Психология свободы - Ткачёв Виктор Григорьевич (книги онлайн TXT) 📗
Плюс психонабранность наша самодовлеет, оттого изживание её – в ответ тоже должно быть у тебя самодовлеющим.
Ну и – базовое внутреннее действо при психоперегрузе. Им попросту берёшь себе свободу от дел – реагируя на обнаруженный факт закритической их в лице жизни набравшести. Это в дополнение к первому уровню такой свободы. Когда наводил её себе из общих соображений. Ну, через формулу: "всё – факультатив!" Вытекающий из твоей – как принципа! – возможности совсем ничего не делать. Которая хочешь не хочешь, а всегда при тебе. Да ещё тут и свобода от действий, возможная к взятию из психотехнического интереса. Дескать, чтó будет, ежели все их "взять да прекратить"? Чем испытать такое хуже, нежели какое-нибудь из бесчисленных действий, тебя пока занимающих! Так и срабатывает.
И в конечном счёте, всё сводится фактически к посылке: если можешь – имéй хорошее самочувствование! Без увиливания сказав себе, что если не имеешь, так значит не можешь. То есть сознательно отметаются заведомо все – искусственного происхождения – порчи вида ССП. Надýманные, то есть, порчи. Происходящие по-дурости, как это принято в просторечьи выражаться.
24. На режиме силы ты вполне озвученно пребываешь один на один с истерогеном. Но этому может предшествовать неозвученное такое пребывание. Оно ведь что? Излишне психонагрузившись, сначала пребываешь в инфантильном требовании, чтоб жизнь сама тебе дала "особое место" – как место, где нет жизненных изменений и тем ты можешь внутренне отдохнуть, не нагружаясь дополнительными психореакциями – как реакциями на те изменения. Но жизнь всё не даёт и не даёт такого мифического места, так что наконец сам его себе берёшь: любое подвернувшееся реальное – назначаешь таковым. Так сказать, особое с натяжкой! Специально производимая смысловая натяжка места – в его недотягиваемости до особого. На эту недотягиваемость пеняет истероген, её именем не позволяя тебе – как работающей психике – отдыхать, а ты всё равно отдыхаешь, сколько получается в неспециальной отметаемости тех пеняний. То есть неозвученно для себя, но напрямую противостоишь истерогену.
И вдруг кто не понял, так для надёжности подчёркиваем: просто отдохнуть – это ликвидировать физическую усталость, которая прежде всего усталость мышечная, у нас же речь была об отдыхаемости психикой. Когда ничто из жизни не заморочивает и не тревожит. Такую отдыхаемость безотчётно ещё называют внутренней отдыхаемостью, в отличие от отдыхаемости телесной.
"Особое место" как место, а шире сказать – жизнеимеемость, в которой подсознанка согласна дать "добро" на внутреннее расслабление, – это ведь ещё не всё! В нём ведь ещё надо так вот расслабляться, то бишь внутренне отдыхать, а это некая длящесть, происходит не сразу. Потому, отдохнул так или нет – надо бывает себе определять, а в это определяние норовит истероген подмешиваться. При том что только отдохнувшего себя (не мышечно, а внутренне, не забывать) считаешь готовым "жить по-полной".
Перепоём. Поимевшесть особого места – это ещё не всё! В нём ведь ещё надо отдыхать – в смысле психоразгружаться, – а это некая длящесть, происходит не враз. И в эту длящесть способен подмешаться истероген. И отдохнул или нет – ещё надо себе определить, коль шёл поставляющий отдых процесс, и в это определяние тоже норовит истероген подмешиваться. При том что только отдохнувшего себя считаешь готовым "жить по-полной".
То есть, не способен истероген отмени́ть у тебя особое место, так хоть в твоё испóльзование оного примешивается. И всё равно внутренний отдых портит!
Четвёртый пункт четверика, наш пресловутый, – то неспециальное устремление себя к нирване. Нирванирование явочным порядком! Мы уже это заявляли, в одной из возможных смыслоформ, и вот ещё раз заявляем. В силу важности этой психотехпосылки.
Самоотдавшесть четвёртому пункту четверика означает, что все действия у тебя теперь условны, а значит неважны́. В том числе и внутренние, типа подумать о чём-то – как тоже ведь действие. Вот чем – как смыслом – надо самопроникаться! Тем неся себе первый уровень внутренней свободы. Который в чём? А что на ступень меньше возиться надо – во внутренней своей обслуге дел. То есть скрупулёзность подхода – в решаемости, быть делу или не быть, – на ступень теперь меньше. Как и сродство к самоукору из-за того, что "не то" действие настало, или же "то" не настало. Действительно, зачем корить себя не шибко важным?! Каждый скажет: незачем! Всем тем как психику и начинаешь ощущать себя более высвобожденным. А жизнь превращается в экспромт неважности! Ну, вырисовку эксклюзивной линии неважных с собой происходящестей.
В общем, ясно. В психоплане становишься амбивалентным, что и являет первый уровень психосвободы. Тáк получается сказать, ежели уж совсем научно выражаться.
Употребление "четверика" – это намеренное психоотступление! И чтоб психоотступ получился, требуется перестать упускать из виду жизненачало – как начало залезаемости в жизнепсихообразования.
Непрерываясь восходишь к своему психоначалу, так оказываешься способен всё в психике "держать на одной доске". В смысле нивелировки всех наличных психообразований. Ведь наводясь в какой-нибудь особой ситуации, психообразование "по праву происхождения" незаметно в преимуществе – перед своими "товарками", на предмет налички. И начав поступаться психообразованиями, ты им поступишься в последнюю очередь. Не вдаваясь даже, почему! Начав же актуализи́ровать полузабытые психообразования, ты его актуализуешь первым. Вот, а тут вдруг все психообразования – получаются родом из однóй ситуации: твоя начавшесть жить как такая ситуация. Откуда и заведомо равные их у тебя права! Среди психообразований – заведомо ни "крестьян", ни "дворян": у всех "просто произошедшесть от того, что начал жить".
И как срабатывает эта "однодосковость" психообразований? Ну, при ней повышенная психонеспецифика самопроявительно всё равно норовит в жизненные смыслоспецифики превратиться, но не западает, однако, на что-то одно из них, то есть проявляемость её спонтанно всё ротируется, и это большое облегчение. Нет постоянных навязчивостей, сейчас одна, а там незаметно другой сменяется! Если же не "однодосковость", то порочно большое сродство к реагированию (как та самая "повышенная психонеспецифика") норовит заняться прежде тем психообразованием, у которого больше прав: онó вспоминается раньше прочих – из забытых, егó актуализуешь первым – из бывших неактуальными на сменившийся момент. А вспомнившись или актуализовавшись, непрерывно потом поддерживается: так сказать, перевспоминается и переактуализуется. Вот вам и сверхнавязчивость!
