Конец обжорству - Кесслер Дэвид (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗

ГЛАВА 10

Стимулирование мозга

Активность мозга стимулируется не только самой едой, но и сигналами, сообщающими нам, что еда рядом. Для начала мы, используя свой опыт, должны понять, что какой-то раздражитель связан с определенным блюдом. И тогда уже раздражитель, который предваряет это блюдо, а не само блюдо, будет вызывать выброс дофамина и играть роль пускового механизма желания. В таком случае оно становится условно-рефлекторным раздражителем. Он подчиняет нас и заставляет действовать. Любой школьник знает про опыты Павлова с собаками. В конце XIX в. русский ученый Иван Петрович Павлов начал изучать условные рефлексы на лабораторных животных. Павлов звонил в колокольчик каждый раз, когда кормил собак, и обнаружил, что животные учатся связывать звук колокольчика с едой. Со временем животные стали выделять слюну при звуке колокольчика, даже если звон не сопровождался кормлением. Звук колокольчика стал для собак условно-рефлекторным раздражителем, вызывающим предсказуемую реакцию. Выработка условного рефлекса может занять совсем немного времени. В одном опыте участникам пять дней подряд давали с утра на перекус еду с высоким содержанием сахара и жира. В течение нескольких последующих дней им хотелось съесть что-нибудь сладкое в то самое время, когда их подкармливали в эксперименте, хотя раньше они никогда за собой такого не замечали. Желание успело сформироваться. Вольфрам Шульц, профессор нейробиологии в Кембриджском университете, - один из тех современных ученых, которые опираются в своих исследованиях на работы Павлова. Шульца интересуют причины и распределение во времени пиков дофаминовой активности. Если выброс дофамина не стимулировать, выделение этого гормона в мозге животного подчиняется определенному графику и происходит достаточно предсказуемо. Но дайте животному вознаграждение, и можно заметить взрывную активность мозга - серию резких выбросов дофамина. Вживив электроды в центр удовольствия животного, Шульц получил возможность регистрировать время и уровень высвобождения дофамина. В одном из его экспериментов обезьяны получали награду, которой не ожидали, - сладкий сок. При этом уровень дофамина резко возрастал. На следующем этапе эксперимента он подавал обезьянам визуальный или звуковой раздражитель, вслед за которым животные получали сок. Как только обезьяны привыкали к такой последовательности событий, модель высвобождения дофамина менялась. На основе усвоенного опыта животные начинали воспринимать раздражитель как сигнал к появлению сока и реагировали ростом дофаминовой активности. Вместо того чтобы высвобождаться в ответ на саму награду, дофамин высвобождался в ответ на раздражитель, предвещавший награду. Таким образом, ассоциирование стимула с наградой оказывает значительное влияние на поведение, особенно с учетом роли дофамина в фокусировании внимания на определенных объектах. Когда Реджина Карелли, профессор психологии в Университете Северной Каролины в Чапел-Хилл, замеряла электрическую активность в мозге крыс, она заметила сходную картину. Спустя несколько миллисекунд, после того как животное получало сигнал, который оно научилось ассоциировать с вкусной едой, несколько ансамблей нейронов отвечали на условно-рефлекторный раздражитель, энергично генерируя импульсы. Если сигнал не предвещал награды, мозг реагировал совсем по-другому - одни нейроны отвечали вяло, другие - практически не реагировали. Контраст был разительным и недвусмысленно свидетельствовал: ассоциируемые с наградой сигналы включают электрическую активность мозга. Понятие «мотивирующая привлекательность», введенное Кентом Берриджем, помогает объяснить, что происходит. Попросту говоря, мотивирующая привлекательность - это «хотение», активизированное сигналами, предвещающими удовольствие. Это усвоенная в процессе опыта ассоциация - мы учимся хотеть еду или какую-то другую