Трактат о любви, как ее понимает жуткий зануда - Протопопов Анатолий Ильич (версия книг .txt) 📗

Естественники и гуманитарии: краткая история подхода

Выше я упоминал о различиях естественнонаучного и гуманитарного подхода в изучении поведения человека. Однако пионеры таких исследований не сразу разделились на два этих лагеря; и вопрос о соотношении биологического и небиологического в поведении человека первоначально обсуждался "в рабочем порядке" без нынешней противопоставленности. Причём в разное время как преобладающе значимое рассматривалось то биологическое, то небиологическое влияние. В 19-м и начале 20-го века вполне общепризнанным было мнение о преобладании биологического компонента. Наиболее известным (хотя и далеко не единственным) выразителем такой позиции можно назвать Зигмунда Фрейда. Фрейд был безусловно гениальной личностью, впервые заговорив о подсознании и анализе подсознательной деятельности. Причём Фрейд, опережая на полвека появление этологии полагал, что корни подсознательного растут на почве биологической сущности человека! Сам он, кратко резюмируя свои научные достижения, формулировал это так — "Я открыл, что человек — это животное". Он имел в виду конечно же — поведение человека, ибо зоологическую принадлежность человека отряду приматов задолго до него определили Линней и Дарвин. И для таких заявлений требовалось большое научное и личное мужество, ибо предположения о животных корнях поведения человека очень многим не нравятся и сейчас. Однако, говоря о биологической сущности подсознательных процессов, и их влиянии на человека, он не предпринял сколь-нибудь убедительных попыток исследовать их физическую природу и генезис! Не удивительно поэтому, что его построения выглядели как-то сомнительно, и постоянно подвергались критике. К тому же, основанная на сходной парадигме евгеника серьезно дискредитировала себя связями с деспотическими режимами, использовавшими её для идеологической поддержки политики репрессий и даже геноцида. Поэтому начиная с 20-х годов 20-го века маятник качнулся в другую сторону, как всегда в таких случаях, перелетев через золотую середину. Интеллектуальным сообществом была принята установка на недопустимость биологических, расово-антропологических и тому подобных интерпретаций социального поведения, в том числе наследования некоторых личностных качеств. Установка, политически оправданная и гуманистически похвальная, однако ставшая, будучи доведённой до крайности, серьёзным тормозом развития изучения поведения человека. В развитие этой позиции вплоть до самого недавнего времени господствовала восходящая к Руссо и даже может быть — Платону концепция веского преобладания социально-обусловленных компонент в поведении человека, иногда называемая концепцией "Tabula Rasa", то есть "Чистого Листа". В её рамках предполагалось, что человек при рождении являет собой чистый лист, на котором общество и среда пишут те или иные правила поведения, и что таким образом будет записано, таковым человек и будет. Особенно такая концепция понравилась гениям коммунистической идеи, ибо подкупала обещанием легко и быстро изменить весь общественный уклад, раз уж "бытие определяет сознание". Предполагалось, что как только в обществе изменятся производственные отношения, так сразу человек и изменится — его "чистый лист" станет скрижалью трудолюбия и гуманизма. На деле же получалось, мягко говоря, не очень… С одной стороны — человек «почему-то» никак не хотел существенно меняться, с другой — и производственные отношения лишь мимикрировали, упорно скатываясь на старые рельсы. И это — несмотря на чудовищные усилия, включавшие в себя даже тотальные репрессии.

Итак, с течением времени становилось всё более очевидной невозможность в рамках этой концепции внятно и без натяжек объяснить весь спектр поведенческих реакций человека. Слишком уж часто и упорно "волки смотрели в лес" несмотря на старательную «кормёжку». Особенно ярко эта неспособность видна в попытках объяснения сущности любви, как впрочем и взаимоотношений полов вообще. Все известные объяснения гуманитариев фактически сводятся с старинной формуле: "Тайна сия велика есть". Естественники же кое-что начинают понимать. Ведь многие из этих, казалось бы необъяснимых поведенческих реакций человека вполне естественно объясняются в рамках гипотезы наличия у человека мощного пласта врождённых поведенческих схем, которые в ходе воспитания лишь в той или иной степени корректируются, настраиваются, но в своей сущности остаются теми же.

