Я хочу рассказать вам о... - Букай Хорхе (читать полную версию книги TXT) 📗
Даже допустив, что я вполне могу жить, ощущая себя марсианином, непохожим на других, какой прок для всех остальных в том, что один человек на свете, или десять, или сто станут понимать чуть больше.
Тогда я вспомнил своего дядю Роберто. Он однажды тоже начал курс психотерапии. По его рассказам, у него все шло хорошо. Очень хорошо. Но через несколько месяцев он сказал своему психотерапевту: «Послушай! Считай, я прошел десять процентов пути. В течение этих месяцев при десятипроцентном духовном росте
я потерял пятьдесят процентов людей, с которыми общался раньше. Приблизительные математические подсчеты показывают, что, когда я пройду тридцать процентов пути, от меня отвернутся девять из каждых десяти моих друзей. По-моему, правда заключается в том, что не стоит так уж печься о своем здоровье, если в результате ты будешь одинок, как Робинзон Крузо без Пятницы. Спасибо за все, и прощай!»
В таком именно состоянии я пришел на прием. Я ставил под сомнение эффективность психотерапии и особенно работу психотерапевта. Речь шла не о Толстяке — его акции на моей бирже шли на повышение. На этот раз я не доверял всем психотерапевтам вообще.
— Сколько времени уходит на подготовку квалифицированного психотерапевта? Возьмем тебя. Не считая начальной и средней школы, ты шесть лет учился на медицинском факультете, пять лет специализации, три года курсов по подготовке психотерапевтов, десять лет в качестве пациента психотерапевта, не знаю, сколько еще обучающей терапии и, как ты говорил, не меньше десяти лет профессиональной деятельности, чтобы подкрепить теоретическую подготовку практическим опытом. Уф! Я устал считать!
— Я не знаю, куда ты клонишь, но имей в виду, что обучение не заканчивается. Оно продолжается бесконечно.
— Это только подтверждает мою правоту. И все это лишь для того, чтобы за все годы своей профессиональной практики ты принял несколько сотен пациентов. Это вполне возможно, поскольку ты проводишь краткие курсы психотерапии. В противном случае речь шла бы уже о двадцати пациентах. Это не имеет смысла, Толстяк. С точки зрения пользы для общества твоя профессия не имеет смысла.
— Несколько из этих «долгих лет учебы и профессиональной подготовки», как ты говоришь, я посвятил тому, чтобы читать сказки, написанные другими, и слушать те, которые традиционно сохранила народная мудрость. Я расскажу тебе лишь одну из этих сказок. Мне кажется, именно сейчас она может принести пользу.
Жил-был… еще один монарх.
Он был повелителем маленькой страны, называвшейся княжество Увиландия [12]. В его княжестве было много виноградников, и все его подданные занимались виноделием. Экспортируя вино в другие страны, все пятнадцать тысяч семей, населявших Увиландию, зарабатывали достаточно денег, чтобы хорошо жить, платить налоги и время от времени позволять себе какую-нибудь роскошь.
Монарх вот уже несколько лет изучал состояние финансов королевства. Он был справедливым и понимающим монархом, и ему не нравилось жить с ощущением, что он запускает руку в карман населению Увиландии. Поэтому он прилагал максимум усилий, чтобы найти способ сократить налоги.
Пока однажды его не осенило. Правитель решил отменить налоги. В качестве единственной контрибуции для покрытия расходов государства монарх просил каждого из своих подданных, чтобы один раз в год, во время разлива вина по бутылкам, они пришли в дворцовые сады с литровым кувшином лучшего вина из своего урожая и вылили его в огромную бочку, которая будет сделана специально для этого.
Деньги, вырученные от продажи этих пятнадцати тысяч литров вина, пойдут на содержание королевской семьи, а также на здравоохранение и образование.
Новость сразу облетела всю страну. Указ читали на площадях и расклеивали на главных улицах городов. Радость людей невозможно было описать. Во всех домах прославляли своего правителя и распевали песни в его честь.
Во всех тавернах поднимали бокалы и пили за здоровье и долголетие доброго монарха.