субстанцию, которая нам когда-то нравилась. Сейчас мы можем уже не любить эту еду (хотя все-таки чаще любим). Но именно «я хочу», а не «мне нравится» побуждает к действиям, необходимым для того, чтобы ее получить. «“Хотение”, - писал Берридж, - запускается при виде печенья, или сигареты, которую кто-то закуривает рядом, или при звяканье кубиков льда в стакане с виски... Эти сигналы обладают силой пробуждать желание снова испытать связанные с ними ощущения». Переживание окрашивает такие сигналы мотивирующей привлекательностью. Положительные эмоции «прилипают» к стимулам, которые после этого обретают собственную силу. Мы уже сталкивались с некоторыми стимулами - сигналами такого рода. В опытах с животными часто используют свет или звук. У людей визуальные стимулы включают не только вид блюда, но и обстановку ресторана, где мы когда-то ели это блюдо, улицу, что ведет к этому ресторану, рекламный щит... Звуки и запахи, время суток и место могут обрести не меньшую мотивирующую силу, и люди, и наше настроение, как плохое, так и хорошее, которое когда-то ассоциировались со стимулом. Аромат вишневого пирога может пробудить воспоминания о блюдах, которые готовила ваша бабушка, и вызвать голод. Подкрепляемые выбросом дофамина, такие сигналы мотивируют поиск вознаграждения - целенаправленное поведение, которое является основным инструментом выживания. Как только сигнал обретает мотивирующую привлекательность, дофамин подталкивает нас искать и добиваться объекта нашего желания и не дает сбиться с курса. «Поиск вознаграждения, как правило, стремится к завершению, несмотря на все препятствия и помехи, - комментирует Стивен Хайман, профессор нейробиологии и проректор Гарвардского университета. - Если я иду в свой кабинет, чтобы найти и прочесть статью по нейроанатомии, любая помеха может расстроить мои планы. Но если моя цель - какое-то вознаграждение, особенно если оно обещает интенсивное удовольствие, ничто не собьет меня с пути. Со временем связь между стимулом и последующим вознаграждением может стать еще сильнее. Ассоциация усиливается в результате так называемой сенситизации - процесса, обратного привыканию. Этот эффект хорошо известен фармакологам: иногда одна и та же доза препарата при неоднократном применении оказывает все более сильное действие. «Мы говорим о мотивационной силе сигналов, если они заставляют нас желать чего-то, -говорит Берридж. - И это их свойство может со временем усиливаться либо посредством обучения, либо за счет сенситизации». Когда я беседовал с Берриджем, он предположил, что более сильная мотивирующая привлекательность вырабатывается только у части популяции и что вкусная еда запускает механизм переедания главным образом в этой группе. Может, таким людям еда действительно нравится больше, но, как подозревает Берридж, независимо от этого, они сильнее реагируют на присутствие пищевых стимулов и легче подпадают под их власть. У обезьян Шульца и крыс Карелли, как и у собак Павлова, выработали условный рефлекс - за сигналом последует вознаграждение. Научившись связывать сигнал с вознаграждением, животные реагировали на стимул выбросом дофамина. Джон Саламон и другие ученые продемонстрировали, что дофамин побуждает нас есть вкусную пищу, а это, в свою очередь, возбуждает усиливающую удовольствие опиоидную систему. Сведя вместе результаты разных направлений научных поисков, мы получаем полную картину цикла: сигнал запускает подпитываемое дофамином желание дофамин подталкивает нас к еде в процессе еды происходит выброс опиатов выработка дофамина и опиатов побуждает нас к дальнейшему потреблению пищи. Сигнал вызывает возбуждение, мы устремляемся к вознаграждению, испытываем облегчение, и возбуждение затихает. Сигналы гарантируют, что мы будем стараться, чтобы получить вознаграждение. Эта концепция хорошо известна индустрии еды, где главной целью при разработке продуктов является создание предвкушения.

ГЛАВА 11

Эмоции делают еду незабываемой