Истые Галлюцинации - Маккенна Теренс (книги без регистрации txt) 📗
- Нет-нет, именно так оно и есть! Более того, это произошло не случайно, вернее сказать, нечто, может быть, гриб, использует это в качестве примера. Это его способ показать нам, что малые нестабильности в системе могут создавать общие большие колебания. (Разумеется, никто из нас не мог тогда знать, что в последующие десятилетия математики будут изучать такие вот идеи под названием "теория и динамика хаоса")
- Ну, ты даешь!
Эта болтовня Денниса выбила меня из колеи. Я и вообразить не мог, что его объяснение верно, и недоумевал, как он сам может считать его правдоподобным . Мне впервые пришло в голову, что он слегка свихнулся. Тогда, думая об этом, я не пользовался жаргоном психоаналитиков, но заметил у себя реакцию, которая включала мысль о том, что он соскальзывает в мифопоэтическую реальность, или, как я тогда для себя сформулировал,, "у него крыша поехала".
Тем временем туман стал совершенно непроглядным, и все мы пошли спать. Но перед этим Ив рассказала, что во время молчания, предшествующего появлению тумана, у нее была галлюцинация. Когда она сидела с закрытыми глазами, ей привиделось странное, похожее на эльфа существо, которое катило по земле сложный многогранник. И каждая его грань, сказала она, казалась окном в другое время и в другой мир.
- Камень! - вырвалось у меня. Я почти ощутимо представлял ее видение: да это же lapis philosophorum (философский камень), лучезарная цель, веками манившая алхимиков и магов, блеснула в тропической ночи в виде Огромного многомерного алмаза, философский камень, хранимый подземным гномом. Какой глубинной и проникновенной силой обладал этот образ! Казалось, я ощущал душевные чаяния древних алхимиков - признанных авторитетов и никому не известных тружеников, искавших этот lapis в клубящемся дыму своих перегонных кубов. Я, казалось, видел золотую цепь адептов, уходящую в далекое эллинистическое прошлое, Гермесовы скрижали, проект, затмевающий своим размахом империи века, - не что иное, как попытка спасения падшего человечества силой возвращения материи утраченной духовности. Я никогда не представлял себе загадку камня в таком разрезе, но, пока я слушал рассказ Ив о том, что она видела, у меня возник мысленный образ, который и по сию пору остается со мной. Это образ философского камня как гипермерного самоцвета, превращающегося в НЛО человеческой души как космического корабля. Именно он есть универсальная панацея после конца времени, а вся история - это лишь ударная волна сего окончательного осуществления потенции человеческой души. Вит такие мысли, такие откровения, казавшиеся мне тогда шевелением чего-то необъятного, чего-то смутно предчувствуемого, протянувшегося через миллионы лет и имеющего отношение к судьбе человечества и возвращению души к ее рождающему восторг и трепет тайному источнику, посетили меня в ту ночь. Что же происходило с нами?
Чувство необычного было почти осязаемо. Казалось, темные бездны пространства и времени разверзаются прямо у нас под ногами. Образ висящей в космическом пространстве Земли эмоциональнодовлел над всем, что нас окружало. Что же это было в действительности? Я лежал в гамаке, взволнованный и напуганный, постепенно погружаясь в сон. И вот он пришел, спасительный и глубокий, а с ним и глубокие сновидения, от которых к утру ничего не осталось, кроме ощущения зияющей звездной бездны.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ОПУС НАЧИНАЕТ ВЫРИСОВЫВАТЬСЯ В которой Деннис обнародует свою стратегию осуществления Великого Деяния.
Утро 2 марта 1971 года выдалось в Ла Чоррере хрустально-прозрачным и жарким. Этого дня мы - Ив, Деннис и я - давно ждали, чтобы завладеть домом в лесу, который наконец освободился. Именно в то утро мы были возбуждены больше чем обычно, что было связано с частыми сменами жилья. Вот уже три дня, сразу же после эпизода с глоссолалией, случившегося двадцать седьмого, Деннис беспрестанно твердил, что энергия этого феномена столь велика, что нельзя продолжать эксперимент, пока мы не окажемся в полном уединении, которое обеспечит нам дом в лесу.
