Испытание Эриксоном. Личность мастера и его работа - Зейг Джеффри К. (чтение книг txt) 📗
Резюме
Эриксоновская терапия часто напоминала подход старого доброго лекаря. Он предлагал простое, толковое средство, использовал «элиминированный шаг», и оно становилось живым и слышимым. Таким образом, пациент мог отреагировать на предписание. Дело не в том, что в совете присутствовала какая-то особая глубина. Не создавалось впечатления, что Эриксон говорил что-то чрезвычайное о человеческой личности. Однако там, где большинство терапевтов были погружены в свои динамические формулировки, Эриксон прибегал к очевидному и изобретал наиболее эффективные способы, чтобы использовать его в терапевтических целях.
Непосредственная супервизия
Эриксон был необычным супервизором, чьи инструкции, как и терапия, были основаны на «элиминированном шаге» здравого смысла. Его техника супервизора была настолько же уникальна, как и его техника терапевта и учителя. Приведу несколько примеров.
Пример 1
Оставив частную практику, Эриксон присылал некоторых пациентов ко мне. У одного из них была своеобразная фобия загрязнения. Как только пациент видел на чем-либо белый порошок, он навечно испытывал фобию к этому объекту и избегал его, буквально терроризируя своих знакомых и родственников. Например, однажды он увидел белый порошок на экране телевизора, и, поскольку не мог до него дотронуться, его жене и дочери пришлось включать и выключать телевизор и переключать для него каналы.
На первом сеансе я получил историю и описание проблемы пациента. Затем я позвонил Эриксону и попросил его быть моим супервизором. Он согласился встретиться со мной. Я пришел к нему и в высшей степени подробно рассказал ему об этом пациенте. Я спросил его, как бы он работал с подобной проблемой, и его совет был прост. Он стоически сказал: «Пошлите его в Канаду». А затем добавил: «На самом деле, пошлите его в северную Канаду».
Эриксон предупредил, что этот пациент может стать агрессивным: ему может прийти в голову мысль, что кто-то намеренно обсыпает предмет белым порошком, чтобы испачкать его.
Эриксону больше нечего было сказать. Я не принял его совет по поводу Канады, поскольку не понял, что он имел в виду. Однако я был настолько осторожен, что провел с этим пациентом лишь еще один сеанс. По сути, я дал ему поведенческую технику разрушения паттерна и рассказал, как ее применять. Поскольку у этого человека наблюдалась специфическая динамика, я хотел, чтобы он зависел от себя самого, а не от моего воздействия. Я велел ему не устанавливать со мной контакт, независимо от того, сработает или нет предложенная мною терапия. Я оставил все на его усмотрение.
Иногда после терапии я размышлял над советом Эриксона. Наконец, я понял его. Когда Эриксон изначально давал мне совет по поводу данного случая, я был слишком ошеломлен его короткой, бесстрастной репликой, чтобы сразу понять, о чем он говорит. Кроме того, когда ты живешь в засушливой местности Феникса, очень легко забыть о погоде на северных широтах. Эриксон предлагал реальную (in vivo) десенсибилизацию! Я полагаю, что Эриксон не имел в виду, что я буквально пошлю этого человека в Канаду. Скорее, он направлял меня к тому, чтобы искать контексты, в которых проблема не могла бы существовать. В то же время, он предлагал, чтобы я рассчитывал на собственные ресурсы, а не на его советы.
Пример 2
Приведу еще один случай, который Эриксон передал мне. Он работал с четырьмя поколениями семьи: встречался с дедом, отцом, двумя сыновьями и с семьей одного из сыновей. Он направил ко мне жену одного из сыновей, страдающую от депрессии. Эриксон рассказал мне о паттерне несостоятельности, который был характерен для мужчин семьи, и объяснил, что ее муж был прямолинейным, равнодушным и эмоционально невыразительным. Отчасти депрессия его жены объяснялась эмоциональной отчужденностью ее мужа.
