташа, будучи уже в совершенно расстроенных чувствах, решилась все-таки обратиться в Клинику неврозов.

Когда я «допытался» и услышал историю про рак, мне сразу стал понятен один из основных «больных пунктов» Наташи. С ним мы и начали нашу работу. Мне предстояло разубедить Наташу в наличии у нее рака мозга. Это было несложно. Она поставила себе этот диагноз после того, как прочла о симптомах рака мозга в медицинском справочнике, сравнила их со своими и, что называется, «проникла в суть вещей». Мне оставалось достать с полки аналогичный медицинский справочник, открыть его в нужном месте, т. е. на подпункте – «неврастения», и продемонстрировать Наташе относящиеся сюда симптомы.

Надо признать, Наташа сильно удивилась, когда поняла, что ее симптомы совпадают с симптомами неврастении значительно более точно, нежели с симптомами рака мозга. «Как такое может быть?!» – удивилась Наташа. Мне оставалось только пожать плечами – недаром же врачей учат почти десять лет кряду; если бы можно было ставить диагнозы с помощью медицинского справочника, то, наверное, сроки медицинского образования как-нибудь, да ужали бы. «Так что, это не рак?» – спросила Наташа наконец. Мы проштудировали ее анализы и результаты исследований, я рассказал ей, что в них к чему, и последние сомнения моей пациентки отпали.

Но меня интересовало, с чего же все началось, почему вообще у Наташи возникли симптомы неврастении. И разгадка, конечно же, нашлась. Причем лежала она не где-нибудь, а в области ее сексуальной жизни, связанной в подсознании Наташи, как это ни странно, с мамой. Наташина мама развелась с ее отцом, когда девочке не было еще и десяти лет. С тех пор эта женщина так и не устроила своей личной жизни, а главное – заняла и в отношении мужчин, и в отношении сексуальной активности самую негативную позицию. Разумеется, она воспитала свою дочь в соответствующем ключе.

В результате девочка сосредоточилась на получении образования, потом на карьере научного работника, а все традиционные перипетии нежного возраста обошли ее стороной. Впрочем, сексуальность из жизни просто так не вычеркнешь, да и все ее подруги уже сходили замуж, некоторые и не по одному разу. Так что Наташа стала в какой-то момент все-таки замечать внимание мужчин. Но полноценного сексуального удовлетворения получить ей так и не удавалось из-за большой зажатости и различных комплексов, привитых мамой. А та напрямую всячески препятствовала отношениям дочери с мужчинами. Примерно за полгода до истории с «раком» Наташа была вынуждена порвать со своим молодым человеком, которого ее мать буквально выжила из жизни дочери.

Этот молодой человек даже сделал Наташе предложение, на которое она готова была согласиться. После же размолвки, которую спровоцировала мама, готовность Наташи ослабла, а молодой человек, решивший, что его не любят, забрал свое предложение обратно. Те полгода, пока все это происходило, Наташа находилась в состоянии мучительного выбора, она постоянно думала – надо ли ей выходить замуж за этого человека, права ли ее мама и как потом поддерживать с ней отношения, учитывая весь ее негативный настрой к планируемому браку.

В общем, девушка переживала, находилась в состоянии психологически тяжелого выбора, причем ни одна из альтернатив не была для нее достаточно прозрачна. А тут еще новая преподавательская работа, научные проекты на гранты и т. п. Она стала раздражительной, срывалась на своего молодого человека и чувствовала отчаяние, когда приходилось разговаривать с мамой. Сексуальные отношения совсем стали ей в тягость, она хотела ограничить их «до свадьбы», но подобная инициатива была понята молодым человеком весьма и весьма определенным образом. Тут-то у Наташи и появились первые симптомы неврастении, потом страх, потом «раздражительная слабость» и наконец – состоялся визит к психотерапевту.

Когда я узнал все эти подробности, мне показалось, что теперь можно помочь Наташе расставить все точки над "i": сделать несколько необходимых психотерапевтических упражнений, чтобы избавиться от неврастении, а потом ей останется преодолеть внутренний конфликт, связанный с сексуальностью и мамой. Но не тут-то было...

Выслушав мои объяснения, Наташа сказала, что она, в принципе, со всем согласна, и, наверное, у нее действительно неврастения, но я преувеличиваю значение ее сексуальных проблем и возвожу напраслину на светлое имя ее мамы. Короче говоря, я сел в лужу, причем по причине собственной несообразительности. Ну и действительно, если у моей пациентки как минимум вторая стадия неврастении (т. е. парадоксальная), зачем ей сейчас рассказывать про такие серьезные вещи? Она их просто не может воспринять должным образом! Постучав себя мысленно по голове, я взял назад, и мы занялись неврастенией, но и тут меня ждала та же самая лужа.

В чем состояла эта проблема? У Наташи к моменту нашей встречи уже была «раздражительная слабость» – она раздражалась на своих коллег, которые, по ее мнению, относились к своей работе формально, раздражалась на студентов, которые, по ее словам, ничего не хотели делать, раздражалась, наконец, на наше государство, которое не выделяет денег ни на науку, ни на образование. Раздражалась по каждому из этих поводов самым серьезным образом – негодовала и после этого регулярно плакала, ощущая собственное бессилие, жизненную несправедливость и т. п. При этом была совершенно уверена, что все перечисленные проблемы – это достаточные поводы для раздражения. То есть думала, что это ее раздражение вполне оправдано.

Безусловно, Наташины переживания можно понять. Но достаточно странно видеть молодую симпатичную женщину, которая тратит столько жизненных сил на посторонних, в общем-то, людей и при этом совершенно не заботится о том, чтобы наладить свою личную жизнь, выйти из зависимости от матери, решить финансовые проблемы... По сравнению с этим неисполнительность студентов, халатность сотрудников и т. п. – выглядят ничтожнейшими. Но у Наташи все было шиворот-навыворот, но, соответственно, она придерживалась иного мнения.

Поэтому когда я стал ей объяснять технику защиты своего психического состояния от раздражения, она снова стала негодовать. «Как вы можете так говорить?! Это вовсе не ерунда, это серьезные вещи! Преподаватели должны преподавать, а не имитировать преподавание; студенты должны учиться, а не имитировать обучение!» – сообщила мне Наташа, продемонстрировав одновременно с этим все признаки «раздражительной слабости».

И тут мне вдруг вспомнилось, что диссертацию Наташа писала по книгам Льюиса Кэрролла, и я спросил ее, не чувствует ли она себя подобно Алисе, оказавшейся перед дверью в чудесный сад. Наташа задумалась, ведь она действительно очень напоминала эту девочку, которая никак не могла совладать с размерами. Алиса то оказывалась слишком большой, чтобы пробраться в чудесный сад, то слишком маленькой, чтобы достать ключ, которым открывалась та дверь. Так и Наташа – то видела проблемы там, где их не было, то оказывалась в нерешительности перед теми вопросами, которые требовали от нее немедленных и серьезных решений.