Таинственная история Билли Миллигана (Множественные умы Билли Миллигана) - Киз Дэниел (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗

Донна Эгар улыбалась, записывая 12 мая 1978 года новый план:

4

В середине мая мини-группа начала работать в саду, и Розали Дрейк и Ник Чикко обнаружили, что Денни ужасно боится культиватора. Они стали вырабатывать у него привыкание, предлагая Денни подходить к машине все ближе и ближе. Когда Ник сказал, что однажды Денни перестанет пугаться машины и даже сможет управлять ею, тот чуть не лишился сознания.

Несколько дней спустя один из пациентов-мужчин сказал Розали, что отказывается работать в саду. Аллен еще раньше замечал, что иногда этому человеку нравилось дразнить Розали.

– Это глупо, – кричал пациент. – Ведь видно же, что ты ни черта не смыслишь в садоводстве!

– Ну что ж, мы можем хоть попытаться, – сказала Розали.

– Ты просто чертова дура, – продолжал пациент. – Ты в садоводстве понимаешь столько же, сколько в групповой терапии.

Аллен видел, что она вот-вот заплачет, но ничего не сказал. Он на некоторое время уступил пятно Денни, чтобы тот поработал с Ником. Но потом, в палате, когда Аллен хотел было встать на пятно, он почувствовал, как его сильно оттолкнули, так что он ударился о стену. Это мог сделать только Рейджен и только перед самым своим выходом.

– Господи, за что? – прошептал Аллен.

– В саду ты позволил тому крикуну оскорбить леди.

– Это не моя обязанность.

– Правила есть правила. Ты не можешь стоять и смотреть, как бьют или оскорбляют женщину или ребенка.

– А почему ты сам ничего не сделал?

– Я не занимал пятна. В тот момент ответственность лежала на тебе. Запомни это, или в следующий раз, когда ты будешь занимать пятно, я тебе голову разобью.

На следующий день, когда агрессивный пациент опять оскорбил Розали, Аллен схватил его за ворот и свирепо посмотрел в глаза:

– Закрой свою грязную пасть!

Он надеялся, что человек ничего не предпримет в ответ. Аллен решил, что, если тот будет выступать, он уступит пятно Рейджену. Непременно.

Розали поняла, что она должна защищать Миллигана как от тех, кто считал его обычным жуликом, стремящимся избежать тюрьмы, так и от тех, кто был оскорблен требованиями особых привилегий, исходящими от Аллена, натравливаниями одного работника персонала на другого, надменностью Артура и антисоциальным поведением Томми. Она пришла в ярость, услышав, как одна из сестер жалуется, что протеже доктора Джорджа уделяется слишком много времени и создаются слишком благоприятные условия. Розали съеживалась, вновь и вновь слыша насмешливые реплики: «Они беспокоятся больше о насильнике, чем о его жертвах». Когда пытаешься помочь душевнобольному, надо отбросить желание отомстить и работать просто с человеком.

Однажды утром Розали наблюдала, как Билли Миллиган сидел на ступеньках Уэйкфилд-коттеджа, двигая губами и разговаривая сам с собой. Вдруг что-то изменилось: Миллиган изумленно вскинулся, потряс головой и дотронулся до щеки.

Потом он увидел бабочку, протянул руку и поймал ее. Заглянув в сложенные ладони, он с криком вскочил на ноги, раскрыл ладони и вскинул руки вверх, помогая бабочке взлететь, но та упала на землю и осталась там лежать. Билли смотрел на нее с состраданием.

Когда Розали подошла к нему, он повернулся, очевидно испугавшись, с глазами, полными слез. Розали, сама не зная почему, почувствовала, что перед ней стоит кто-то, кого она еще не знает.

Он поднял бабочку:

– Она больше не сможет летать.

Розали тепло улыбнулась, не рискуя назвать его настоящим именем. Наконец она решилась и тихо сказала, почти прошептала:

– Здравствуй, Билли. Я давно уже хочу познакомиться с тобой.

Она села рядом с ним на ступеньку, а он обхватил свои колени и в ужасе смотрел на траву, на деревья, на небо.