И вот настал день уплаты дани. В течение всей недели в кварталах и на рынках, на площадях и в церкви жители напоминали об этом друг другу и советовали не забыть прийти. Гражданское единение было справедливой наградой за щедрый жест монарха.
С раннего утра со всех концов страны начали прибывать целые семьи виноделов, и каждый глава семьи нес свой кувшин. Один за другим они поднимались по высокой лестнице к верхнему краю княжеской бочки, выливали свой кувшин и спускались по другой лестнице, у подножия которой государственный казначей прикреплял значок с княжеской печатью на лацкан пиджака каждого крестьянина.
Во второй половине дня, когда последний вылил содержимое своего кувшина, стало ясно, что никто не подкачал. Огромная бочка на пятнадцать тысяч литров была полна. Все подданные, от первого до последнего, вовремя пришли в сад и вылили в нее свой кувшин.
Правитель был счастлив и горд. После захода солнца, когда весь народ собрался на площади перед дворцом, монарх вышел на свой балкон под приветственные крики толпы. Все были счастливы. Суверен приказал принести ему на пробу собранное вино в хрустальном бокале, доставшемся ему от предков. Пока вино несли, князь обратился к собравшимся:
— В Увиландии чудесный народ. Как я и думал, все жители страны пришли сегодня ко дворцу. Я хочу разделить с вами радость от того, что преданность народа своему правителю ни в чем не уступает преданности правителя своему народу. И мне не приходит в голову ничего лучшего, чем поднять в вашу честь первый бокал этого вина, бесспорного нектара богов, сделанного лучшими в мире руками из лучшего в мире винограда, политого главным достоянием страны, а именно — любовью народа.
Все плакали и кричали здравицы повелителю.
Один из слуг подал князю бокал. Он его поднял, чтобы выпить за свой народ, который радостно аплодировал. Но его рука от удивления застыла в воздухе: монарх увидел, что жидкость в бокале была прозрачной и бесцветной. Медленно он поднес бокал к носу, привычному к аромату самых лучших вин, и убедился, что жидкость не имеет никакого запаха. Будучи дегустатором, он почти машинально поднес бокал ко рту и сделал глоток.
У вина не было вкуса вина и вообще не было никакого вкуса.
Правитель послал за вторым бокалом вина из бочки, потом за третьим и наконец попросил зачерпнуть вина с самого дна. Но ничего не изменилось. Бесцветная, пресная жидкость без запаха.
Алхимики княжества были срочно призваны, чтобы определить химический состав вина. Их вывод был единодушным: бочка полна воды. Чистейшей, стопроцентной воды.
Монарх приказал немедленно собрать всех мудрецов и волшебников страны, чтобы они срочно нашли объяснение подобному чуду. Какое заклинание, химическая реакция или чары превратили смесь вин в воду?
Старейший княжеский министр подошел и сказал ему на ухо:
— Чудо? Заклинание? Алхимия? Да ничего подобного, мой господин, ничего подобного. Просто ваши подданные — люди, ваше величество.
— Не понимаю, — сказал правитель.
— Возьмем, к примеру, Хуана, — быстро ответил министр. — У Хуана огромный виноградник от горы до реки. Он собирает виноград с лучшей лозы княжества, и его вино раскупается первым, по самой высокой цене.
Этим утром, когда семья готовилась пойти в город, он подумал: а что, если налить воды вместо вина? Кто заметит разницу?
Один кувшин воды на пятнадцать тысяч литров вина. Никто и не заметит! Никто!
И никто бы и не заметил, если бы не одна мелочь, ваше величество, если бы не одна мелочь.
Все подумали об одном и том же!
Одиночка и коллектив
Как удавалось Хорхе точно рассчитать, чтобы конец сеанса совпал с концом сказки? Как он добивался того, что меня всю следующую неделю преследовала какая-нибудь навязчивая мысль?
Иногда это казалось мне чудом. У меня было семь долгих дней, чтобы задуматься над сказкой, истолковать ее по-своему и с головой погрузиться в размышления о пользе, которую я могу из нее извлечь.
