Происхождение альтруизма и добродетели. От инстинктов к сотрудничеству - Ридли Мэтт (полные книги .TXT) 📗
Главное условие, необходимое для работы стратегии «Око за око» – стабильные, повторяющиеся взаимоотношения. Чем случайнее и нерегулярнее встречи двух особей, тем маловероятнее, что они приведут к сотрудничеству. Эта идея, заметил Триверс, подтверждается одной удивительной особенностью коралловых рифов – своеобразных станций очистки, где местная крупная рыба (включая хищников) избавляется от паразитов с помощью мелких рыбешек и креветок.
Чистка является неотъемлемой и важной частью жизни тропической рыбы. Свои услуги предлагают более 45 ее видов и минимум шесть видов креветок – причем для некоторых она является единственным источником пищи. Большинство чистильщиков выделяются особыми раскраской и поведением. На чистку приплывают рыбы всевозможных видов: кто-то из открытого океана, кто-то специально выбирается из своих убежищ под рифом. Некоторые даже меняют цвет, тем самым сигнализируя о потребности в чистке. Особенно важен этот процесс для крупной рыбы. Многие тратят на него столько же времени, сколько на кормление, и чистятся по нескольку раз в день – особенно если они ранены или больны. Если с рифа убрать чистильщиков, эффект будет мгновенен: общая численность рыб резко снизится, а количество больных по мере распространения паразитов резко повысится.
Детеныши принимают доброжелательность матери как должное, им не приходится заслуживать ее собственными щедрыми поступками.
Более мелкая рыба получает пищу, а более крупная – чистку: взаимная выгода налицо. Что любопытно, многие чистильщики имеют те же размер и форму, что и добыча рыб, которых они чистят, но бесстрашно шныряют туда-сюда в пасти своих клиентов, проплывают между жабрами и, по сути, играют со смертью. При этом они не только остаются целым и невредимыми. «Клиенты» даже подают осторожные и хорошо понимаемые сигналы – мол, с меня хватит, я поплыл дальше. И чистильщики тут же бросаются прочь. Инстинкты, управляющие связанным с чисткой поведением, чрезвычайно сильны. Триверс приводит в пример одного крупного морского окуня, который в течение шести лет жил в аквариуме, пока не вырос до метровой длины и не привык кидаться на любую рыбу, которую ему бросали. Как ни странно, встретив первого в своей жизни чистильщика, он тут же разинул пасть и растопырил жабры, хотя никаких паразитов у него в помине не было.
Загадка в том, почему клиенты никогда не гонятся за двумя зайцами: казалось бы, почистись, а потом возьми да и слопай чистильщика (эквивалент предательства в дилемме заключенного). Но этого не происходит – по той же самой причине, по которой редки предательства. Что вам ответит аморальный ньюйоркец, если вы спросите его, зачем он платит своей домработнице – нелегальной иммигрантке? Ведь он может просто уволить ее, а на следующей неделе нанять другую? Рыбы рассуждают аналогичным образом: хороших чистильщиков трудно найти. Клиенты берегут их не из общего чувства долга перед будущими клиентами, а потому что хороший чистильщик представляет большую ценность в виде чистильщика, чем в виде корма. Чистильщика можно найти в одном и том же месте на одном и том же рифе. День за днем. Год за годом. Перманентность и продолжительность взаимоотношений – в данном случае ключевые факторы.
Одноразовые встречи способствуют предательству; частое повторение – сотрудничеству. В открытом-то океане станций чистки нет66.
Другой пример, который изучал Аксельрод, касался Западного фронта в Первой мировой войне. Поскольку в результате создалась патовая ситуация, война превратилась в одну нескончаемую битву, которая велась на одном и том же месте, и встречи между двумя армиями повторялись снова и снова. Это повторение, равно как и повторение игр в дилемме заключенного, изменили разумную тактику с враждебности на сотрудничество. Западный фронт и в самом деле был буквально «зачумлен» неофициальными перемириями между союзниками и немецкими частями, достаточно долгое время стоявшими друг против друга. С помощью искусных систем коммуникации согласовывались условия, извинялись за случайные нарушения и гарантировали относительный мир. И все это – без ведома командования с обеих сторон. Исполнение соглашения о перемирии обеспечивалось простой местью. Для наказания противника за предательство использовались рейды и артиллерийские удары – причем ситуация нередко выходила из-под контроля, как обыкновенная кровная вражда. Следовательно, происходящее здорово смахивало на стратегию «Око за око»: стороны стремились ко взаимному сотрудничеству, но отвечали предательством на предательство. Когда соглашения о перемирии наконец обнаружились, генералы обеих сторон применили простое и эффективное «лекарство»: части стали регулярно перемещать. Отныне ни один полк не находился против другого достаточно долгое время, чтобы между ними успели установиться взаимоотношения сотрудничества.
Впрочем, пример из Первой мировой войны четко показывает: у стратегии «Око за око» есть и темная сторона. Если два игрока встречают друг друга и начинают свои взаимоотношения должным образом, они сотрудничают. Но если один из них случайно предает, следует продолжительная серия обоюдных укоров, от которой в буквальном смысле нет спасения. В этом-то и заключается смысл фразы «око за око» для тех, кто склонен (или был склонен) к кровной мести и фракционной вражде – например на Сицилии, в шотландских границах в XVI веке, в Древней Греции и в современной Амазонии. Далее мы убедимся, что стратегия «Око за око» – отнюдь не универсальная панацея.
А вывод, между тем, напрашивается следующий: частое использование реципрокности в обществе, возможно, есть неотъемлемая часть самой человеческой природы. Это инстинкт. Мы без всяких рассуждений понимаем, что долг платежом красен – нас не надо этому учить. Это знание появляется само собой по мере того, как мы взрослеем. Это неистребимая предрасположенность, подпитываемая или не подпитываемая обучением – как получится. А почему? Потому что естественному отбору вздумалось дать нам возможность извлекать из социального образа жизни максимум.
Глава четвертая. Из которой следует, что иметь хорошую репутацию выгодно
Как отличить ястребов от голубей
«Каждый организм будет помогать своим сородичам, если ему это выгодно. За неимением другого выбора, он добровольно встает под ярмо рабского служения общему благу. Но как только появится возможность действовать в собственных интересах, ничто, кроме целесообразности, не помешает ему изранить, покалечить, убить своего брата, полового партнера, родителя или детеныша. Оцарапав «альтруиста», вы увидите, как истекает кровью «лицемер».
Для своего размера летучие мыши обладают очень большим мозгом. Дело в том, что новая кора (неокортекс) – умная область в передней части мозга – непропорционально велика по сравнению с участками, расположенными ближе к задней его части. Самой большой новой корой из всех летучих мышей обладают мыши-вампиры. Не случайно именно им свойственны более сложные, чем большинству других летучих мышей, взаимоотношения – включая, как мы уже убедились, реципрок-ность между не связанными родственными узами членами группы. Чтобы играть в реципрокность, вампирам необходимо, во-первых, распознавать друг друга, во-вторых, помнить, кто ответил услугой на услугу, а кто нет, и, в-третьих, соответственно, либо простить долг, либо затаить обиду. В двух самых умных семействах сухопутных млекопитающих – у приматов и хищников – наблюдается тесная взаимосвязь между размером мозга и численностью социальной группы. Чем больше общество, в котором живет особь, тем больше новая кора относительно остального мозга. Чтобы преуспевать в сложном обществе, нужен большой мозг. Чтобы приобрести большой мозг, нужно жить в сложном обществе. Как ни крути, взаимосвязь убедительна67.
