Священная кровь и священный грааль - Бейджент Майкл (читаем книги .TXT) 📗

Но был ли Иисус зелотом? Вероятно, нет, но, без сомнения, он имел тесные связи с этим революционным движением. Варрава описан как lestai, Иаков, Иоанн и Симон Петр, по всей видимости, тоже пользовались симпатией среди зелотов и, быть может, сами являлись ими, судя по именам, под которыми они выведены в Евангелиях; Иуда Искариот, — впрочем, это известно, — есть искаженное «Иуда Сикарий», то есть «зелот»; в особенности этим термином обозначали элиту профессиональных убийц; наконец, ученик, известный под именем Симон в греческом переводе текста от Марка назван «Kananaios» — эквивалент арамейского слова, означающего также «зелот». (Иногда встречается ошибочное выражение «Симон Ханаанеян», но Лука не оставляет никаких сомнений на этот счет и говорит о Симоне Зелоте).

Итак, зелоты в Евангелиях отсутствуют. Но не они одни: отсутствуют также и ессеи. Так как они составляли секту такую же важную, как фарисеи и саддукеи, то немыслимо, чтобы Иисус мог о них не знать; считается, что Иоанн Креститель сам был ессеем. Итак, мы вынуждены констатировать, что исключение их из Евангелий обусловлено теми же причинами, что и исключение зелотов: Иисус находился в тесном контакте с ними, все это знали, и в этих условиях было для евангелистов предпочтительнее хранить молчание и нигде о них не упоминать.

Известно, что с самого их возникновения около 150 г. до н. э. ессеи основали множество общин в Палестине и за ее пределами. Их чтение Ветхого Завета сопровождалось толкованием текстов больше аллегорически, чем буквально, и они имели тенденцию отбрасывать условный иудаизм в пользу некоей формы гностического дуализма, смешанного с идеями пифагорейцев и культом солнца. Очень искушенные в терапевтических науках, они были известны своими знахарскими талантами, аскетизмом, а также длинными белыми одеждами, которые они никогда не снимали.

Знаменитые рукописи, найденные в Кумране, считаются сегодня принадлежавшими ессеям, и действительно, одна из общин аскетов, располагавшаяся вблизи Мертвого моря, имела с ними очень много общего: одинаковые элементы дуалистической теологии, одинаковое значение, придаваемое приходу мессии, помазанника и потомка Давида, одинаковый календарь — сходный также с четвертым Евангелием, — устанавливающий на среду, а не на пятницу праздник Пасхи — то есть учение во многих аспектах идентичное. Этот последний момент показался нам очень важным, ибо он позволяет предположить, что Иисус знал членов Кумранской общины и что впоследствии их доктрина вдохновила его на выработку своей; быть может даже, как считает один из специалистов по рукописям Мертвого моря, их толкование Ветхого Завета послужило ему путеводителем в соответствии с их надеждами на мессию, как можно увидеть в текстах этого древнего союза.

Но не только в его учении и в его даре целителя мы встречаем следы ессейского влияния на личность и существование Иисуса.

Действительно, ессеев было легко выделить из толпы по их белым одеждам, которые не в обиду будь сказано многочисленным современным режиссерам и художникам, вовсе не были широко распространены в Святой Земле. В «тайном» Евангелии от Марка белое одеяние было неотделимо от идеи ритуала, и если Иисус председательствовал на таинствах посвящения весь одетый в белое, в Вифании или в другом месте, то можно быть. уверенными, что речь шла о церемонии ессейского характера. Впрочем, и в четырех официальных Евангелиях мы находим такое же понятие о белых одеждах, а именно: после распятия, когда тело Иисуса «чудесным образом» исчезло, могилу занимает некто в белом. Точно такая же характеристика и у Матфея (XXVIII, 3), где речь идет об ангеле, одеяние которого тоже «белое как снег», также и у Марка (XVI, 5): молодой человек, «одетый в белое». Что касается Луки (XXIV, 4), то он говорит о «двух мужах в ослепительных одеждах», и четвертое Евангелие, в свою очередь, упоминает о «двух ангелах в белых одеждах». Два из этих четырех рассказов, кроме того, намекают не на сверхъестественных существ, а на смертных и неизвестных ученикам людей, по всей вероятности, ессеев. В Самом деле, можно предположить, что Иисус был снят с креста в состоянии крайней слабости, ему была необходима забота лекаря, и, следовательно, нужно было призвать одного из ессеев, таланты которых в этой области были признаны во всей Святой Земле. Даже если Иисус казался совсем умершим, само собой разумеется, что требовалось вмешательство одного из самых квалифицированных специалистов этого дела.

