Хищная власть - Диденко Борис (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
На таком психологическом фундаменте взрастает «жизненное» кредо самой опасной части хищных. Их можно назвать сверх-экстремистами. Они руководствуются «метажизненной», по-своему логичной, «программой-максимум»:
«Мне бы урвать от жизни побольше, а там — хоть потоп! Но еще бы лучше и надежнее — это конец света организовать. Вот взорвать бы всё к чертовой матери!! Вот красота б была! Вот спасла б она ИМ мир!» ИМ — это нам с вами… (_Уж не в этом ли ракурсе, не приведи Господи, следует понимать заявление Березовского о «праве России на первый ядерный удар»?_)
Никак не теряют своей актуальности слова знаменитого антифашиста Юлиуса Фучика из его предсмертной книги «Репортаж с петлей на шее»: «Люди будьте бдительны! Я любил вас». Любить людей трудное и неблагодарное занятие, но действительно пора что-то делать — ни за что ведь пропадают.
НАРОД ВСЕГДА ПРАВ?
Не следует, в то же время, думать, что без хищных индивидов, после их изоляции и профессиональной переориентации в «золотари»-ассенизаторы (что столь рьяно пропагандируется автором), человечество станет ангельски добрым и безгрешным. Диффузный вид имеет необычайно широкий поведенческий диапазон, и потому это тоже далеко «не подарок». Он — как бы проекция всего нынешнего человечества, его подобие, в его недрах тоже есть всё, что присуще всему человечеству, хотя и не в такой чудовищной мере (и это главное!), которую добавляют человечеству, взятому в целом, хищные его члены.
Больше того. Нехищные люди «хороши» лишь в «норме», но если их сильно «растревожить», то результаты совершенно непредсказуемы, ожидать можно чего угодно. Здесь уместно будет отметить, что вообще жестокость нехищных высокоразвитых животных в экстремальных условиях может далеко превосходить «изящную», игровую методику умерщвления своих жертв хищниками.
Это объясняется тем, что нехищным приходится действовать как бы в непривычной для себя манере. Для их видового поведения агрессивность несвойственна, им необходимо действовать в сфере чуждых для них инстинктов.
Естественно, что они при этом «вырываются из рамок», и могут натворить невесть что, «наломать еще тех дров». Нелишне будет вспомнить разъяренных быков корриды. Да даже безобидный домашний козел способен в иной ситуации забодать человека насмерть. Они при этом «не ведают, что творят» — таково объяснение их поведения. Так и диффузные люди — в пьяном виде или в озлобленном состоянии, когда их «доведут», способны вытворить такое, что и суперанималам не снилось. Уголовная хроника пестрит подобными фактами «превышения» не то, что «необходимой обороны», а вообще — любых мыслимых уровней жестокости. Чаще всего это случается в пьяном «сопровождении», и протрезвев, эти несчастные ничего не помнят, и не могут даже представить себе того, что они накануне натворили. В отчаянье раскаяния они часто идут на самоубийство. Лучшим солдатом в Европе недаром считается русский солдат.
Именно потому, что воевать — это не его дело, но если приходится оборонять Родину, то ему нет равных, наемник же из него никудышный.
Социально-психологическая доминанта русского народа — нехищный принцип «не замай» («нас не тронь — и мы не тронем»), что есть прямое следствие обостренного чувства справедливости («правды») у русского народа.
И еще одно печальное обстоятельство. Определенная часть людей диффузного вида стараются подражать и вторить хищным. Для них они являются образцом — «референтной группой». Это — предатели стада, их нравственность очень хрупка. По самым скромным оценкам, их насчитывается до 25 % вида. Им свойственна т.н. «идентификация», отождествление себя с хищными, некая разновидность «стокгольмского синдрома», характерного тем, что заложники начинают сочувствовать террористам и даже отождествляют себя с ними.
