Психология помощи. Альтруизм, эгоизм, эмпатия - Ильин Евгений Павлович (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Слышать голос совести – это не значит следовать за ним, и каждый человек взаимодействует с ним по-своему. Кто-то живет как прежде, но каждый раз раскаивается, ничего существенно не изменяя в своей жизни, кто-то находит компромиссные решения, кто-то делает вопреки, отрекаясь от собственной совести, а кто-то следует за ней, и таких среди ныне живущих современников становится все меньше.
Следовать за совестью непросто, особенно сегодня, в век, изобилующий всевозможными соблазнами. Совесть часто толкает к неудобству, к самоотречению, к усилию над собой ради других. Порой, следуя за совестью, приходится жертвовать своим временем, отдыхом, комфортом, финансами, безопасностью, – и ради чего? Вот основной вопрос, который извечно стоит перед человечеством и рано или поздно касается каждого из нас.
Совесть порой противоречит «здравому смыслу», но как говорил Франкл, выбор совести всегда этичен. Именно по этому критерию, по этичности наших поступков, легко понять, следуем ли мы за этим голосом или идем ему вопреки.
Наличием совести можно объяснить то, что успешный предприниматель Шиндлер, рискуя своей жизнью, спас 1100 евреев во время Второй мировой войны и при этом стал банкротом, а доктор Гааз отказался от сытой жизни в Германии и успешной врачебной практики и в тюремной больнице лечил русских каторжников. Виктор Франкл, не имевший возможности уберечь своих близких, отказался от американской визы и отправился в фашистский концлагерь вместе со своей семьей. Польско-еврейский врач, педагог и писатель Я. Корчак во время Второй мировой войны продолжал работу в «Доме сирот». В 1940 г. вместе с воспитанниками детского дома, которых Корчак отказался бросить, был перемещен в концлагерь. Известно, что Корчак мог спастись: ему не раз предлагали выйти из заключения, для него было приготовлено убежище «на арийской стороне». Корчак остался с детьми до конца… Януш Корчак погиб 5 августа 1942 г. вместе с воспитанниками в газовой камере концлагеря Треблинка.
К сожалению, такие поступки не являются массовыми. Часто преобладают другие тенденции, особенно в наше время, когда пропагандируются индивидуалистические ценности, легко усваиваемые молодыми. Об этом свидетельствуют некоторые ответы студентов по поводу их взаимоотношений с собственной совестью. В целом же ответы достаточно противоречивы, многие обнадеживают, а некоторые вызывают грусть и сожаление. Приведем некоторые из них.
«Среди множества голосов, шумящих в моей голове, есть один, который всегда представляется как Совесть. Он родом из страны, которая удаляется все дальше и забывается все больше по мере прохождения моего жизненного пути, по мере взросления. Вот я уже забыла, как называется эта страна – то ли Нравственность, то ли Человечность, то ли Порядочность, то ли Все лучшее в человеке. Наверное, каждый из нас должен жить в такой стране, но по известным причинам не живет. Вот Совесть и пытается вернуть нас в свою честную страну – дозваться до забывших, как мамы зовут домой детей, гуляющих во дворе».
«В моей жизни Совесть слишком громко орала – потратила все силы, всю энергию и безжизненная заснула. Теперь иногда она пытается приподняться, что-то пробурчать в полусне, но второй голос (вот уж не знаю, как его зовут – может, Халява, может, Разум, может, просто Усталость) заботливо укрывает Совесть одеялом, и она продолжает мирно спать. Въевшиеся до боли слова “это не честно” я больше не слышу».
«Моя совесть постоянно читает мне моральные нравоучения и пытается наставить меня на путь честности и нравственности, но, по-моему, у нее плохо получается. Сейчас очень трудно руководствоваться нравственными ценностями, которые были заложены нам предыдущими поколениями: большинство стремится достичь благополучия только для себя и близких людей, не более.
А каждое действие рождает противодействие, и совесть начинает отходить на второй план. Это, конечно, путь назад, духовный регресс, но с современной системой ценностей совесть лишь недостаток (хотя мне это принять нелегко), за который не только не будут хвалить, но часто и порицать».
«Совесть – это то, что часто мешает нам жить. Современное общество требует от нас решительных действий, смелых поступков, зачастую пренебрежения мнениями и интересами других людей. Для меня это довольно проблематично.
Я всегда слышу голос совести, она умеет “кушать” меня изнутри». «Спрашивается, а зачем мне нужна эта самая совесть, ведь никто не мешает отмахнуться от нее, какой от нее прок, если она не приносит никаких выгод, если не дает мне никаких преимуществ? Благодаря чему она существует – совесть, которая грызет и мучает, от которой порой не отвяжешься, не отступишься? Откуда, в сущности, она взялась? На самом деле я знаю – она исходит из глубины души и не бывает ложной. Она не ошибается. Поступок по совести не приводит к разочарованию. Совесть печется о лучшем».
«Для меня понятие “совесть” неразрывно связано с ответственностью человека за свой выбор, который может быть сделан в силу существования свободы воли и смысла в его жизни. Совесть служит своеобразным механизмом, помогающим ответить на задаваемые бытием вопросы, вносит ответственность за свои поступки и жизнь. Совесть является воспринимаемым мной голосом, который исходит из высшего уровня организации мира. Можно сказать, что совесть есть своеобразная транзакция от некоей находящейся вне меня сущности».
Генезис совести. Воззрения на возникновение совести могут быть сведены к двум противоположным теориям: интуитивизму и эволюционизму.
Интуитивизм считает, что совесть есть природное, т. е. врожденное, свойство человека, хотя и не отрицает развития совести и зависимость ее проявлений от
исторических условий в пространстве и времени. Интуитивисты считают зародыш совести основным свойством человеческого духа. Ламартин в этом смысле называет совесть законом законов. Совесть есть голос Божий – вот краткая формула интуитивизма. В совести человека заключается сила, стоящая выше человека, следовательно, указывающая на вышечеловеческий принцип.
Представлять себе совесть чем-то полученным в результате обучения может лишь тот, кто воображает, будто она была уже в предыстории, когда возникли первые моральные реакции. Совесть – далеко не единственный автономный внутренний фактор, противостоящий воле субъекта.
Главной трудностью интуитивизма является вопрос об ошибках совести, о ложной совести. Если совесть есть голос Божий, то каким образом объяснить ошибки совести и отсутствие ее у преступников? Интуитивисты должны допустить, как это делали схоласты и отчасти Кант, наличие двойной совести: трансцендентной и эмпирической: первая – как непосредственно данное в природе человека, в виде зародыша, духовное свойство, общее для всех людей (и эта совесть не может ошибаться); вторая – проявляющаяся в мире явлений, подверженная законам развития и зависимая от весьма сложных внешних и внутренних условий – и эта совесть может ошибаться.
В «Новом учении о нравственности» (1906) австрийского мыслителя конца XIX – начала ХХ в. А. Менгера говорится, что совесть – врожденное чувство, которое сродни чувству стыда. Совесть не эволюционирует с возрастом и не изменяется после вхождения человека в общество. Но общественные отношения влияют на разум и позволяют ему манипулировать совестью, «прятать» ее. Однако совесть постоянно напоминает о себе своими угрызениями. Совесть является единственным мерилом верности принятия решений.
Эволюционизм, став на естественно-научную точку зрения и отбросив схоластические разделения совести на эмпирическую и трансцендентную, занялся выяснением причин возникновения совести.
