Уверенность в себе. Как повысить самооценку, преодолеть страхи и сомнения - Чаморро Томас Премузик (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗

Когда-то Генри Форд сказал: «Если ты думаешь, что сможешь, – ты прав, если ты думаешь, что не сможешь, – ты тоже прав». Эта знаменитая фраза подразумевает, что уверенность играет роль самоисполняющегося пророчества для компетентности. Форда можно было бы подредактировать: «Если другие думают, что ты сможешь, или думают, что не сможешь, – они обычно правы», особенно если другие знают вас хорошо или ваше будущее зависит от них.

Окружающие ценят скромность, а не уверенность

Несмотря на популярность советов, подчеркивающих социальные блага, которые приносит уверенность, существует огромный массив научных данных, показывающих, что в конечном счете мы все ценим компетентность больше уверенности. В самом деле, если вычесть компетентность из уверенности, оставшаяся уверенность – профицит, или избыток – воспринимается окружающими как нежелательная. И наоборот, когда люди оказываются более компетентными, чем сами за собой признают, они нравятся гораздо больше. Изучавший феномен непомерно высокой самооценки Рэндалл Колвин обнаружил, что у людей, оценивающих себя выше, чем их оценивают окружающие, личная жизнь хуже и беднее, чем у людей, чья самооценка совпадает с мнением окружающих. Кроме того, множество психологических исследований демонстрирует, что скромность в глазах окружающих приносит положительные результаты. Вывод ясен: люди не ценят уверенность, если ее не сопровождает компетентность, и даже в этих случаях они предпочитают видеть как можно меньший профицит уверенности.

Команда психологов из Университета Аризоны, возглавляемая д-ром Вильгельминой Восинской, провела исследование, в котором участникам представили сценарии, описывающие, как их гипотетические коллеги (мужчины и женщины) реагировали на повышение, проявляя различные степени скромности. Возьмем один из этих сценариев: сотрудница, проработавшая в компании пять лет, в последние три месяца демонстрировала самую высокую производительность. Вы поздравляете ее на собрании и говорите, что она должна очень гордиться собой. Каждому участнику предлагалось выбрать одну из трех возможных реакций сотрудницы.

Затем участники должны были ответить, какую поддержку они оказали бы этой женщине, будь они ее коллегами или руководителями (например, написали о ней в корпоративных новостях, повысили в должности, предложили ей новые обязанности, попросили взять на себя роль лидера и т. д.). Их ответы объединили в общий показатель способности располагать к себе, который позволил команде д-ра Восинской сравнить популярность каждого из уровней скромности, – отдельно для мужчин и женщин (участников исследования) и для гипотетических героев сценариев.

Я более чем уверен, что вы уже догадались: низкая скромность оказалась наименее популярной. И действительно, участники, независимо от их пола, были склонны предпочитать скромных персонажей. Если героем сценария был мужчина, умеренную скромность предпочитали высокой и низкой, если женщина – самым популярным вариантом была высокая скромность {90}. Выводы сделать несложно: даже если вы компетентны, скромность окупается, а показуха – нет. Как заключают д-р Восинска с соавторами, «незаметное выполнение важной работы (скромность) вряд ли будет угрожать самооценке коллег исполнителя. Но привлечение внимания к своей работе (хвастовство), скорее всего, вызовет у них неприязнь» {91}.

Преимущества скромности выявляются и в исследованиях реальных, а не гипотетических ситуаций. Джим Коллинз – один из главных авторитетов в вопросах менеджмента – больше 30 лет изучает вопрос, почему одни организации работают лучше, чем другие, и особенно чем отличаются самые успешные компании {92}. Его вывод? Секрет успеха – скромные лидеры. Да-да, именно так. Д-р Коллинз обнаружил, что компании, возглавляемые скромными руководителями, систематически опережали конкурентов, из чего следовало, что идеальный лидер – полная противоположность «звездным» руководителям корпораций, которых так любит пресса. Вывод д-ра Коллинза основывается на четырех хорошо задокументированных фактах: во-первых, скромные лидеры работают в компаниях гораздо дольше, чем заносчивые эгоцентрики. Во-вторых, компании, во главе которых стоят скромные лидеры, как правило, оказываются доминирующими игроками в своей отрасли. В-третьих, эти компании продолжают показывать хорошие результаты даже после того, как скромные лидеры их покидают, потому что скромные лидеры больше заботятся об организации и ее работниках, чем о себе, и поэтому заранее обеспечивают здоровый механизм преемственности. В-четвертых, маловероятно, что скромные лидеры окажутся замешанными в мошенничестве или скандалах. Во всех громких коррупционных скандалах, историях с инсайдерскими сделками, внебрачными связями, злоупотреблением служебным положением и давлением на неугодных фигурируют сверхуверенные и заносчивые лидеры. Откройте любую газету и убедитесь сами.

Так к чему я это все? Компетентность всегда лучше, если в паре с ней идет скромность. Кроме того, понятно, что людей больше интересует наша компетентность, чем уверенность, и в целом мы нравимся им больше, если не производим впечатления слишком уверенных. Это верно безотносительно их уровня компетентности, но особенно верно, если их уверенность низка. Обратите внимание, что все сказанное относится к нашему индивидуалистическому, нарциссическому и эгоцентрическому западному миру, где проводилось большинство упомянутых исследований. На Востоке или в любом более коллективистском обществе скромность и компетентность ценятся еще больше, вплоть до того, что люди боятся, что их заподозрят в надменности, если они не будут демонстрировать смирение. Но даже в нашей самовлюбленной культуре уверенность – едва ли тот капитал, который соблазнит, впечатлит или устрашит окружающих. Скромность, особенно в сочетании с высокой компетентностью, – вот что ценится.

Кругом одни психологи

Если и есть что-то, что люди ценят больше скромности и компетентности, – это предсказуемость. Как мы уже видели, нам нравится думать, что другие люди предсказуемы (а мы – нет). Действительно, современные психологи практически единодушны: люди испытывают сильную потребность вычислять, как сейчас поступят окружающие. Это страстное желание знать наперед поведение других – вот что заставляет нас теоретизировать о человеческой природе: почему люди поступают так, а не иначе, и почему они не поступают этак? Если вы психолог, то первое, что спрашивают у вас люди, узнавшие, чем вы занимаетесь, – «А можете сказать, о чем я сейчас думаю?» На самом деле психологи ничем не отличаются от всех остальных: все в этом мире стараются понять, о чем думают другие люди, чтобы предугадать их следующий поступок, даже дети.

Дети начинают понимать цели и намерения взрослых, начиная с двухлетнего возраста. К пяти годам они начинают понимать, что другие не всегда правы (могут ошибаться или заблуждаться). Повзрослев, мы на 100 % полагаемся на свою интерпретацию поведения тех, с кем вступаем в социальные взаимодействия. Нам достаточно простого процесса из трех шагов.

Шаг 1. Мы наблюдаем за интересующим нас поведением: например, кто-то смотрит на нас.

Шаг 2. Мы оцениваем мотивы этого человека: дружелюбные, недружелюбные, нейтральные, любопытство и т. д.

Шаг 3. Мы объясняем эти мотивы причиной, которая лежит либо в человеке, либо в ситуации.

С одной стороны, если бы мы не делали выводов о намерениях других людей, в мире не было бы ни дискриминации, ни предрассудков, которые проистекают из нашего предположения, что поведение этих других обусловлено их принадлежностью к определенной группе (национальность, раса, пол, сексуальная ориентация и т. д.). Не было бы конфликтов, возникающих из-за предположений, что другие хотят навредить нам или угрожают нашим интересам. И все же мы не можем функционировать как общество, не интерпретируя тем или иным образом поступки других людей. Не делай мы выводов о намерениях других, у нас не было бы: