Вампиры и оборотни - Николаев Константин Николаевич (книги онлайн TXT) 📗
Однако надо непоколебимо верить, что всемогущий Бог, творец всего сущего, может, когда захочет, превращать одно в другое или для отправления своего наказания, или для демонстрации своей божественной мощи, как, например, в случае с женой Лота, которая, нарушив запрет, оглянулась на разрушаемый Содом, за что была превращена в соляной столп, и в случае с водой, обращенной в вино; или же, оставляя внутреннюю сущность, он может изменить лишь внешность, как в приведенных выше примерах.
Что же касается обращения хлеба в плоть Христову (которое, если говорить точно, следовало бы назвать нематериальным, так как тут при сохранении внешнего вида меняется сущность), полагаю, его подлинность не подлежит обсуждению: понимание этого процесса не под силу человеческому разуму.
Жан Тренье. «ФРАНЦУЗСКИЙ ОБОРОТЕНЬ»
(Пересказ Савайны Бэринг-Гоулд. 1864)
Одним чудесным весенним днем несколько сельских девушек вывели своих овечек на песчаные дюны, отделяющие обширные сосновые леса, что покрывают значительную часть современного департамента Ланды на юге Франции, от моря.
Яркая голубизна неба, чистота и прозрачность воздуха, волнующегося над синими, сверкающими на солнце водами Бискайского залива, пение ветра среди сосен, стоящих словно вздыбившаяся зеленая волна, красота песчаных холмов, усеянных золотыми кустиками ладанника и голубой гречавкой, очарование разнообразно расцвеченной и оттененной листвой пробковых деревьев, сосен и акаций каймы леса – все наполняло юных крестьянок радостью, заставляя их петь и смеяться, и их голоса весело звенели над холмами и темными аллеями вечнозеленых деревьев.
Их внимание привлекла большая яркая бабочка, порхающая над цветами, затем над водой пролетела стайка куропаток.
– Ах, – вздохнула Жаклин Озан, – если бы у меня были с собой мои ходули и палки, я бы сбила несколько этих птичек, и у нас был бы неплохой ужин.
– Если бы они залетали уже зажаренными прямо в рот, как это бывает в заморских странах, – мечтательно сказала другая девушка.
– Вы уже купили новые наряды к празднику святого Жака? – спросила третья. – Моя матушка отложила деньги, чтобы купить мне чудную шляпку с золотой лентой.
– Ну, теперь и Этьен обратит на тебя внимание, Анет! – заметила Жанна Габориан. – Но что случилось с овцами?
Она спросила это оттого, что животные, спокойно пасшиеся перед ними, добредя до небольшой впадины на дюне, метнулись назад, будто чего-то испугавшись. Одновременно один из псов зарычал и оскалил зубы. Девушки побежали туда и увидели на склоне впадины паренька лет тринадцати, сидевшего на бревне. Вид он имел примечательный: его длинные и спутанные темно-рыжие волосы падали на плечи и совершенно закрывали узкий лоб; маленькие бледно-серые глаза глядели невероятно злобно и хитро из впалых глазниц; на его оливкового цвета лице выделялись крепкие белые зубы, и хотя его рот был закрыт, были видны выдающиеся верхние клыки, нависающие над нижней губой; его руки были большими и сильными с черными и загнутыми, словно когти, ногтями. Видимо, он жил в крайней нищете, так как вся его одежда превратилась в лохмотья, и через прорехи проглядывало худое тело.
Окружившие паренька девушки были изумлены и немного испуганы, он же не проявлял никакого удивления. Его лицо расплылось в отвратительной ухмылке, совершенно обнажившей блестящие белые клыки.
– Ну что, девочки мои, – резким неприятным голосом произнес он, – которая из вас самая хорошенькая, я бы хотел знать? Как вы промеж собой решите?
– Для чего это тебе знать? – спросила 18-летняя Жанна Габориан, самая старшая.
– А на самой хорошенькой я женюсь, – последовал ответ.
– А! – засмеялась Жанна. – Это если она того захочет, что едва ли случится, так как мы совершенно не знаем, кто ты такой.
– Я сын священника, – резко ответил паренек.
– И поэтому ты такой обносившийся и грязный?
– Я потемнел от волчьей шкуры, которую иногда надеваю.
– Волчьей шкуры? – эхом переспросила девушка. – Но скажи на милость, кто ее тебе дал?
– Пьер Лабуран.