Мы начали переселяться на новое место вскоре после рассвета, чтобы не делать это в дневное пекло. Путь, по которому нам предстояло перебраться самим и перетащить снаряжение, пролегал через пастбище - мы не бывали там со времени опыта с грибами, который провели три дня назад. Весь выгон пестрел строфариями. Казалось, не было ни одной коровьей лепешки, из которой не торчал бы отличный золотистый гриб. Я пообещал себе, что как только мы приведем в порядок свой новый дом и покончим с переездом, то сразу же снова примемся за грибы.
Однако в свете последних заманчивых теорий и первоначальных этноботанических планов мы все же не оставляли мысли о поисках неуловимого у-ку-хе. Первоочередной же нашей задачей было использовать аяхуаску в качестве МАО-ингибитора и решающего наши проблемы психоделика, а кроме того, приготовить и испробовать настой из Banisteriopsis caapi, которую мы с Ив получили от Базилио несколько дней назад. (Научная основа нашей работы подробно описана в "Невидимом ландшафте". Эта книга - выражение нашей общей всесторонне обдуманной точки зрения, которая сложилась у нас к 1975 году. С этих пор идеи эти подвергались многократной переоценке по мере того, как отсеивались мифы и заблуждения, вплетенные в ткань их первой концепции.)
Получилось так, что остаток дня после переезда мы с Ив провели, расчищая пространство вокруг хижины и выдирая из песчаной почвы большие древесные корни. Мы раскладывали их на солнце для просушки, чтобы потом использовать вместо дров для костра, который нам понадобится для приготовления аяхуаски. Физическая усталость приносила наслаждение. Казалось, все напоено энергией и светом. Деннис после случая с внутренним звуком, который мы восприняли так неоднозначно, вел себя довольно замкнуто и раздраженно. Захватив дневник, он побрел по лесной тропе, ведущей к деревне витого, которая располагалась километрах в тринадцати от нас.
Ближе к вечеру брат вернулся очень возбужденный. Он закончил предварительные наброски к тому, что впоследствии стало ^называться "Экспериментом в Ла Чоррере". Это, по сути, единственная запись его идей, сделанная в то время, и как таковая, она являет собой единственный экземпляр важнейших документальных сведений о том, как мы относились к тому, что делали, в тот момент, когда мы это делали.
Разумеется, эти записи не представляют собой окончательного варианта наших теоретизирований на данную тему, так. что .не стоит судить их слишком: строго. О самого момента своего рождения эти идеи стали подвергаться постоянному уточнению . И все же, каким законченным было видение, как отлично вписывались в него все детали! Теория, изложенная в записях моего брата, остается рабочей основой для понимания того эффекта, который мы вызвали пятого марта во время завершения эксперимента. Они стали для нас рабочими наметками и в качестве таковых принесли нам неоценимую пользу. Однако эти записи не предназначены для робкого читателя, поскольку их можно принять за алхимический трактат.
А что такое алхимия, как не испытание пределов языка да и пределов материи тоже! Аппараты алхимиков лучше всего работаю! в воображении. Возможно, маги захотят получше вникнуть в эту алхимическую абракадабру, и для них я дам расшифровку в следующей главе. Остальные же читатели скорее всего лишь пробегут по ней торопливым взглядом, чтобы снова углубиться в то, что и без набросков заумных теорий представляет собой чертовски любопытную историю: 4 марта 1971 года
Проведенные вчера новые эксперименты с феноменом психозвукового отклонения ставят ряд новых интересных вопросов и углубляют то понимание, которым мы обладаем на сегодняшний день. И остановился ни термине oзвуковое отклонение", потому что в настоящее время то, что Мне довелось испытать вкупе с пнем, 0 чём мне рассказывали раньше, дает мне основание считать: все это связано с созданием посредством голоса особого энергетического поля, способного прорвать трехмерное пространство. Пока мне непонятно, обладает ли. это поле электромагнитной природой, но, похоже, что оно искривляет пространство таким образом, что то, пройдя через высшее измерение, снова возвращается к себе. Вот как это получается:
