Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах - Норретрандерс Тор (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Цивилизация заключается в том, чтобы убрать информацию из нашего окружения, отсеять информацию о природе, чтобы наши органы чувств не обременялись все этой информацией, а наше сознание могло бы сконцентрироваться на других вещах. Мы отрезаем огромное количество информации из своего окружения, чтобы посвятить себя внутренней жизни в своей голове и в обществе. Отношения между человеком и его внутренней жизнью становятся более важными и занимают больше места в нашей осознанности как раз потому, что нам не приходится проводить все свое время, размышляя о погоде. Вместо этого мы можем думать друг о друге.
Технология заключается в том, чтобы сделать вещи предсказуемыми и повторяющимися, чтобы нам не приходилось посвящать им столько времени и внимания. Печи, работающие на жидком топливе, требуют гораздо меньше внимания, чем если бы нам приходилось выходить и рубить дрова. Холодильник превратил получение и хранение пищи в задачу, которая требует гораздо меньше внимания. Сеть дорог и велосипеды позволяют достичь удаленного пункта назначения гораздо более предсказуемо и быстро. Технология нацелена на то, чтобы сделать восприятие и внимание лишними, позволяя нам воспринимать что-то другое и заботиться о чем-то ином, нежели те дела, с выполнением которых нам помогает технология.
Но это значит, что и технология скучна. Сама по себе она предназначена для того, чтобы удалить нас из процесса, который мы выполняем, для того, чтобы сделать наше внимание излишним, избавив нас от необходимости перерабатывать большое количество информации.
Печатные и наборные машины удаляют информацию из процесса написания: в написанных от руки неровных буквах содержится гораздо больше информации, раскрывающей состояние ума автора, чем в заранее заданных компьютерных символах. Телефонный разговор содержит гораздо меньше информации, чем разговор лицом к лицу — но больше, чем письмо. Письмо, написанное от руки, содержит больше информации, чем-то же письмо, воспроизведенное на печатной машинке или компьютере.
Цивилизация удаляет из нашей жизни «информацию, выращенную в естественных условиях», оставляя место для другой информации: работа, частная жизнь, культура, телевидение, развлечение. Нам нет необходимости постоянно использовать весь свой сенсорный аппарат для отслеживания дождя и змей — вместо этого мы можем поговорить друг с другом. Наше окружение больше не является для нас обузой, и теперь мы, безусловно, можем позволить себе переместить сознание на полсекунды назад от реальности, чтобы мы могли о ней поговорить.
Когда технология нам наскучит, в каком-то смысле это означает, что нам наскучило наше собственное восприятие мира. Технологию можно определить как воплощенную симуляцию. Наше восприятие мира базируется на последовательности «ощущение- симуляция-восприятие», как это обсуждалось ранее. Мы формируем гипотезу о том, что мы ощущаем, мы симулируем окружение, которое наполняет нас сенсорной информацией. И только после этого мы воспринимаем эту симуляцию. Мы не видим спектр электромагнитных волн — мы видим красную пожарную машину. Наш мозг ожидает того, что напоминает нечто уже воспринимавшееся нами ранее.
Эта симуляция в норме не является сознательной, но наука? Наука обобщает часть нашей симуляции мира, о которой мы можем друг с другом поговорить, так как можем однозначно ее выразить.
Когда нам известно, каким образом мы симулируем нечто, мы можем это реконструировать. Мы можем построить еще одно такое же, так как нам известны принципы, за ним стоящие. Мы можем симулировать это в своем уме и превратить эту симуляцию в объект, принципы которого понимаем. Мы можем воплотить свою симуляцию.
Мы знаем принципы полета, поэтому можем построить летающую машину. На самом деле на практике часто получается наоборот: мы начинаем строить летающую машину, но у нас не получается. Тогда мы смотрим на птиц и на все, что мы знаем о воздухе, и через несколько столетий мы строим летающую машину.
Проблема, следовательно, заключается в том, что мы симулируем мир так, как будто он состоит из прямых линий и других правильных фигур. Все наши термины для описания мира являются линейными и правильными, поэтому все, что мы в состоянии построить — это линейное и правильное. Это восприятие укоренено в самой нашей нервной системе: прямая линия встроена в функции наших нервных клеток.
Следовательно, мы строим линейный мир, когда воплощаем свое представление мира в форме технологии.
Наши концепции линейны, и зачастую настолько, что мы этого даже не осознаем.
«Какова протяженность побережья Британии?» — спросил Бенуа Мандельброт в первой статье, в которой он упомянул фракталы — в революционном научном труде, опубликованном в «Science» в 1967 году. Смысл вопроса был прост и заключался в том, что протяженность побережья не является окончательно установленным термином, несмотря на то, что все мы в школе изучали, какова протяженность различных побережий и рек.
К примеру, считается, что протяженность побережья Дании составляет 7 474 км. 6 Но строго говоря это чушь, так как цифра зависит от того, сколько изгибов побережья вы включите в свой подсчет. Если снять фотографию Дании с воздуха, в определенной степени можно увидеть подробности и измерить, какова длина побережья. Но если идти по берегу пешком, вы сможете увидеть больше небольших изгибов внутри более крупных, и это означает, что побережье будет тем длиннее, чем больше деталей вы включите в подсчет.
Таким образом, когда мы говорим, что побережье в длину составляет 7 474 км, мы это делаем потому, что по умолчанию установили какое-то мерило, определенную степень зернистости, которую мы используем, чтобы установить протяженность того или иного побережья. А ведь строго говоря, длина любого побережья может быть бесконечно велика, если мы будем считать все даже самые крошечные его изгибы. Но, конечно, Нил все же будет длиннее, какой бы системой измерений мы ни пользовались.
Эту проблему можно поставить по-другому: если мы имеем протяженность побережья между двумя пирсами 167 метров, какова ее длина?
В принципе участок побережья между двумя пирсами является бесконечным. Но если мы не будем считать все крошечные изгибы, мы можем получить вполне определенную длину. Если мы просто проведем линию взгляда между двумя пирсами, пропустив все неправильные детали, длина побережья будет равняться 167 метрам. Но если мы включим несколько поворотов, оно будет длиннее.
Мы можем спросить по-другому: если мы пройдем 167 метров вдоль берега от пирса А до пирса В, как далеко нам придется идти?
А это зависит от длины нашего шага!
Концепция длины, которая является одной из самых обычных в нашей повседневной жизни, не будет определена, пока мы не определимся с наблюдателем — тем, кто будет воспринимать эту длину.
Расстояние — это хорошо определенный термин, но весьма абстрактный: оно включает линию взгляда или прямую линию между двумя точками территории. Длина подразумевает такие явления природы, как побережье, река или поверхность земли, и становится определенной только в том случае, если мы можем установить шкалу измерения, зернистость — другими словами, наблюдателя. Длина в реальности не существует — до тех пор, пока мы не установим, кто воспринимает эту реальность.
Имейте в виду: длина превосходно определяется, если мы имеем в виду дорогу от Копенгагена до Роскилле. Так происходит потому, что дорога проложена человеком, который уже воплотил определенную шкалу, крупность, чтобы показать, какая мера будет правильной. Дорога безупречно линейная и плоская согласно одной определенной шкале. По этой шкале длина дороги определена однозначно. На микроскопическом уровне дорога может быть грубой и неровной на поверхности, следовательно, она будет длиннее, чем это полагают построившие дорогу власти. Но любой путешественник знает, о какой шкале идет речь, когда люди говорят о длине дороги.
Концепция длины не вполне определена в природе, пока не придут люди. Концепция имеет точное определение в любом цивилизованном контексте, но, конечно, люди там уже есть.
