Что такое психология - Годфруа Жо (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Функции взгляда, однако, зависят от типа культуры. Так, в африканских странах и на Востоке опускание глаз слушателем перед говорящим служит знаком уважения к последнему.
Большое значение придается и жестам. Так, например, палец, указывающий на другого человека, воспринимается как более агрессивный жест, чем раскрытые и обращенные к нему ладони. Покачивание головой, наклон ее к плечу или в сторону собеседника всегда считаются явными признаками интереса. Помещенные же на бедра руки чаще всего выражают чувство власти или доминирования.
Свои чувства мы выражаем и телодвижениями. Например, человек проявляет по отношению к другому большую открытость, если стоит к нему лицом, а не боком. Неприязнь у сидящего человека проявляется в напряжении тела; наоборот, расслабление тела и наклон вперёд выражают симпатию.
Прикосновение у представителей разных культур имеет разное значение. Оно является неотъемлемым элементом коммуникации в Африке, на Среднем Востоке и в большинстве стран с латинской культурой. Один наблюдатель подсчитал, что пара, сидящая за столиком ресторана в Париже, за один час совершает в среднем 110 взаимных прикосновений, в Лондоне — ни одного, а в Джексонвилле (США) — около восьми. Похоже, что в США прикосновение имеет особое значение: одна женщина, выпрашивавшая у прохожих монетки в 25 центов, набрала их гораздо больше, когда дотрагивалась при этом до их руки, нежели в том случае, когда выражала свою просьбу только словами (Kleinke, 1977).
Голос тоже выражает чувства. Так, спокойный и солидный голос снимает напряжение и пробуждает интерес, а «взвинченный» — воспринимается как признак агрессивности.
Метакоммуникация
«Коммуникация — это единое целое». Как отмечает Бёрдуистелл (Birdwhistell), «люди, по сути дела, между собой не общаются. Они лишь участвуют в коммуникации», в которой язык вербальный неотделим от языка невербального. Последний служит дополнением к первому и усиливает его. По оценке Мерабяна (Mehrabian, 1972), только 7 % содержания сообщений передается смыслом слов, в то время как 38 % информации определяется тем, как эти слова произносятся, и 55 % — выражением лица. В любой момент времени стиль коммуникации уже сам по себе составляет сообщение, указывая на то, как следует понимать сообщаемое. Речь в этом случае идет о метакоммуникации, т. е. о «коммуникации над коммуникацией».
Нередко бывает так, что разные аспекты сообщения противоречат друг другу. Дети, однако, очень быстро постигают «правила, позволяющие изменять правила». Так, ребенок будет смеяться, выслушивая ласковые слова, произносимые грубым голосом. Точно так же он глубже почувствует сделанное ему порицание, если оно будет сопровождаться широкой улыбкой, а не нахмуриванием бровей.
Бейтсон [127] (Bateson, 1972) показал, что мы можем оказаться в ситуации «двойного принуждения», когда у нас нет никакого приемлемого выбора (см. документ 11.11). Так обстоит дело с ребенком, к которому на людях мать выказывает пылкую любовь, а на самом деле испытывает к нему враждебность. Таким образом, мать ставит ребенка в ситуацию двойного принуждения, когда он должен выбирать, вести ли себя с ней как с любящей матерью, зная, что всякий знак нежности с его стороны встретит лишь безразличие, или же вообще не реагировать на любвеобильное поведение матери на людях, рискуя тем самым прослыть бесчувственным (рис. 11.10). «Таким образом, ребенок несет наказание и за то, что он истолковывает поведение своей матери правильно, и за то, что он истолковывает его неверно» [128]. По мнению Бейтсона, поведение шизофреника, по-видимому, обусловлено его неспособностью различать при коммуникации два аспекта сообщения, что исключает для него общение на метакоммуникационном уровне. Мы вернёмся к этому вопросу в следующей главе.
Рис. 11.10. С самого раннего возраста ребенок учится расшифровывать двоякий смысл того, что ему говорят, заключенный, с одной стороны, в самих словах, а с другой — в том, как эти слова будут сказаны. Как полагает Бейтсон, ребенок-шизофреник этого делать не может.
Социальное восприятие
Взаимодействие и коммуникация с другими людьми затруднены еще и потому, что мы редко воспринимаем людей объективно. Чаще всего наше восприятие других людей основывается лишь на впечатлениях, а также на истолковании и оценке мотивов их поведения в зависимости от того, какие качества мы в них предполагаем и в какой ситуации они находятся.
Впечатления
Обычно наше восприятие другого человека базируется на поиске впечатлений, отражающих основные характеристики его личности. Раз проявившись, эти характеристики позволяют нам объяснять разные поступки человека и приводить их в соответствие с впечатлением о нем. В эксперименте, проведенном Эшем (Asch, 1946), человек, объективно охарактеризованный как «толковый, умелый, трудолюбивый, решительный, практичный и благоразумный», был представлен одним испытуемым как слишком холодный, а другим — как слишком пылкий. Испытуемым предлагалось изложить свои впечатления об этом человеке, и они рисовали два совершенно разных портрета, один из которых включал все особенности холодного человека, а второй, наоборот, — человека пылкого. Здесь мы имеем дело с так называемым эффектом ореола.
Очень часто наше первое впечатление оказывается и самым прочным. В этом случае речь идет об эффекте первичности. У школьников, получавших в начале года отличные отметки, а затем переставших работать, больше шансов оставить у преподавателя благоприятное впечатление, чем у учеников, посредственные результаты которых в начале года сменились неуклонным прогрессом, продолжавшимся до его конца.
Каузальная атрибуция
Пытаясь определить черты личности другого человека на основании своих первых впечатлений, мы часто ищем причину его поведения либо во внутренних склонностях этого человека, либо, наоборот, в элементах той ситуации, в которой он оказался.
Например, успех студентки на экзамене мы можем приписать либо ее умственным способностям и упорной работе, либо тому факту, что экзамен был легким или что во время экзамена она сидела рядом с сердобольной подругой. Супружескую ссору можно объяснить либо дурным характером одного или обоих супругов, либо денежными затруднениями, которые они испытывают. Совершенное преступление можно приписать либо «злобной» или «агрессивной» личности преступника, либо той ситуации, что вынудила его нажать на курок пистолета. Как отмечалось в главе 9, сторонники генетической теории склонны объяснять условия жизни обездоленных классов скорее нехваткой у их представителей «таланта» или духа предпринимательства, чем социальной средой и неравными шансами на успех. Точно так же более высокую школьную успеваемость белых детей они приписали бы скорее их интеллекту, нежели особенностям экзаменов и системы школьного обучения.
Таким образом, поведение человека всегда можно объяснить либо внутренними, либо внешними причинами. В связи с этим Джонс и его сотрудники (Jones et al., 1971) говорят о «ситуационной» атрибуции.
Критерии атрибуции
Если нет доводов, позволяющих говорить о внутренних причинах, поведение обычно связывают с ситуацией. В других случаях, согласно Келли (Kelly, 1967), при попытках понять причину поведения другого человека мы пользуемся тремя критериями: мы стараемся определить, является ли данное поведение постоянным, отличающимся и обычным или нет [129]. Поведение называют постоянным, если в сходных условиях оно всегда однотипно; оно будет отличающимся, если в других случаях проявляется иначе; и, наконец, поведение считается обычным, если в сходных обстоятельствах оно свойственно большинству людей.
