Деволюция человека: Ведическая альтернатива теории Дарвина - Кремо Майкл А. (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Самыми интересными с научной точки зрения были случаи, когда люди очень подробно рассказывали о ходе хирургической операции, которую наблюдали, находясь вне тела. Вначале Сабом скептически относился к этим рассказам. Он считал, что их очень легко объяснить. Сабом, на счету которого были сотни спасенных пациентов, перенесших остановку сердечной деятельности, писал: «В сущности, я противопоставлял свой опыт в области кардиологии визуальным воспоминаниям пациентов, не являющихся профессиональными медиками. Делая это, я знал, что в рассказах пациентов неизбежно будут ошибки, и это послужит доказательством того, что их наблюдения – не более чем догадка» (Sabom. 1982. P. 7). Но в результате своих исследований Сабом пришел к совершенно иному выводу.
Вот один из случаев, который заставил его изменить свое мнение. Испытуемый, 52-летний ночной сторож, к моменту опроса перенес два сердечных приступа. Он сказал Сабому о ВИТ, который имел место во время первого сердечного приступа, но поначалу не захотел рассказывать о втором случае ВИТ, полагая, что Сабом не поверит ему. Сабом переубедил пациента, и тот начал описывать, что он видел во время второго приступа (Sabom. 1982. Pp. 64–67). Во время рассказа он перескакивал с одного события на другое, поэтому я решил расставить все в хронологической последовательности. Сначала ему сделали обезболивающий укол в вену, и он потерял сознание. Далее он говорит: «Внезапно я как бы пришел в себя… я находился в операционной на высоте одного метра от собственной головы, как если бы я был другим человеком». Он видел, что его тело было накрыто несколькими слоями ткани. Его грудная клетка была вскрыта, грудную полость в открытом состоянии удерживало металлическое приспособление. Он видел свое сердце, причем цвет одной его части был необычным. Он видел, как врачи что-то вставляют ему в вену, и слышал их разговор о шунтировании. Затем врач удалил часть сердца. Он видел, как во время операции хирурги «дважды делали в сердце какие-то уколы». После операции он видел, как два хирурга зашивают его грудную клетку – сначала изнутри, затем снаружи.
Рассказ пациента почти полностью совпадал с записями хирурга о ходе операции, которые сам пациент никогда не читал: «Пациенту, лежащему на спине, была сделана общая анестезия [галотан]… Его подготовили к операции и завернули от подбородка до лодыжек в обычную стерильную ткань… Грудная клетка была вскрыта по центру и в нее был установлен самоудерживающийся ранорасширитель… [После того, как было обнажено сердце] два венозных катетера «Argyle 32» были вставлены через контрапертуру в правом предсердии. Один из катетеров достигал нижней полой вены, другой – верхней полой вены [широкие вены, по которым венозная кровь поступает в сердце]. Пациента подключили к аппарату искусственного кровообращения… желудочек сердца с аневризмом [большой участок сердца, где был первый сердечный приступ и который был другого цвета по сравнению с нормальным цветом сердечной мышцы] подвергли рассечению… Левый желудочек сердца затем был закрыт… С помощью шприца из него был выкачан воздух… Рану зашили послойно» (Sabom. 1982. P. 68. Комментарии в квадратных скобках даны Сабомом).
В описании операции пациентом было указано много других подробностей, не упомянутых в отчете хирурга. Например, пациент вспомнил, что в грудную полость вставляли губки для впитывания крови. Эти подробности были слишком незначительны для их включения в отчет, однако они полностью соответствовали ходу операции. Сабом приводил и другие примеры очень подробных рассказов о хирургических операциях с упоминанием подробностей, которые, как правило, неизвестны пациентам. Для Сабома такие рассказы, подкрепленные отчетами врачей, были убедительным подтверждением реальности феномена выхода из тела.
