Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах - Норретрандерс Тор (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Возможно, это произошло просто потому, что достаточно людей делали то, что могли, для улучшения ситуации — и ситуация улучшилась. И даже если мы не можем проследить причинную цепочку и установить все ее звенья, возможно, именно сумма огромного количества крошечных действий позволила все изменить.
Множество маленьких действий в нужном направлении привели к значительной и неожиданной трансформации. Внезапно мы все осмелились поверить, что ядерная война была немыслимой. И она стала такой.
Все сказанное выше наивно. Очень наивно. Но не обязательно неверно.
В социальных науках существует очень длительная традиция понимания изменений и структуры общества через концепцию коллективного поведения. Особенно — но не исключительно — это касается марксистской традиции, которая подчеркивала: на осознание человеком того, что он делает, будучи частью общества, полагаться нельзя. Результат наших действий может быть совершенно иным, нежели мы полагаем. У нас может присутствовать «фальшивое сознание» того, что мы делаем: восприятие индивидуального сознания не обязательно является обоснованным.
Это означает, что не обязательно действия парламента или голосование определяют пути развития. Скорее они кажутся запоздалой рационализацией того, что уже произошло.
Самые важные изменения в обществе происходят как внезапный результат действий, первоначальное намерение которых отличается от их финального результата. Общество может измениться за одну ночь, но не в результате насильственной революции, а как результат накопления мелочей. В целом люди не могут следить за тем, что они делают.
Каковы же следствия этого наивного взгляда? В том, что нам стоит оставить в покое и забыть все сознательные попытки повлиять на развитие общества? Отойти в сторону и хныкать, как младенцы, ожидая, что внезапно возникнет некий неожиданный эффект и решит проблему способом, который мы даже не можем предугадать? Конечно, нет, вовсе нет, как раз нет.
Даже если мы предположим, что, как в «наивном» анализе, приведенном выше, проблема ядерного оружия исчезла в результате некоей неожиданной трансформации, это не значит, что подобное могло произойти без множества мелких событий. Точка зрения Нильса Бора заключалась не в том, что нам нужно сидеть, сложив ручки на коленках. Смысл ее состоял в том, что разговоры между нациями, которые их вынудило вести ядерное оружие, сами по себе вымостят дорогу к открытому миру.
Исчезновение проблемы ядерного оружия не делает ненужным ни один из памфлетов, массовых митингов, обсуждений на работе и диалогов между активистами, выступающими за мир, и военными лидерами. Наоборот, неожиданное изменение стало как раз результатом того, что целая армия родителей обсуждала эту проблему в детских садах, политики меняли свое мнение, сторонники ядерного оружия вступали в диалог, ужасы ядерной войны изображались в произведениях искусства и ученые вычисляли невозможность излечения жертв ядерной войны.
Неожиданная политика заключается не в том, чтобы оставить проблему в покое: она состоит в том, что каждый должен действовать в соответствии со своими убеждениями, даже если это может показаться совершенно бесполезным. Неожиданная политика состоит из того, что каждый будет делать что-то, что, как он убежден, будет хорошо и для него, и для всех людей, которых он знает, даже если это и кажется наивным. Неожиданная политика — это признание наивности, а не признание пассивности.
Неожиданная политика состоит в том, чтобы делать то, что кажется правильным, прямо на месте — и умения измениться, если потребуется. Это принятие того, что самая важная вещь, которую мы можем сделать — это что-то делать: действовать и меняться к лучшему настолько, насколько это возможно.
Это и признание того факта, что так как люди знают друг о друге гораздо больше, чем знает их сознание, и потому что люди делают друг для друга гораздо больше, чем знает их сознание, недостаточно просто прийти к соглашении по какому-то пункту и потом передать его через низкую пропускную способность языка. Человеку нужно просто делать что-то, что он считает правильным до самых глубин своего организма. Так как результат будет гораздо больше, чем мы сами это осознаем.
Сознание не должно направлять наши действия в том смысле, что мы обязаны делать только то, что ощущаем сознательно и что по размышлению кажется нам самым подходящим. Мы должны делать то, что подсказывают нам наши самые глубокие чувства. Мы должны всерьез принимать свою жизнь — а следовательно, и жизнь другого. У нас должно быть мужество признать, что жизнь — это гораздо больше, чем нам известно.
Как это сделал Нильс Бор, мы должны иметь мужество говорить наивные вещи, делать наивные вещи настойчиво и мирным путем в течение десятилетий, просто потому, что мы верим — мы правы, и чувствуем — это правильно, и осознаем, что это правильно.
А после этого мы можем верить, что сделали все от нас зависящее. В конце концов мы не можем сделать больше этого.
Трогательную наивность подобной точки зрения можно защитить только одним способом, через вопрос: как еще мы можем объяснить, что исчезла проблема ядерного оружия, что весь мир в конце 80-х узнал о проблемах окружающей среды, что население богатых стран постепенно осознает необходимость солидарности с населением бедных?
Как еще объяснить, что мы все еще здесь?
Американский историк Моррис Берман поднимает проблему инстинктивного стремления человека к коллективному самоубийству. В своей книге «Возвращение чувств», опубликованной в 1989 году, Берман объясняет этот инстинкт как социальную версию индивидуального панического страха непохожести. В индустриализованных культурах каждый проходит травматическую сепарацию между тем, чем он является, и тем, чем не является (я/другие), между тем, что человек сознательно воспринимает как он сам, и тем, что воспринимается им как от него отличное. «я»-сознание, которое возникает в первый год жизни, вызывает радикальную????? из которой появляется неизбежный вопрос: как относиться к непохожести — ужасному, скользкому и паукообразному, неконтролируемому, вещественному, дикому и примитивному?
Берман трактует значительную часть современной истории как попытку цивилизации решить проблему непохожести через зоопарки, пестициды, порнографию, алкоголь и религии — через все, что позволяет контролировать дикое. Фундаментальная сепарация между собой и миром создает ужас, беспокойство и одиночество. Культура накладывает табу на кровь, семя, слюну, пот и другие жидкости тела, так как они вызывают эту фундаментальную проблему: разница между моим окружением и мною. Для современного человека тело является неприятным, устрашающим напоминанием того, что мы и сами такие же, как и мир, что в конце концов мы естественны и грязны внутри.
«Ядерный холокост — это на самом деле научная версия утопии, в которой мир в конечном итоге уничтожает все беспорядочное, органическое и непредсказуемое и «очищается». Самоубийство — на политическом, экологическом или персональном уровне — это крайнее (и наиболее эффективное) решение проблемы Непохожести», — пишет Берман.
Примеры включают в себя не только ядерную войну, но и истребление евреев, гомосексуалистов и других меньшинств нацистами, то, как современные домохозяева истребляют пауков и содержат диких животных в качестве домашних. Берман продолжает: «Мы должны это решить, уничтожить любые следы дикой, дезорганизованной Непохожести полностью, чтобы мы Сами могли править в чистом, мертвом и полностью предсказуемом мире».
Слова Морриса Бермана выглядят довольно устаревшими, даже несмотря на то, что написаны они всего десяток лет назад. Довольно странно, что панический страх и ощущение неизбежного рока исчезли. Так как ядерная война, согласно Берману, является попыткой решить фундаментальную неспособность сознания иметь дело как с внутренним, так и с внешним миром, мы можем спросить, что может означать исчезновение ядерной войны и начало экологического кризиса, с которым сегодня сталкиваются люди. Значит ли это, что наши отношения с самими с собой на самом деле фундаментально изменились? Что в балансе человека между сознательным и бессознательным в последние годы произошел фундаментальный сдвиг?