Несколько дней спустя, во время занятий в минигруппе, Артур разрешил Билли опять встать на пятно и поработать с глиной. Ник попросил слепить голову, и Билли работал почти час, скатывая глину в шар, добавляя к нему кусочки, чтобы сделать глаза, нос, не забыл даже про зрачки.

– Я сделал голову, – гордо сказал он.

– Очень хорошо, – похвалил Ник. – И кто же это?

– А разве обязательно должен быть кто-то?

– Нет, я просто подумал, что ты имел в виду кого-то определенного.

Едва Билли отвел взгляд, как появился Аллен и с отвращением посмотрел на глиняную голову – серый шар с двумя маленькими шариками, вдавленными в него. Он взял инструмент, чтобы все переделать. Он сделает из этого шара бюст Авраама Линкольна или, может быть, доктора Джорджа и покажет Нику, что такое настоящая скульптура. Когда Аллен работал над лицом, инструмент соскользнул и вонзился ему в руку, так что потекла кровь.

Аллен открыл рот от удивления. Он знал, что осторожно обращался с инструментом. Вдруг его что-то отбросило к стене. Проклятье! Опять Рейджен.

– Что я сделал на этот раз? – прошептал он.

Ответ эхом прозвучал в его голове:

– Никогда не трогай работу Билли.

– Черт, я только собирался…

– Ты собирался похвастаться. Показать, что ты талантливый художник. Но сейчас для Билли очень важна эта терапия.

В тот же вечер, сидя в одиночестве в палате, Аллен жаловался Артуру, как ему надоело, что Рейджен все время его одергивает.

– На него не угодишь. Если он такой требовательный, так пусть сам всем и занимается.

– Ты очень любишь спорить, – сказал Артур, – тем самым создавая проблемы. Именно из-за этого доктор Паглис, исключил нас из групповой терапии. А твои постоянные манипуляции заставляют сотрудников Уэйкфилда враждебно к нам относиться.

– Тогда пусть кто-нибудь другой всем заправляет. Поставь кого-нибудь, кто мало говорит. Билли и детям нужно лечение. Пусть они и общаются с этим народом.

– Я намереваюсь чаще отдавать пятно Билли, – сказал Артур. – После того как он познакомится с доктором Джорджем, придет время познакомиться и со всеми нами.

5

Когда в среду, 24 мая, Миллиган вошел в комнату для бесед, доктор Джордж заметил в его глазах страх, почти отчаяние, как будто он в любой момент был готов убежать или упасть в обморок. Миллиган уставился в пол, и доктор почувствовал, что лишь тоненькая ниточка удерживает его в этом времени и месте. Некоторое время оба сидели молча. Колени Билли нервно дрожали. Наконец доктор Джордж мягко произнес:

– Может быть, ты немного расскажешь мне о том, что ты чувствуешь, придя сюда и разговаривая со мной?

– Я ничего об этом не знаю, – сказал Билли гнусавым, плачущим голосом.

– Ты не знал, что появишься и встретишься со мной? Когда ты встал на пятно?

– Пятно? – растерянно переспросил Билли.

– Когда ты понял, что мы с тобой будем беседовать?

– Когда пришел тот парень и велел мне пойти с ним.

– И что, по-твоему, должно было произойти?

– Он сказал, что я должен идти к доктору. Я не знал зачем.

Его колени самопроизвольно подрагивали.

Беседа шла медленно, с мучительными перерывами, во время которых доктор Джордж думал, как построить разговор с тем, кто, по его убеждению, являлся подлинным Билли. Как рыбак, манипулирующий удочкой, но соблюдающий осторожность, чтобы не порвать леску, доктор прошептал:

– Как ты себя чувствуешь?

– Вроде бы хорошо.

– У тебя какие-то проблемы?

– Ну… я что-то делаю, а потом не помню что. Я иду спать, а люди говорят мне, что я что-то сделал.

– И что же, по их словам, ты сделал?

– Плохие вещи… преступления.

– Вещи, которые ты намеревался сделать? Многие из нас в разное время намереваются сделать великое множество самых разных вещей.