Поэтому в конце 20-го века крайности в трактовке человеческого поведения стали устраняться, и воззрения на человека, как существо в очень немалой степени биологическое, рождающееся с далеко не ничтожным багажом готовых поведенческих схем, стали находить все более широкую поддержку. Наиболее пристальное и конкретное внимание к врождённым программам поведения оказывает всё же именно этология; социобиология и её разновидности рассматривают предмет более «философски». Этология изучает инстинктивные основы поведения живых существ путём сравнения поведения разных видов между собой. Человек для этолога — лишь зазнавшееся млекопитающее, т. е. один из равноправных биологических видов. В философии такой подход обозначается термином «редукционизм», т. е. течением мысли, склонным объяснять сложные явления через композицию более простых и примитивных; в марксизме-ленинизме это слово было ругательным, но как говорится, Бог им судья…

Сравнивая между собой поведение представителей самых различных зоологических видов, от простейших, до самых высших, учёные обнаруживают удивительные параллели и закономерности, свидетельствующие о существовании общих поведенческих принципов касающихся всех представителей животного царства, и человека — в том числе. Подобные методы исследования мира очень плодотворны, и широко применяется в других науках. Например, астрономы гораздо лучше знают внутреннее строение Солнца, чем геологи — внутреннее строение Земли. А все потому, что звезд очень много, и все они разные — сравнивая их между собой, можно многое понять. А Земля одна, и сравнить её пока не с чем. Так же и в изучении человека. Ограничиваясь изучением только его самого, мы рискуем остаться столь же ограниченными в его понимании.

О презумпции неинстинктивности

Как уже здесь говорилось, глубинная суть дебатов с гуманитариями состоит ни много ни мало — в признании или непризнании наличия инстинктивных мотиваций в поведении человека. Гуманитарная позиция, прямо или косвенно основанная на концепции "чистого листа", состоит в том, что у человека инстинктов нет, а если какие и есть, то они полностью заменяются поведенческими установками, сформированными окружающей обстановкой в ходе воспитания и социализации. Естественники же более склонны руководствоваться каноном Ллойда-Моргана (вынесенным в эпиграф), который фактически является антитезой этой концепции. Ни та, ни другая концепция, доведённая до абсолюта, разумеется никак не может адекватно отражать действительность (о чём кстати хорошо написал Добжанский в [15]), весь вопрос в пропорциях; кто из них более прав и в каких случаях. Что на это можно сказать? Специфика наук о человеке такова, что проверить экспериментально многие гипотезы невозможно — по этическим, юридическим и многим иным причинам. Можно лишь наблюдать за естественным ходом событий в обществе, и пытаться интерпретировать увиденное в пользу той или иной гипотезы. Однако в условиях большой неопределённости исходных данных и условий, интерпретаций одного и того же факта может быть великое множество. Не всегда даже удаётся однозначно понять, где причина, а где — следствие. К примеру, обнаружена корреляция (примерная взаимосвязь) между уровнем потребления алкоголя и материальным достатком человека. Чем больше человек пьёт — тем он как правило беднее. Алкоголизм — причина бедности? Очень похоже на правду, однако нельзя исключать и обратной зависимости — пьёт человек для снятия стресса, вызванного бедностью! Чем её, надо полагать, усугубляет. Кроме того, правомочна и третья гипотеза — существует некая не бросающаяся в глаза причина, одновременно толкающая человека в пучину и алкоголизма, и бедности. Или такой факт, как сложность характера у старых холостяков или старых дев. Что здесь — причина, а что — следствие? Порча характера — следствие одиночества, или одиночество — следствие изначально плохого характера? С позиций концепции "Tabula Rasa", верно конечно первое, ведь с этой позиции все люди при рождении должны бы быть одинаковы, а разными их делает обстановка (в данном случае — одиночество). Но лично мне второе объяснение представляется ничуть не менее убедительным, хотя самоусиление дефектов характера в результате одинокой жизни вполне возможно, почему бы и нет? Сходная дилемма возникает при обсуждении взаимосвязей между интеллигентностью как поведенческим феноменом, и формальным образовательным статусом. В среднем образованные люди более интеллигентны, да, но что здесь причина, а что — следствие? Формирует ли процесс получения образования интеллигентное поведение, или лишь отфильтровывает исходную интеллигентность натуры? Tabula Rasa предполагает, что раз всё воспитывается, то и интеллигентность — тоже формируется в ходе воспитания и получения образования. Однако многочисленные исключения, когда встречаются интеллигенты по духу среди совершенно необразованных людей, и напротив — трамвайные хамы среди обладателей высоких научных званий наводит на мысль, что именно интеллигентная натура человека способствует возбуждению его интереса к получению высокого образования, и облегчает этот процесс, что и порождает замеченные корреляции. Ведь природный интеллигент может в силу житейских препятствий просто не получить возможность поступить в учебное заведение, и наоборот.