Творческое саморазвитие, или Как написать роман - Басов Николай Владленович (книги полностью .TXT) 📗
ЧАСТЬ I. ПОЧЕМУ И КАК ЭТО СТОИТ ПОПРОБОВАТЬ
Признаться, я некоторое время думал, что моя идея абсолютно оригинальна. Что никто и никогда, задаваясь теми же вопросами, не подходил даже близко к ответу, который мне был ясен с самого начала.
Ясен именно потому, что лежит, как говориться, на поверхности, просто удивительно – как на него не набрёл кто-нибудь другой.
И лишь после некоторых изысканий пришлось убедиться, что я не один такой изобретательный, что были и есть люди, которые такую схему уже предлагали. Например, тот же самый Наполеон Хилл предлагает составить подробный план достижения заветного богатства и наполнить его мощнейшими переживаниями, по сути сходными с креативным напряжением – чем не попытка романтизировать свою жизнь или главную проблему?
Суть метода проста. В случае, если вам жизнь не мила, если одолели личностные да и просто разные проблемы, если трудности кажутся неодолимыми, то следует… написать роман.
Именно роман. О тех проблемах, с которыми уже невозможно мириться, но преодолеть которые не удаётся. Или наоборот, сделать роман о блистательном приключении, не имеющем ничего общего с жизнью, от которой и так спасу нет.
И если все проделать более-менее правильно, то в одно прекрасное утро станет ясно, что эта озабоченность – ерунда. Что проблемы проще забыть, чем биться с ними день и ночь, в трезвом рассудке и во сне, наяву и в порыве мечтательности…
А может быть, следует сделать спокойный роман о жизни тех людей, которые одним своим существованием в воображении, соединяясь таинственными узами персонажей и их создателя, успокоят, поддержат, окажут самую действенную помощь, о которой только можно мечтать.
Почему это происходит, равно как и доказательство, что так и будет, а ещё предложения по поводу того, как это сделать, я и предлагаю рассмотреть для начала.
Глава 1. Психология с вариациями
Начнём с того, что ты должен убедить себя, почти внушить себе, создать стойкое ощущение, не подлежащее ни внешнему, ни тайному сомнению, что роман, который ты будешь писать по вечерам, или ранним утром, когда все ещё спят, или на работе, когда коллеги отвернулись, или по воскресеньям, в свободное от повседневных дел время, способен перевернуть твою жизнь, способен осуществить подлинную креативную революцию, метаморфозу, которая, в отличие от всех других методов, с самого начала и до конца пойдёт тебе только на пользу.
И что со временем у тебя, как и у многих других людей, оказавшихся в подобной ситуации, возникнет не только разделительная полоса – «до» романа и «после», прежде и потом, – но и явственное понимание, как много эта работа изменила в тебе, научила чему-то, что поможет жить дальше, позволила набраться сил и энергии лучше иных лекарств, лучше дешёвых проповедей (в отличие от проповедей необходимых, которые я высоко ценю) и уж гораздо лучше неуместных, часто бьющих мимо цели советов друзей и просто «доброжелателей». Ведь в этом случае ты сам будешь себе помогать, сам изберёшь средство и взрастишь его в своём сознании. До тех пор пока ты этого не понимаешь, все, о чём пойдёт тут речь, покажется тебе зверски трудным, будет даже пугать одной постановкой задачи… Вот с этого и начнём.
Психологи ещё в конце прошлого века сформулировали идею, что пугает то, что не известно. То, чему не было места в личном опыте, ЧТО не встречалось ранее, кажется непреодолимым. Неизвестные эмоции, чрезмерные нагрузки на психику, незнакомая ситуация, странные люди – все создаёт напряжения, которые по тем или иным параметрам близки к испугу, страху, угнетению с самыми печальными последствиями.