Наиболее иллюстративны в этом плане иные слуги. Они доходят в этом «деле» самоотождествления со своими хозяевами до того, что становятся полной их карикатурой.
Точно такую же карикатурность буквально во всём демонстрируют и наши российские «западники». Носят шорты, штатовские кепки-бейсболки с солнцезащитными козырьками, — это же всё пригодно для жаркого южного климата, а не для нашей холодрыги. Чуть ли не давятся жвачкой, кока-колой, сникерсами и прочими заморскими некондиционными «деликатесами». Напяливают на себя одежду с иностранными надписями, всяческими диковинными «Los Angeles Kings», «Chicago Bulls», что так же нелепо, как если бы в Лос-Анджелесе или Чикаго какие-нибудь тамошние бейсбольные фанаты предпочли вдруг символику московских болельщиков: «Спартак — чемпион!». К этой же прискорбной группе относятся олигофрены — всякого рода генетический брак и равно алкогольные и наркотические деграданты: идиоты, имбецилы, дебилы. Именно дебилов широко используют в своих целях преступники, злоупотребляя их гипертрофированной внушаемостью.
Апатия, стремление подчиниться власти, пассивность или, наоборот, неадекватная активность и т.п, качества народных масс приводят к катастрофам, от которых больше всего страдают они же сами. И всё же признать эту вину народных масс и возложить на них всю полноту ответственности необходимо. Это будет означать серьезное отношение к ним, а не как к маленьким, беспомощным, невротическим детям, которым требуется опека со стороны строгой матери (власти) [7].
Нравственный прогресс в человеческих социумах осуществляется в основном из-за присутствия среди народных диффузных масс неоантропов, воистину, «соли земли». Они, обладая обостренным нравственным чувством, чутьем, выполняют важную роль «оценщиков» действий и намерений людей. Они не внушаемы, и власть предержащим их не провести. Они как те андерсеновские мальчишки, говорящие всем: «А король-то голый!». Власти с удовольствием бы их всех уничтожили, но это невозможно чисто технически — неоантропы рассеяны и не на виду. «Истинно великие люди проходят по жизни незаметно». В их присутствии у диффузных людей, как бы просыпается или усиливается нравственное чувство. Им бывает стыдно за иные свои неблаговидные поступки или недобрые намерения. Неоантропы — это как постоянный им живой укор, неопровержимый и неустранимый. И знаменитый девиз «народ всегда прав» непотопляемо держится в общественном сознании именно благодаря неброской этической деятельности неоантропов. Но, в принципе, диффузные люди недолюбливают неоантропов (хотя в глубине души не могут их не уважать) — за их бескомпромиссность и, кажущееся им чрезмерным или неуместным, морализирование. Вот она — людская неблагодарность где! Ведь неоантропы выполняют еще и ту роль, которую в стаде выполняют животные. Сигнализирующие всем остальным об опасности. Но и диффузных людей можно отчасти понять: трудно находиться в перманентном состоянии «нашкодившего», в котором, сами того не желая, держат их неоантропы.
В целом же, в диффузных людях сокрыто и заложено очень много доброй хитрости, смётки, энергичности как доброй силы — удали, азартности, веселости и даже героизма. Это можно легко увидеть в любом, что называется,
«нормальном мужике». Но все эти качества в корне отличны от злобного коварства суггесторов, их мстительности, злорадства (радости при виде несчастья «ближних»), не говоря уже о злой нерассуждающей силе (безрассудности) суперанималов. И весь вопрос выживания человечества, его будущего, упирается в то, за «кем пойдет середняк», диффузный вид: за манящими яркой мишурой хищными («не всё то золото…») или же за скромно обещающими незримые духовные богатства неоантропами.
Нехищные, преимущественно диффузные люди, в своем поведении выказывают то, что называется (за неимением иного сносного объяснения) «иррациональностью». Непонятно, почему они подчиняются властям, зачем следуют за такими лидерами, которые их явно «подводят под монастырь».
