Наедине с булимией. Обретая себя. - Брамс Алина (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
успокоить.
Его – не меня. Для мамы всегда отец был на первом месте, а дальше уже мы с братом.
– Я тебя предупреждал, зараза. Иди, мой посуду или излуплю тебя, как сидорову козу.
Я всхлипываю, на руках вздулись ссадины. Я знаю, что выбора нет: в порывах ярости и гнева отец
слабо может себя контролировать, а у меня абсолютно нет никакого желания идти в школу с
синими полосками от ремня. Мне больно и обидно, мне тошно. Я мою посуду и реву. Слезы
скатываются по щекам прямо на посуду, рыдания душат меня. Я всхлипываю, рукавом утираю
щеки и продолжаю мыть посуду.
Мамы нет рядом, она с отцом.
Почему? Почему они никогда не говорят со мной? Им все равно, что я такое? Неужели все люди
думают, что настолько похожи друг на друга внутри, и даже собственным родителям неинтересно,
чем живет их ребенок?
Обида, как снежный ком, нарастает внутри меня. Я уже знаю, что она не найдет выход, но будет
жить внутри меня, задавливая что-то важное, что-то светлое и теплое в моей душе.
* * *
– Мила, давай поговорим, ты какая-то странная последний месяц. Может, даже больше, чем месяц.
– Я не умею говорить, Артур. И не хочу.
– Не умеешь – научим, не хочешь – заставим. – Артур засмеялся и стиснул меня, словно котенка. –
Что с тобой творится, дорогая? Расскажи мне?
– Тебе все равно будет неинтересно.
– Почему ты так говоришь? Мне все интересно, что касается тебя! Вдруг ты о другом мужчине
думаешь?
– Ах, ну да. Тебе только это интересно? Тогда знай, что о другом мужчине я не думаю.
– Ну, может, думаешь о чем-то грустном и депрессивном. Расскажи, я хочу знать. – Артур был
настойчив.
Когда один человек спрашивает другого, о чем тот думает, то это значит, либо этому человеку
действительно важно и интересно знать мысли другого, либо он просто влюблен.
Я это знала, как и то, что мой муж слишком умный человек, чтобы интересоваться моими
мыслями, поэтому мне не хотелось ничего говорить. Слова таяли, не добравшись до языка, и
голова тяжело склонялась на подушку.
– Мила!
– Артур, что? Я хочу спать.
– Нет, мы должны поговорить!
– О чем мы должны поговорить? Может, перенесем все разговоры на завтра? – я решительно
повернулась к нему спиной и натянула одеяло до ушей.
Артур встал, включил свет и встал напротив меня.
– Мила, что происходит с тобой в последнее время? Я хочу знать! Мы живем вместе столько
времени! Я твой муж, и я имею право знать все о тебе.
– Артур, серьезно, мне нечего тебе рассказать. И я хочу спать.
– Нет, ты не будешь сегодня спать, пока не расскажешь все до конца. Что случилось? Ты мне
изменила?
«Ты мне изменила?» - съязвила Она и загоготала, как обычно. – «О, наверное, ты изменила ему со
мной. И не один раз. С самого начала. Постой-ка, а, может, это ты мне изменила, а не Ему?»
– Боже, Артур, какую чушь ты несешь! Ну, о чем ты говоришь, какие измены? Мы все время
проводим вместе, и потом – я так выматываюсь на работе, что не хочу не то что с кем-то общаться,
а даже смотреть на других людей.
– Тогда что? – Артур скрестил руки и пристально изучал меня.
«Да, и мне интересно! Тогда что?» - Она лежала в моем любимом шелковом халате рядом и
откровенно потешалась над нами. – «О, дорогая, может, ты ему расскажешь о Нас?…. Я думаю,
уже пришло время! Если он, конечно, не законченный дурак, то должен понять. Хочешь, я сама
ему расскажу? Представляешь, выходишь ты из туалета – и понимаешь, что забыла нажать кнопку
смыва. О, какой конфуз!» - Она засмеялась своим низким бархатным голосом.
Мое сердце оборвалось даже от одной мысли об этом.
– Артур, оставь меня в покое! – Я с трудом подавила нотки нервозности и ярости. Если я сорвусь
на крик, на выяснение отношений, то мне уже будет не остановиться, я выскажу все до конца.