Согласно нашей гипотезе, фальшивое распятие было организовано при согласии Пилата, на земле, находящейся в частной собственности, некоторыми сторонниками Иисуса. Не «адептами миссии», а покровителями его потомства; его собственная семья, близкие друзья, члены его ближайшего окружения. Может быть, они имели связи с ессеями, может быть, они сами были ессеями, но все равно, они были единственными, кто знал об этой хитрости, о которой не знали все остальные сторонники Иисуса, «адепты миссии», представленные Симоном Петром.

Перенесенный в могилу, предоставленную Иосифом из Аримафеи, Иисус нуждался в медицинском уходе, что и объясняет присутствие одного или двоих ессеев. Также позже надо было поставить у могилы некое второстепенное лицо, обязанностью которого было успокоить «адептов миссии», объяснить отсутствие Иисуса его друзьям и предупредить обвинение в воровстве и осквернении могилы, которое эти последние не преминули бы бросить римлянам, не заботясь о том, что это может спровоцировать дипломатический инцидент.

Действительно ли сценарий разворачивался таким образом? Ничто этого не подтверждает, но одно остается определенным: это связь, существовавшая между Иисусом и зелотами с одной стороны и Иисусом и ессеями с другой, несмотря на заметные, если не сказать противоречивые, различия, по крайней мере, на первый взгляд, характеризующие две общины: первые, как мы уже видели, были агрессивными, придирчивыми, готовыми на любой акт насилия, чтобы защитить свои убеждения, а вторые — безмятежные пацифисты, отрешенные от всяких политических стычек. Однако, зелоты, будучи группой политических заговорщиков, а не религиозной сектой, насчитывали в своих рядах не только фарисеев, враждебных римлянам, но и много ессеев, способных доказать спой патриотизм, когда это было нужно.

Впрочем, связи между зелотами и ессеями явно проявляются в работах Иосифа, который рассказывает почти все, что сегодня известно о Палестине в I в. Родившийся в 37 г. в большой еврейской семье Иосиф бен Меттафий был назначен губернатором Галилеи в начале бунта 66 г., когда он принял командование войсками, противостоявшими римлянам. Но, захваченный вскоре в плен Веспасианом, он изменил своим убеждениям и стал ярым коллаборационистом, принял римское гражданство под именем Иосифа Флавия и бросил свою жену ради богатой римской наследницы. Затем он получил от императора различные щедрые дары, например, личные апартаменты в императорском дворце и земли, конфискованные у евреев. В 100 г., в год его смерти, появились первые из его многочисленных хроник. Его книга «Иудейская война», источник многих позднейших трактатов, предлагает нам подробный рассказ о восстании, происшедшем между 66 и 74 гг., и о его гибельном конце, а также об обстоятельствах разрушения Иерусалима, разграбления Храма и, наконец, о падении в 74 г. крепости Масада, находившейся на юго-востоке от Мертвого моря.

Как и замок Монсегюр каких-нибудь тысячу двести лет спустя, Масада осталась в Истории как символ героизма, упорства и мученичества народа, служащего проигранному делу. Последний бастион сопротивления победившему врагу, эта крепость, как известно, долго переносила, не ослабевая, многочисленные штурмы римских военных машин; затем, когда ночью 15 апреля стало ясно, что враг готовится проникнуть в цитадель через брешь, девятьсот шестьдесят мужчин, женщин и детей, как и в Монсегюре, предпочли умереть вместе в крепости, убив себя таким образом, что утром римляне нашли лишь тела, испепеляемые остатками пламени.

Иосиф сопровождал римские войска на заре 16 апреля, и вместе с ними он проник на эту бойню в Масаде. Трое выживших — женщина и двое детей, спрятавшихся во время этой драмы в сточном желобе крепости, — рассказали ему об ужасных событиях этой ночи, когда некий Елеазар (Лазарь?), командующий гарнизоном, употребил, по их мнению, все свое красноречие, всю силу своего убеждения, чтобы склонить бунтовщиков к признанию жестокой необходимости умереть всем вместе.