Изобретением воспользовались по-разному. Политики – для создания «века террора», литераторы – для невиданных ранее творений «хоррора» («ужаса»). Зато врачи и психологи постарались разобраться в этой проблеме, чтобы снять её терапевтическими или разного рода аналитическими средствами. Последний метод породил массу прямых и косвенных профессий, в наименовании которых ключевым является слово «аналитик». Тем самым утверждалось, что знание фактора угнетения, правильное представление о нем или хотя бы явственное его описание каким-то образом его дезавуирует, лишает силы, снижает уровень и насыщенность вызываемых им напряжений.
Нужно лишь преодолеть барьер слепого непонимания, ужаса, рождённого незнанием своего противника, суметь справиться с кошмаром подчинения ситуации и начать её анализировать. Просто решиться на рассуждение о ней и думать до тех пор, пока с неё не начнёт слетать шелуха кажущегося всесилия и фальшивой таинственности.
И постепенно выявится, что человек сильнее, что он может и даже должен справиться со всем, его угнетающим, потому что, как сказано не в одной Библии, но и в канонических текстах других религий, хотя и не одними и теми же словами, – нам не посылается испытаний, которых мы не могли бы выдержать.
Итак, следует просто посмотреть на свои проблемы прямо, широко раскрыв глаза, и они начнут таять, как Гингема после обливания из поломойного ведра.
Совет хорош, вот только в нём есть одна закавыка. Он не действует сразу, немедленно, не действует мгновенно. Если бы все было просто, люди были бы самыми разумными и великолепными существами, они бы не давали себя запугать разного рода химерам, не становились бы большевиками, эсэсовцами, бандитами или угнетателями. Они решали бы свои проблемы, не испортив жизнь другим людям.
Я полагаю, что негодяи избирают этот путь, губительный как для них, так и для окружающих, потому что им в какой-то момент не хватило терпения выработать более действенное решение своих проблем. Сии слишком рано сдались и принялись все крутить, громить, творить революции, У них не хватило терпения снова и снова, пусть даже проклиная собственную судьбу, бессилие или неразумие, подниматься на ноги и приниматься за то, что они уже множество раз делали – бороться с противником, который сидит в каждом из нас. Чем бы этот противник ни был – бедностью, одиночеством, непониманием окружающих, творческой несостоятельностью, сексуальным голодом бытовой неустроенностью, неверием в добро, отсутствием жизненной перспективы…
Экзюпери писал, как один из его коллег-лётчиков, совершивший вынужденную посадку в Андах, осваивая в тридцатые годы почтовые авиаперевозки в Чили через этот абсолютно непреодолимый для тогдашних самолётов барьер, после удаления неисправности пытался взлететь более сорока раз! Он обморозил руки, он чуть не сорвал (а может быть, и сорвал) сердце, откатывая свою авиетку на стартовую позицию на крохотной площадочке между горами, которая была в полтора раза короче, чем необходимое для разбега расстояние, но… не сдался. Он боролся даже тогда, когда у него уже не было никакой надежды выбраться из этой передряги. И он победил, взлетел, хотя в это не поверили ни техники, обслуживающие его машину, ни инженеры, знающие о полётах всё, что только можно. Не поверили даже врачи, прекрасно осведомлённые о возможностях человеческого организма, но не замечающие такой малости, как человеческий дух.
В это поверили лишь некоторые лётчики. Кстати, и сам Сент-Экс был такой же, он доказал это, потерпев со своим техником аварию в Сахаре и всё-таки выбравшись из песков. Когда мне очень плохо, я вспоминаю этих людей. Этот способ я предлагаю и тебе – вспомни Экзюпери и людей, про которых не писал…
И в один неожиданный момент ты взлетишь. Потому что так устроен мир – кто не сдаётся, тот побеждает. По крайней мере, получает ещё один шанс попробовать, а это уже немало. Иногда это всё, что нам, в действительности, нужно.
Ага, скажет кто-нибудь, в ком житейского опыта больше, чем хотелось бы, советуешь по книжкам… Знаем мы эти книжки! А вот как быть, если… Да мало ли что может случиться с человеком?!