– Здесь в округе нет человека с таким именем. Где же он живет?
Раздавшийся вслед за ее словами взрыв хохота, перемежающегося завываниями и срывающегося на какой-то лай пришедшего прямо-таки в дьявольское веселье странного паренька, заставил девушек в страхе отпрянуть, а самую младшую спрятаться за Жанну.
– Вы хотите знать, кто такой Пьер Лабуран, девочки? Хм-м, это человек с железной цепью на шее, которую он без конца грызет. Вы хотите знать, где он живет? Ха, среди мрака и огня, где у него много друзей-приятелей: одни сидят на железных стульях и горят, горят, другие лежат на раскаленных кроватях и тоже горят; некоторые бросают людей на пылающие угли, другие поджаривают их на бешеном пламени, третьи погружают в котлы с жидким огнем.
Задрожав, девушки переглянулись, затем снова обратили свои взгляды на сидевшее перед ними жутковатое создание.
– Вы хотите знать о волчьей накидке? – вновь зазвучал его резкий голос. – Ее дает мне Пьер Лабуран, он закутывает меня в нее, и по понедельникам, пятницам и воскресеньям, а также с наступлением сумерек на час во все остальные дни я становлюсь волком. Я убиваю собак и пью их кровь. Но маленькие девочки вкуснее, их мясо нежнее и слаще, а кровь теплее и питательнее. Я съел уже много девочек за время моих охот, на которые я выхожу с девятью своими товарищами. Я оборотень! Ха-ха! После того как солнце зайдет, я схвачу одну из вас и покушаю!
Он опять разразился своим ужасным смехом, и девушки, более не в силах это выносить, убежали.
13-летняя девочка по имени Маргерит Пуарье обычно пасла овец неподалеку от деревушки Сент-Антуан-де-Пизон вместе с пареньком своего возраста по имени Жан Гренье, тем самым, с которым говорила Жанна Габориан.
Девочка часто жаловалась на него своим родителям: она говорила, что Жан пугает ее страшными историями, но те не обращали особого внимания на ее слова, пока однажды Маргерит не прибежала домой раньше обычного, оставив стадо, – настолько она была напугана. Девочка поведала следующее.
Жан часто говорил ей, что продал себя дьяволу и приобрел способность превращаться в волка, чтобы с наступлением сумерек, а иногда и светлым днем рыскать по округе в поисках добычи. Он уверял ее, что уже убил и сожрал много собак, но находит их мясо менее вкусным, чем мясо маленьких девочек, которое считал лакомством. Он сказал, что всего лишь несколько раз его пробовал, и рассказал два случая: один раз он не смог съесть свою добычу и бросил остатки волку, который пришел во время еды; в другой раз, закусав до смерти другую девочку и будучи крайне голодным, он съел ее целиком, оставив лишь руки.
Относительно своего панического возвращения домой Маргерит рассказала, что она, как всегда, пасла овец, но Гренье в этот раз с ней не было. Услышав шорох в кустах, она обернулась и увидела дикого зверя, который прыгнул на нее и разорвал острыми клыками одежду на левом боку. Отчаянно отбиваясь своим пастушеским посохом, она отогнала животное, которое, отбежав на несколько шагов, село на задние лапы наподобие собаки, когда она что-нибудь просит, и посмотрело на нее таким яростным взглядом, что она в ужасе бросилась бежать. Описывая зверя, девочка сказала, что он походил на волка, но был покороче и поплотнее, имел рыжую шерсть, короткий хвост и голову меньше, чем у обычного волка.
Сообщение ребенка привело в шок весь приход. О таинственных исчезновениях нескольких девочек, произошедших в последнее время, было широко известно, и теперь их родители пришли в неописуемый ужас, предположив, что их дети могли стать жертвами этого чудовища. Местные власти взяли дело в свои руки и довели его до сведения членов парламента в Бордо.
В результате проведенного через некоторое время расследования стали известны все его подробности и обстоятельства.
Жан Гренье был сыном бедного крестьянина из деревни Сент-Антуан-де-Пизон, а не священника, как он заявил. За три месяца до своего задержания он ушел из дома и перебивался случайной работой и попрошайничеством. Несколько раз нанимался стеречь крестьянские стада, но его прогоняли за пренебрежение своими обязанностями. Гренье рассказал о себе все, что мог, без утайки, и все его утверждения проверялись, и многие из них были признаны соответствующими правде. Суду он сообщил о себе такую историю:
