Четырнадцать гениев, которые ломали правила. - Ландрам Джин (читать книги полностью .txt) 📗
Борясь за выживание, Пиаф оставалась практичной. Она пела что хотела и тем, кому хотела. Когда Йозеф Геббельс потребовал, чтобы певица выступила перед нацистской элитой, дерзкий Воробушек опоздал на два часа. Она бросала нацистам вызов, как и каждому в своей жизни. Однажды во время оккупации Пиаф упрекнули в том, что она исполняет французские националистические песни, и велели прекратить. Но она бесстрашно ответила немцам: «Ни за что... Простите, но вы будете держать ответ перед всем Парижем».
Сердан, смерть и наркотики
Одним из самых горьких переживаний Пиаф стали ее трагические отношения с боксером Марселем Серданом. Сердан был женат и имел детей. Марсель и Эдит стали любовниками после войны и развивали свой роман, который уже приобрел скандальную славу. Когда Сердан провез Пиаф в свой тренировочный лагерь в Катскилле в багажнике собственного автомобиля, событие попало на первые полосы газет. Как раз в то время боксер готовился к поединку с Тони Зейлом за звание чемпиона мира. После того как Сердан выиграл бой, газеты приписали его боевой настрой влиянию Пиаф. Но когда годом позже Сердан уступил свое чемпионство Джейку Ла Мотту, ответственность возложили опять же на нее. Газетные заголовки типа «Эдит Пиаф принесла Сердану несчастье» просто растоптали певицу.
В октябре 1949 года Пиаф выступала в нью-йоркском концертном зале «Версаль» и умолила Сердана покинуть свой французский тренировочный лагерь и прилететь навестить ее. Этому не суждено было произойти. Самолет, которым летел Сердан, разбился 28 октября 1949 года над Азорскими островами, и чувство вины едва не убило Эдит. Она настояла, чтобы концерт в тот вечер не отменяли. Обвиняя себя в смерти Марселя, она говорила: «Я убила его, это моя вина», а зрителям Пиаф сказала: «Сегодня вы не должны мне хлопать. Сейчас я пою для Марселя Сердана, только для него одного». С этого дня Эдит уверилась в том, что Сердан был величайшей любовью ее жизни и прибегла к наркотикам, дабы заглушить боль утраты. Перед выходом на сцену Пиаф принимала стимуляторы, а перед сном — депрессанты. Со временем она перешла на морфий, героин и алкоголь. Действие наркотиков и алкоголя на физическое и эмоциональное состояние певицы было просто ужасающим и в конце концов погубило ее жизнь в таком цветущем возрасте сорока семи лет.
Потрясающая сила воли
Власть Пиаф коренилась во «внутренней силе» этой женщины, или «воле к власти» по определению Ницше. Во время одной гастрольной поездки Пиаф по Соединенным Штатам «Нью-Йорк Геральд» сообщал: «Ее пение отточено и мощно». Критик из «Нью-Йоркер» писал: «У нее свой отработанный стиль поведения на сцене. Таких хитроумных, изящно исполняемых приемов нет больше ни у кого в шоу-бизнесе. С их помощью она опустошает душу всякого, кто слышит ее песни». После этих гастролей в начале пятидесятых Пиаф прошла свой первый, но далеко не последний курс лечения от наркотиков.
Едва отойдя от потрясения, вызванного смертью Сердана, Пиаф встретилась с актером Жаком Пилльсом. После бурного периода ухаживаний они поженились в Париже 29 июля 1952 года. Во время медового месяца в Голливуде Эдит отключилась прямо на сцене. Это был первый из множества подобных коллапсов. С самого начала союз с Пилльсом был обречен на неудачу из-за пристрастия Пиаф к наркотикам и ее неудовлетворенной потребности избавиться от чувства вины за смерть Марселя Сердана. Через пять лет брак завершился разводом.
Критик Моника Ланж подтвердила силу очарования певицы, написав: «И через тысячу лет голос Пиаф еще будет слышен». Страсть, которую Эдит выплескивала на сцене из самых глубин своей души, была просто магической. Обнажая душу в песне, Пиаф доводила слушателей до слез, до безумия.
На концерте Пиаф в Голливуде присутствовал Чарли Чаплин. Она вспоминала, что ей сообщили о его присутствии в зале: «Я пела для него. Я вложила в песни все свои силы, и он должен был почувствовать это». Еще накануне вечером певица пережила коллапс и напоминала ходячего зомби, но на сцене она становилась Великой Пиаф. В тот день Эдит просто излучала страсть и покорила Чаплина: «Он сделал мне самый лучший комплимент из всех, сказав, что я заставила его плакать».
В 1956 году, чтобы отпраздновать свое освобождение от Жака Пилльса, Пиаф приняла предложение выступить в Карнеги-холле. Она была так слаба, что врачи запретили ей выступать. За неделю до этого Пиаф впадала в коллапс и теперь находилась в состоянии физического и умственного истощения. Как и следовало ожидать от человека с такой огромной внутренней силой, Эдит пропустила эти рекомендации мимо ушей и на концерте привела зрителей в полнейший восторг. Одну за другой она спела двадцать семь песен. Обычно циничная нью-йоркская публика потеряла голову и в течение семи минут аплодировала певице стоя. Это был окончательный триумф силы воли над разрушающейся от пагубного пристрастия к наркотикам плотью. Этот миниатюрный сгусток энергии снова и снова покорял сердца миллионов своей харизмой и волей. В 1956 году было продано три миллиона записей Пиаф, что дало повод ее подруге Мар-лен Дитрих сказать: «Ее голос обладает обольстительной властью».
Гигантомания
Большую часть своей жизни Пиаф была сгустком психической энергии. Она постоянно пребывала то в приподнятом, то, наоборот, подавленном настроении, проявляя все признаки гигантомании. Энергия жизни била из Эдит ключом, при этом Пиаф была склонна к гедонизму. Она была убеждена в том, что умрет молодой, и спешила прожить как можно больше за такой короткий срок, отведенный ей. Ее сестра Симона говорила: «Она выматывала себя, заставляя приспосабливаться к собственному безумному образу жизни. Как правило, она ложилась спать в восемь часов утра. За ней никто не мог угнаться... Даже самые тренированные спортсмены по прошествии полугода превращались в собственную тень» (Берто. 1973, стр. 157). Желая все большего и большего, Пиаф сгорела в этой мании. Заболев, она отказалась отдохнуть или лечь в постель. Навязчивые идеи и одержимые состояния забирали себе все большую власть над ней, особенно когда в ее жизни не было мужчины. Например, Эдит была просто одержима фильмом «Третий», который смотрела девятнадцать раз. Морис Шевалье, побывав на ее концерте, предсказал ей раннюю гибель: «Бросая людям вызов, она на всех парах несется в пропасть. Я с ужасом увидел, что будущее ее застилает тень» (Берто. 1973, стр. 360). Меньше чем через три года после того, как было сделано это предсказание, Воробушек умер.
Энтузиазм Воробушка имел маниакальную природу, она всегда куда-то летела. Симона говорила: «Каждый день она жила так; как будто он был последним». Постепенно Пиаф теряла контроль над собственными чувствами, полагаясь на наркотики, чтобы петь, и на алкоголь, чтобы расслабиться. Признаки трудоголизма типа А становились в ее поведении все отчетливее и она превратилась в рабу собственной гигантомании. Став знаменитой, Пиаф начала мучаться навязчивой идеей совершенствования и упорно работала. Симона вспоминала: «С аккомпаниаторами она обращалась как с рабами. Эта хрупкая женщина, работая, превращалась в тирана... Работа часто начиналась в полдень, а заканчивалась с рассветом».
Сила харизмы
Пиаф обладала уникальным даром очаровывать могущественных людей. Как, например, в случае с Жаном Кок-то. Ее принимали принцесса Елизавета и герцог Эдинбургский. Президенты просили о встрече с ней, а представители элиты шоу-бизнеса из кожи вон лезли, чтобы попасть на ее концерт, тем самым отдавая ей дань уважения.
Недостаток манер Пиаф восполняла своей харизмой. Эдит могла обернуть свои слабости на пользу собственной карьере.
Харизматическая власть Пиаф получила свое развитие на улицах, и именно она помогла Воробушку выбраться из трущоб. Это магнетическое обаяние позволяло Эдит с одинаковым апломбом покорять зрительный зал и любого мужчину, который попадался ей на пути. Симона писала, что ни аудитория, ни мужчина не могли устоять перед ней. Так произошло и в тот раз, когда умирающая Эдит Пиаф давала на Эйфелевой башне свой последний концерт перед Дуайтом Д.Эйзенхауэром, Уинстоном Черчиллем, лордом Монтгомери, лордом Маунтбаттеном и иранским шахом. Среди зрителей присутствовали и такие известные личности, как княгиня Монако Грэйс, Элизабет Тэйлор, Софи Ло-рен, Ава Гарднер и Ричард Бартон. Все они были околдо-ванны маленькой женщиной, умирающей от рака и наркотиков. С неугасимой страстью она пела одну песню за другой, а в конце именитые зрители устроили ей овацию стоя. Меньше чем через два года после демонстрации потрясающей харизмы на сцене Эдит Пиаф умерла.
