Сам себе волшебник - Долохов Владимир Афанасьевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— О, Газовая Колонка! Изящество и грациозность линий твоего белого эмалированного корпуса достойны кисти художника. Герметичный и надежный колпак дымохода, подобный шлему витязя, направляет продукты горения на волю. Восхитительные железные ручки с эбонитовыми шарообразными набалдашниками позволяют плавно регулировать пламя. Симфония твоего ровного гудения обладает редкостной глубиной и насыщенностью. Ты являешься одним из центров нашей маленькой коммунальной вселенной, без тебя она останется холодной и безжизненной. Почетной обязанностью для меня будет забота о твоем благосостоянии и нормальной жизнедеятельности. Обещаю регулярно мыть тебя и следить, чтобы твое пламя зажигали только после включения воды.
Во время монолога я напрочь забыла о себе, стараясь слиться с колонкой. Я почувствовала, как ей приятно мое внимание, которого она была лишена всю свою жизнь.
На нас спустились сумерки белой ночи, в которых угадывались кроны могучих сосен, темная неподвижная гладь озера. Смолистый ароматный дымок, исходящий от пылающих в костре веток можжевельника, усиливал мистический настрой происходящего. Борода станцевал танец. Причудливые движения его тени в отблесках костра навевали мысли о забытых древних ритуалах.
Финальная мантра звучала завораживающе: ЧИКАЛАМПА. Эту мантру Борода «погрузил» в газовую колонку. Затем он выудил из кармана штормовки небольшой фиолетово-бордовый камень, оказавшийся гранатом, о чем-то с ним пошептался и вручил мне. У камня было побуждающее к действию острие, и он мне сразу понравился.
Когда я вернулась после слета, требования Гриши уменьшились. Раньше он хотел двухкомнатную квартиру, а теперь согласился на две комнаты в трехкомнатной, правда, в сталинском доме и в престижном районе. Гриша со Светой оказались весьма привередливыми. Они осмотрели около пятнадцати различных вариантов, и каждый раз их что-то не устраивало: то кухня маленькая, то соседка противная. Кроме того, мои беспокойные соседи были уверены, что я стараюсь их обмануть и затеваю хитрые махинации с целью заработать кучу денег. Света периодически закатывала истерики:
— Ну и наплевать! Будем жить здесь, смотреть друг на друга в этих стенах.
Пусть мне будет хуже, но я отсюда никуда не поеду!
У меня над столом была полочка, на которую я положила камушек. Я часто брала его в руки, разговаривала с ним и бережно убирала на место. Я также беседовала с газовой колонкой, повторяла ЧИКАЛАМПУ и переименовывала покупателей квартиры. Тут неожиданно сломалась газовая колонка — внутри нее прорвало трубу, и вода била во все стороны фонтаном. Обитатели нашей коммуналки сразу стали сговорчивее. Я обрадовалась и подумала, что колонка предприняла хитрый маневр, чтобы облегчить разъезд. Бабуля с дедулей согласились на однокомнатную квартиру в отдаленном районе, а Гриша сказал, что «поедет хоть куда-нибудь и срочно». Он починил колонку, замотав трубу асбестовой тряпочкой, и предупредил: «Колонка продержится не больше недели, и за это время надо успеть разъехаться».
Я обзвонила все агентства недвижимости и непрестанно танцевала ЧИКАЛАМПУ перед колонкой, ласково поглаживая ее. Целый день косяком шли покупатели.
Наконец я остановила свой выбор на славной супружеской паре. Статный красавец Аркадий и пухленькая заботливая Глаша, нежно ворковавшие между собой, произвели такое благодатное впечатление, что я даже не поехала смотреть их квартиру, поверив на слово.
Тут же нашлись варианты, подходящие остальным обитателям нашей коммуналки, и мы быстро оформили все документы. Гриша с семьей и бабуля с дедулей получили то, что хотели, а я — хорошую двухкомнатную квартиру. За всю эту операцию мне пришлось доплатить весьма скромную для Санкт-Петербурга сумму в пять тысяч долларов. Причем агентство, расселявшее квартиру, не взяло комиссионных — примерно три тысячи долларов.