В ходе курса лечения я несколько раз консультировался с Эриксоном. Был момент, когда эта женщина собралась продать свой бизнес. Я не считал, что это хорошая идея, и посоветовался с Эриксоном. Он велел мне сказать ей: «Берегите бизнес, потому что он дает хороший пример для детей». Его совет был направлен в цель. До этого он видел женщину лишь однажды, но понял ее ценности. Одна из главных идей в ее жизни состояла в том, чтобы служить хорошей моделью для своих детей.
В ходе последующей терапии я помог жене, хотя в недостаточной степени. Я снова обсудил ситуацию с Эриксоном. Он ответил историей. Это была история об индейцах сери, которые занимались резьбой по дереву. Эриксон пояснил, что сери были очень бедны и имели лишь примитивные инструменты. Целый день рыбной ловли приносил им лишь одну-две рыбы на все племя. Ночью они выходили в пустыню и спали под звездами.
Он объяснил, что сери навестил один антрополог, который впоследствии стал его личным другом. Этот человек заинтересовал индейцев резьбой по железному дереву, в изобилии произраставшему в пустыне Соноран. Сери стали вырезать фигурки диких животных, которые были им известны. Они не использовали моделей — резали по памяти. Они пользовались примитивными орудиями — океанским песком — как наждачной бумагой, гуталином — как краской.
Их поделки стали исключительно популярными, а сами сери — богатыми. Теперь они смогли покупать рыболовные сети и пикапы. Сери закидывали свои сети в океан и вытаскивали кучу рыбы для всего племени. Эриксон продолжил свой рассказ, заметив: «А потом они, бывало, залезали в свои пикапы, выезжали в пустыню и спали под звездами».
Это был совет Эриксона. И снова мне пришлось провести некую мыслительную работу, чтобы дойти до сути, однако сообщение прояснилось: некоторые люди изменяют обстоятельства своей жизни, но на самом деле они вправе не менять свои установки или поведение. Если бы Эриксон просто сказал: «Знаете, некоторые не меняют свое поведение, даже когда изменяются обстоятельства их жизни», я бы этого не запомнил. Он сделал мысль запоминаемой, вплетя ее в драматическую виньетку «элиминированного шага».
Порой я также проводил семейную терапию, используя прием, которому научился у Эриксона. Он рассказал мне о технике, которую применял для того, чтобы наладить контакт и общение в эмоционально отчужденных семьях. Обычно он просил членов семьи по очереди зачитывать из газеты колонку Энн Лэндерс. Им надлежало это делать каждый вечер за обеденным столом в течение года. Письма следовало читать, однако ответы нужно было откладывать до семейного обсуждения (при условии, конечно, что многие советы могут быть не вполне внятными, не обязательно верными, представляющими единственное решение или относящимися ко всей семье в целом). Эриксон говорил, что если читать Энн Лэндерс в течение года, вы столкнетесь с полным диапазоном человеческих проблем.
Я использовал эту технику в нескольких случаях. Великолепный способ направить семью в сторону более тесного контакта и обсуждения нравственных тем.
Пример 3
У меня был сложный шизофренический пациент, и я попросил совета у Эриксона. Эриксон спросил, любит ли пациент музыку. Узнав, что пациент склонен к музицированию, он произнес: «Хорошо, если пациент играет на пианино, пусть разучит песню, используя одну неправильную ноту». Поскольку пациент играл на гитаре, я предложил ему разучить песню, вставив один неправильный лад.
Совет был вполне разумным, потому что он символизировал действия шизофренических пациентов: они проживают свою жизнь, слегка нарушая тональность. Но для того, чтобы сыграть песню вне тональности, сначала ее следует верно разучить. Я часто использовал этот метод в своей работе с шизофреническими пациентами.
Пример 4
Пациентка с острыми, истерическими психотическими эпизодами (см. главу 1) страдала от изредка происходящих слуховых галлюцинаций. Эриксон посоветовал мне, чтобы я продолжал его технику, заставляя женщину записывать все, что говорят голоса. Это было благотворное испытание (ср. Haley, 1984), сыгравшее роль эффективного разрушения паттерна.