Из опрошенных Сабомом людей 32 человека подробно рассказали о ходе своего лечения (Sabom. 1982. P. 83). Чтобы оценить, до какой степени эти рассказы могли быть обычными догадками, он опросил контрольную группу из 25 пациентов-сердечников, чья история болезни была схожа с историей болезни пациентов, перенесших СБС (Sabom. 1982. P. 84). Они были в общих чертах знакомы с терапией, которая проводится при остановке сердца, и многие рассказывали, что видели такие операции по телевизору. Сабом просил испытуемых из контрольной группы представить, что они находятся в операционной и наблюдают за врачами, которые спасают человека во время сердечного приступа, и описать в деталях все, что, по их мнению, должно при этом происходить. Двое опрошенных вообще не смогли дать никакого описания. Из 23 опрошенных 20 сделали много грубых ошибок. Самой распространенной ошибкой было упоминание об искусственном дыхании «рот в рот». В стационарах используют другие средства обеспечения пациента кислородом. Трое из опрошенных ограничились короткими описаниями, которые, впрочем, не содержали никаких грубых ошибок (Sabom. 1982. P. 85). А из 32 опрошенных, которые рассказывали об опыте СБС во время сердечного приступа, 26 дали развернутые описания без значительных ошибок. По словам Сабома, эти описания «в целом соответствовали известным обстоятельствам состояния, близкого к смерти» (Sabom. 1982. P. 87). По словам опрошенных, они больше думали о том, что с ними происходит, а не о действиях врачей, и потому не могли вспомнить всех подробностей (Sabom. 1982. P. 86). Максимально подробное описание операции, которое полностью подтверждалось отчетом врача, дали 6 человек дали. Итак, в контрольной группе 20 из 23 человек сделали грубые ошибки, а в группе испытавших СБС из 32 человек ни один не ошибся и шесть дали очень подробные описания, полностью соответствовавшие отчетам врачей, хотя пациенты этих отчетов не читали. Это навело Сабома на мысль о том, что «данные случаи СБС не похожи на вымышленные истории, основанные на имеющихся у пациентов общих представлениях о ходе лечения» (Sabom. 1982. P. 87). Сабом считал, что потребуются более тщательные исследования, чтобы подкрепить его выводы.
В конце своего исследования Сабом задавался вопросом: «Возможно ли, что сознание, отделявшееся от физического мозга, и было той самой „душой“, которая продолжает существовать после смерти тела, как утверждают некоторые религиозные учения?» (Sabom. 1982. P. 183).
Разумеется, были у Сабома и критики, например Сюзан Блэкмор. Ранее она признавала реальность выхода из тела, но впоследствии пришла к выводу, что никакого выхода отдельного сознающего существа из тела не происходит. Таким образом, есть два подхода к объяснению ВИТ. Экстрасоматическое объяснение подразумевает, что «я» человека действительно выходит из тела. Интрасоматическое объяснение подразумевает, что имеет место лишь внутреннее впечатление внетелесного существования. Сторонники второго объяснения также отрицают и само существование сознающей частицы, не говоря уже о ее выходе из тела. Блэкмор, которая придерживается именно такой точки зрения, писала: «Ничто не выходит из тела при ВИТ, и ничто не продолжает существовать после смерти физического тела» (Blackmore. 1982. P. 251). Согласно интрасоматической теории, ВИТ – это лишь похожая на сон галлюцинация мозга.
В книге «Parapsychology, Philosophy, and Spirituality: A Postmodern Exploration» (Парапсихология, философия и духовность: исследование с точки зрения посмомодернизма») философ Дэвид Рэй Гриффин рассматривает доводы против интрасоматической теории, основные из которых я опишу ниже (Griffin. 1997. Pp. 232–242). Главным из этих доводов я считаю ту четкость ощущений и восприятия, которая наблюдается во время пребывания вне тела. В большинстве сообщений о ВИТ люди убеждены в его реальности и в том, что это не галлюцинация и не сон.
Некоторые люди, не подвергавшиеся анестезии, сообщали об уменьшении боли во время ВИТ. Это можно объяснить действием природных обезболивающих, например эндорфина. Но люди говорили, что боль возвращалась, когда они возвращались в тело. Если бы боль ослаблялась эндорфином, такого бы не происходило. Единственное уместное здесь объяснение заключается в том, что сознающая частица действительно выходит из тела, на время отделяясь от телесных ощущений.