Мы долго покидали коммуналку, особенно Гриша, у которого оказалось множество вещей. Например, у него в комнате стоял шкаф, набитый крупой и бутылками с подсолнечным маслом, приобретенными еще по талонам. Я постоянно переименовывала Аркадия, купившего нашу квартиру, и он безропотно ждал, когда же мы ее освободим. Мои друзья сделали ремонт в нашей бывшей квартире, и Аркадий пригласил меня посмотреть на нее.
Квартиру я не узнала — просторная, светлая, уютная, с потолками под шагреневую кожу. На полу резвились котики, а Глаша, мягко перекатываясь по полу, как колобок, угощала моего Максима мандаринами. Было немного жаль старенькую газовую колонку, сыгравшую одну из главных ролей в этом спектакле, которую поменяли на новую.
СТРОИТЕЛЬНЫЙ КООПЕРАТИВ
Три года назад мы с женой вложили 18 тысяч долларов в строительный кооператив. Нам обещали, что через полгода дом будет сдан, а мы получим трехкомнатную квартиру. Спустя три месяца я поехал на строительную площадку и увидел, что там еще и конь не валялся — даже фундамента не было. В конторе отвечали различными отговорками типа: дело тормозится, потому что никак не можем проложить высоковольтный кабель и т.д. Затем нам предложили квартиру в другом доме, который должен быть сдан в те же сроки.
Я согласился. Но и с этим домом ничего не происходило — как стоял недостроенный, так и стоит — рабочих в помине нет.
Через некоторое время в конторе меня уже все знали в лицо, а с начальником, Александром Кондратьевичем, я перешел на ты. По телефону узнавали мой голос и сразу говорили, что начальника нет. Потом он мне предложил еще одну квартиру в доме, который будет сдан через год. Прошел год и на собрании вкладчиков директор кооператива посулил, что через три месяца один из домов сдадут и мы получим квартиры. Но, как догадывается читатель, и это обещание не было выполнено.
Периодически Александр Кондратьевич «подкармливал» меня различными посулами, видимо, просто оттягивая время. Мы с женой уже перестали надеяться на квартиру или на возврат денег, практически «похоронив» их. Мы говорили себе: «Ну что, теперь угробить все здоровье из-за каких-то 18 тысяч долларов?»
Летом 1997 года мы оказались на фестивале «Летнее солнцестояние», проходившем на Карельском перешейке. В последний день слета наша знакомая Валя сообщила: «Здесь какой-то Симорон интересный есть, давайте на него сходим». Я — тяжелый на подъем человек, и меня трудно куда-нибудь затащить, но Вале это удалось. На семинаре мы непрерывно хохотали три часа подряд, потом ведущие стали всех переименовывать. Валя меня подтащила к ним и сказала: «Переименуйте и его». Так я получил имя: «тот, который завивает иголки у ежика». Мне оно понравилось.
Темной ночью мы возвращались с фестиваля на нашей старенькой машине, перегруженной так, что на головах сидящей сзади троицы непонятным образом лежала гитара. Перед въездом в город был пункт ГАИ со светофором. Я, высматривая дорожные ямы, проехал на красный свет. Нас остановил гаишник, и все пассажиры машины стали отчаянно симоронить. Я переименовался в «того, кто крутит дубинкой, как хвостом» (в дальнейшем это имя мне неоднократно помогало). Инспектор укоризненно спросил:
— Что же вы на красный свет проехали?
— Да вот, на ямы загляделся.
— Идите в будку, запишитесь в журнале.
Я записался(, и меня отпустили без штрафа.
На следующий день я вспомнил свое первое симоронское имя. Взяв пустую канистру, стал выстукивать на ней ритм, пританцовывая и напевая: «Я тот, который завивает иголки у ежика». Тут раздался звонок, это был Александр Кондратьевич:
— Привет. У меня появилась возможность вернуть тебе деньги. Сколько ты хочешь?
За три года жилье значительно подорожало, и я хотел назвать цифру 25-27 тысяч долларов, но жена стала толкать меня в бок, шепча 30. Я ответил:
— Тридцать тысяч.
— Давай двадцать девять.
— Нет, тридцать, мне не хватает.
— Ладно, тридцать так тридцать. Только я сначала отдам тебе восемнадцать, а остальные потом.
— Когда приезжать?
— Я тебе позвоню.
На этот раз Александр Кондратьевич свое слово сдержал и в течение двух месяцев выплатил мне, по частям, 30 тысяч долларов.