Ярость начинала клокотать во мне, бешенство, злоба, словно угарный дым заполняли легкие. Я
начала глубоко дышать в попытке остановиться на этом самом месте.
– Мила, я хочу знать, что происходит. Я не оставлю тебя в покое.
– Ты что, совсем сошел с ума?! Двенадцать часов ночи, мне вставать через шесть с половиной
часов, а ты лезешь ко мне со своими разговорами! Как ты мне надоел! Отвяжись от меня, ради
Бога!! – меня понесло. Я не могла остановиться и говорила, говорила. Я выплескивала всю
накопившуюся тревогу, а с ней и страх, ненависть, боль. Я ненавидела в эту минуту весь мир, и
единственное, чего мне хотелось, чтобы меня все оставили в покое.
Слезы душили меня, но не выплескивались наружу. Я кричала, от этого начало саднить горло.
Артур развернулся, вышел и со всей силой хлопнул дверью:
– Истеричка гребаная.
Это было уже не первое оскорбление подобного рода с его стороны. Внутри меня что-то
всколыхнулось и жарким дымом развеялось по всему телу. Словно что-то разорвалось и сладким
привкусом подкатило из желудка по пищеводу в нос. Сон как рукой сняло. Все тело напряглось:
руки, ноги, живот, лицо.
Я откинула одеяло, нацепила свои спортивные шлепанцы, выполнявшие функцию домашних
тапочек, и отправилась в кухню. «Знаю, знаю, что нельзя. Нужно держаться. Этим я не смогу
ничем себе помочь. Все это бесполезно, мне станет еще хуже, я буду сожалеть. Будет болеть
живот», - я уговаривала себя, чуть не плача, но внутренняя боль, родившаяся ниоткуда,
проснувшаяся там, в моем теле, разрывала и не давала дышать. Я не умела справляться с нею, я
могла только временно заглушить ее.
Холодильник поздоровался со мной едва слышным рокотом. Полки были забиты продуктами:
дорогими, изысканными, вкусными. Но они меня не интересовали, нужно было что-то дешевое, со
вкусом детства, успокаивающее. Молоко, сливочное масло, булка, сахарное квадратное печенье,
сладкий крепкий чай. Книга, которая существовала только для таких действий. И одиночество.
Снова все по замкнутому кругу.
Я стала машинально поедать бутерброд с маслом, пытаясь вникнуть в то, что написано в книге.
Стало спокойно, мыслей не стало – видимо, они разбежались, чтобы не становиться свидетелями
всего этого безобразия.
– Мила! – «Боже мой, оставит он меня или нет?»
– Что?! – Я не хотела ни с кем разговаривать, я хотела остаться одна, не видеть, не слышать,
полностью отключиться от этого мира.
– Ты ужинаешь? – Артур попытался меня погладить. Я резко отстранилась.
– А что, не видно? Зачем задавать вопросы, не требующего ответа из-за его очевидности?
– Такие вопросы называются риторическими, зайчик.
– Я знаю! – Я почти зарычала. Муж раздражал меня в данный момент, мне хотелось наорать на
него, выставить за дверь. Он мешал мне, он мешал Ей. «Скажи ему, что хочешь остаться одной,
чтобы подумать», - злобно шипела Она.
– Артур, мне нужно остаться одной, чтобы подумать. Хорошо, дорогой? – последнее слово
прозвучало особенно фальшиво.
– Мила, тебе не кажется, что ты слишком часто хочешь остаться одна? – Артур стоял надо мной,
скрестив руки на груди, и всем своим видом требовал немедленных ответов на все вопросы.
– Не кажется!! Оставь меня в покое! Мне нужно подумать, я хочу побыть одна! Неужели это так
сложно понять?! Что ты ко мне цепляешься сегодня целый вечер?! – По его глазам я поняла, что
сильно обидела.
Артур ничего не понимал, он не мог понять, не мог принять, что его искренняя любовь и забота
получают такой отклик. Видно было, как его сознание судорожно пытается объяснить мое
поведение, подобрать правильные ответы и поведение. Он хотел что-то добавить, но неуверенно
взмахнул рукой, развернулся и вышел.
Я облегченно вздохнула и дрожащими руками сделала еще один бутерброд с маслом. Я уже
чувствовала, что комок наскоро съеденной пищи постепенно опускается все ниже, и чем дольше я
