Академик В. М. Глушков – пионер кибернетики - Деркач В.П (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
В 1956 г. в марте я сделал первую поездку в Киев. Это была, кстати, моя первая поездка в наш город, раньше я в Киеве не был. Я ознакомился с кандидатами (точнее в большинстве случаев с личными делами, поскольку на короткое время приезжал), которые Гнеденко, а также другие сотрудники, занимавшиеся этим, в том числе сотрудники вычислительной лаборатории, отобрали в университете и политехническом институте. А во время второго приезда этот вопрос был уже полностью решен. В большинстве случаев те кандидатуры, которые были отобраны Институтом математики, устраивали и меня тоже.
Среди вот этой команды, которая пришла, очень многие, большинство стало потом ведущими сотрудниками института. Работа в лаборатории была поставлена таким образом, что было всего 4 темы.
Одна тема, начатая еще при С. А. Лебедеве, которую делал З. Л. Рабинович [17], – это создание специализированной машины для решения систем линейных уравнений методом Зейделя. Вторая – это создание универсальной машины ”Киев”. Здесь руководил Л. Б. Дашевский этим делом (это старый сотрудник Лебедева), но Гнеденко был научным руководителем. Когда я приехал, меня подключили к научному руководству. И было ещё две закрытых темы.
Поскольку у меня была склонность такая – индустриализировать производство, то сразу же, кроме образца, который для Киева делался, для самого Вычислительного центра, я решил найти богатого заказчика, который осуществил бы финансирование и снабжение. Таким заказчиком оказалась Дубна, Объединенный институт ядерных исследований. К нам приезжал административный директор этого института, и мы заключили договор. Второй экземпляр машины делали для Дубны. Так мы сразу решили вопросы финансирования и материально-технического снабжения, которые решить в условиях Академии наук тогда было бы просто невозможно.
Надо отдать должное Гнеденко, он очень правильно построил мою работу. Он мне запретил три дня в неделю быть в лаборатории. Свободные три дня (тогда в субботу, кажется, ещё работали) были даны, чтобы я мог изучать предмет, входить в курс дела. В течение этих трёх дней там на каждый день назначался временный исполняющий, т.е. кандидаты наук по очереди дежурили.
Б. В. Гнеденко подключил к лаборатории, кроме того, еще В. С. Королюка [18] и Е.Л. Ющенко [19], так что всего 7 кандидатов получилось. (Правда, Королюк потом у нас не остался). Среди техников это всё были, к сожалению, не лучшие сотрудники Лебедева, которые в это время уже делали машину БЭСМ-6 в Москве.
Одновременно мы начинали строительство Вычислительного центра на улице Большая Китаевская – угол Лысогорской. Предполагалось оборудовать этот Вычислительный центр на первых порах тремя машинами: “Уралом-1”, который только начал производиться, машиной “Киев” и машиной “СЭСМ”.
Но делалось три больших зала в расчете на гораздо большие мощности. Правда, численность (т.е. количество рабочих мест) была значительно занижена, всего 400 мест в расчете на то, что это будет всего лишь вычислительный центр.
Надо сказать, что вычислительные машины тогда проектировались на основе инженерной интуиции, и поэтому даже очень способные ребята из радиотехнического факультета (например, Станислав Забара, Станислав Федорович, он теперь директор института внешних устройств Минприбора при объединении “Электрон”) понять, как работает машина, не смогли, когда изучали книгу Лебедева, Дашевского, Шкабары о “МЭСМ”. Потому, что там было все сказано так: вот такты работы центрального управления, вот такты работы местного управления. Чем местное управление отличается от центрального? – нигде никаких пояснений. Я все-таки в конце концов сам в этом разобрался полностью, и у меня стало складываться своё собственное понимание работы машины. С тех пор теория вычислительных машин стала одной из моих специальностей. Я решил превратить проектирование машин из искусства в науку. То же самое делали и американцы, естественно, но у нас их материалы появились много позже, хотя сборник по автоматам вышел в 1966 г. Я начал работать над этим сам и организовал семинар по теории автоматов. Первая статья в этом американском сборнике, переведенном на русский язык, статья Тюринга (автоматный подход) была излишне усложнена. В одной из первых моих работ, если не считать закрытых, я нашел гораздо более изящное алгебраическое, простое и логически ясное понятие автомата Клини (кроме этого были получены и другие результаты). И, самое главное, отличие от результатов Клини то, что я развивал в теории, было направлено на реальные жизненные задачи проектирования машин. Мы на семинаре разбирали, как делается машина (тут же допроектировали “Киев”, разные её устройства) и в то же самое время я строил теорию. Это было очень хорошо, потому что можно было увидеть, что работает, а что не работает.
Кроме того, я впервые руководил большим коллективом, до этого я руководил кафедрой на Урале, и поэтому мне надо было выработать определённые организационные принципы. Вот я эти принципы вырабатывал и с тех пор им следовал неизменно, и они всегда приводили к успеху. Я пока об этом нигде специально не писал, хотя это такая научно-организационная наука, что ли. Я выдвинул такие принципы для себя. Единство теории и практики. Это вроде принцип не новый, но понимается он обычно односторонне, т.е. люди, которые говорят о единстве теории и практики, на практике преломляют это единство в том, чтобы их теории были практически применимы. Вот и все. А я его дополнил тем, что, во-первых, молодой, в особенности, науке не стоит строить теории, которые не имеют приложений, уточнил и дополнил новым положением: не следует начинать практическую работу, какой бы она не казалась, если не проведено её предварительное теоретическое осмысливание. Вот что это означает. Может оказаться, что надо делать совсем не эту работу, а нечто более общее, что покроет потом пятьсот применений, а не одно.
С самого начала работы, например, в лаборатории, выяснилось, что очень много заказчиков на моделирование различного рода дискретных систем. Машины стали проникать в управление, особенно в спецобластях, и там требовалось моделирование. Нас засыпали буквально всякими проектами постановлений высоких органов: надо смоделировать то-то, смоделировать это и т.д. Уже позже, после образования Вычислительного центра, когда был создан отдел Т. П. Марьяновича [20], точнее, сначала лаборатория при моем отделе, ему было поручено этим заниматься. И я ему дал восемь тем, т.е. 8 заказов, 8 карточек заказчиков. А у него 6 человек. Он пришел ко
