Суицидология и кризисная психотерапия - Старшенбаум Геннадий Владимирович (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗

Частой ошибкой начинающих психотерапевтов, работающих с детьми и подростками, является неосознанный альянс с пациентом против его родителей. Причиной этого обычно является идентификация с пациентом, отреагирование недовольства собственными родителями терапевта, неосознанное соперничество с родителями пациента и т. п. Обращая внимание пациента на ошибки, совершенные его родителями, психотерапевт может усилить агрессию пациента к ним, что чревато обострением внутрисемейного конфликта и усилением суицидального риска у пациента. Чтобы избежать этого, психотерапевт должен не осуждать родителей пациента, а воспринимать их как своих клиентов, пытаться их понять и передать это понимание подростку. В результате пациент учится более объективно воспринимать других людей, начинает лучше понимать их трудности, становится терпимее и спокойнее.

СУИЦИДАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ У ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ

Хотя люди, старше 65 лет, составляют десятую часть населения, среди них отмечается четверть всех самоубийств. Пик завершенных суицидов падает на период 45-59 лет, у женщин — на возраст 40-45 лет, что, по-видимому, связано с утратой прежней внешней привлекательности. Так же тяжело стареющим женщинам мириться с утратой функций домашней хозяйки. Пожилые мужчины совершают самоубийства в 10 раз чаще, чем женщины. Этот период совпадает с гормональной перестройкой, окончанием профессиональной деятельности, возрастными болезнями, нередко — смертью брачного партнера и одиночеством. В это время уменьшается эмоциональный и коммуникативный резонанс, выросшие и независимые дети покидают родительское гнездо. Супругам грозит отчуждение, когда им остается диван с подушками и телевизионный алтарь. Нет больше сколько-нибудь значимой, интересной внешней цели, которая цементировала бы и структурировала бы жизнь; остается однообразная борьба за выживание. Установлено, что в продолжение первого года по выходе на пенсию исход относительно легких заболеваний, например, бронхита, часто оказывается летальным. Особенно трудно переносить утраты своего социального статуса мужчинам, которые привыкли оценивать себя на основании положения на службе и роли в семье («добытчик, мужчина в доме»). Если остальные интересы остались у человека неразвитыми, лишение прежних достоинств может восприниматься как потеря смысла жизни.

С возрастом человек теряет близких людей, и не все потери оказываются достаточно проработанными. Гибель любимого домашнего животного, особенно у одинокого человека, также может запустить процесс затяжного горя. Тяжело переносят пожилые люди вынужденный переезд — слишком многое связывает их с прежним местом жительства, и им гораздо трудней, чем в молодости, привыкать к новому. Самолюбивому человеку особенно тяжело мириться с утратой своей самостоятельности, невозможностью жить без посторонней помощи и получать ее от тех, кто раньше сам был в материальной или психологической зависимости от них. Альтруистичные родители в старости не хотят быть в тягость свои детям и ускоряют свой уход из жизни, перестав заботиться о себе.

Стариков в нашей стране нередко воспринимают как досадную помеху, как отработанный материал, утративший право на жизнь. Оказавшись без сбережений и поддержки государства, которое их использовало и бросило, пожилые люди чувствуют себя лишними и обманутыми. Распространенность кризисных состояний у пожилых россиян можно объяснить с точки зрения кризиса идентичности по Э. Эриксону. Их профессиональный и жизненный опыт в быстро меняющихся условиях оказался ненужным, их ценности и вкусы выглядят отсталыми и смешными. Пожилым людям стыдно признаться, что они отказывали себе во всем, доверчиво надеясь на заботу государства в старости. Теперь идеалы, которыми они жили, развенчаны, и они не могут гордиться обществом, которое построили. Пожилые люди избегают тягостного диалога с прожитой жизнью и избегают сравнивать ее с той, которую можно было бы прожить. Зачастую они испытывают чувство, как будто и не жили вовсе, которое Эрих Фромм считает причиной иррационального страха перед смертью. Отказываясь от взгляда назад и примирения со своим прошлым, человек обкрадывает себя еще на один шаг в своем созревании.

Старость накладывает характерный отпечаток на личность человека Появляется некоторая эксцентричность, недоверчивость, медлительность в принятии важных решений. Отмечаются колебания настроения, угрюмость, раздражительность, гневливость. На этом фоне выявляются нерешительность, мнительность, неуверенность, тревожность, зависимость от мнения других людей. Уменьшается честолюбие при одновременном снижении общительности и доброжелательности. На этом фоне возможны нелепые, грубые попытки обратить на себя внимание. Чувствуя себя ненужным и никчемным, пожилой человек приписывает окружающим пренебрежительное отношение к себе, постепенно перестает искать контактов с людьми и смиряется со своим одиночеством. Усиливаются ранимость, обидчивость, при этом могут ярко всплывать старые обиды. В результате нарастающей инертности нервных процессов и связанного с этим «застревания» эмоций стареющий человек все чаще находится в состоянии тоски и тревожного ожидания неприятностей. Не осмеливаясь открыто высказать свои обиды или не осознавая их, человек сдерживает свое раздражение, и тогда оно приобретает форму самообвинения.

Спецификой дистимии у пожилых людей является выраженный тревожный компонент. Человек в этом возрасте уже не ждет от жизни ничего хорошего, она грозит ему лишь новыми бедами и лишениями. Тают силы, утяжеляются старые болезни и появляются все новые. Один за другим уходят из жизни близкие люди. Все отчетливее слышны шаги приближающейся смерти, рисуются картины предстоящих мучений. В депрессии человек склонен к самообвинениям, и верующий заранее содрогается от картины своих вечных страданий в загробном мире за совершенные грехи. Многие пожилые люди уходят от тревожных мыслей о душе в опасения по поводу своего соматического здоровья. Типичной является астеноипохондрическая симптоматика и суицидальные мысли. Выражена психическая и физическая истощаемость, раздражительная слабость с элементами гиперестезии, склонность к дисфорическим и гневливым реакциям, слабодушие и эмоциональная лабильность. Течение дистимии у пожилых затяжное, с тенденцией к прогрессированию и переходу к депрессивному невротическому развитию личности. Это проявляется в усложнении и фиксации невротической симптоматики, формировании пессимистического мировоззрения и в возникновении или заострении качеств личности тормозимого круга.

Инволюционной депрессии (меланхолии) свойственно сочетание тревожно-депрессивного аффекта с речевым и двигательным беспокойством, доходящим до ажитации. Может быть бред несправедливого обвинения больного окружающими, преследования, ущерба, ревности, отравления, ипохондрический — в позднем возрасте в структуре нигилистического бреда Котара. Депрессию у пожилых людей может напоминать начинающаяся болезнь Альцгеймера (старческое слабоумие). Характерно, что, отвечая на вопрос, требующий однозначного ответа, депрессивные больные стараются не выходить за рамки вопроса, при неудаче начинают оправдываться и корить себя; при болезни Альцгеймера больные всегда дают не соответствующий вопросу ответ — например, на вопрос о дне рождения называют свой адрес.

Психотерапия. В пожилом возрасте кризис вызывают прежде всего хронические и опасные для жизни заболевания, хронические боли, ограничение самостоятельности и потеря близких людей. Поскольку они доминируют в сознании человека, то они и определяют содержание психотерапии. У пожилых людей снижается способность к решению новых когнитивных проблем, медленно перерабатывается информация, ухудшается внимание и память, быстро наступает усталость. В связи с этим цели психотерапии ограничиваются стабилизацией психических ресурсов, необходимых для переработки острого личностного кризиса.