Иная жизнь - Ажажа Владимир Георгиевич (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Такие задушевные беседы с ним вели еще не раз. «Душеведы» в погонах действовали с солдатской прямотой: «После обеда пришел полковник Ш. и попросил рассказать, как все было. Я рассказал, а он говорит: мол, а теперь расскажи, как все по-настоящему было, это между нами останется, я никому не скажу. Я опять рассказал все как было, а он меня все равно просил, чтобы я сознался».
Вот такая сказка про белого бычка. В общем, завели на курсанта уголовное дело. А вскоре заплаканная мать, Зинаида Ивановна, вместе с расстроенным сыном приехала к нам в Уфоцентр, чтобы здесь разобрались с тем таинственным шаром.
— Обвиняют, что он умышленно портит технику, — говорит она. — Решили все на Максима свалить. Говорят, что он молодой, и если десять лет отсидит, то ему будет только двадцать девять…
Прежде чем делать какие-то выводы, припомним похожие случаи, известные уфологам. Так, в октябре 1973 года неподалеку от американского города Менсфилда экипаж военного вертолета видел красный светящийся объект. Последний двигался со скоростью примерно 1100 километров в час и шел на сближение, как бы атакуя. Капитан Лоуренс Койни, чтобы избежать столкновения, начал снижаться, но объект упорно преследовал машину. Некоторое время он парил над винтом, освещая кабину ярким зеленым лучом. Более того: как сообщили члены экипажа, вертолет был поднят НЛО с 1700 футов до 3500, причем это произошло менее чем за две минуты. До тех пор, пока НЛО не исчез, радиосвязь отсутствовала.
Нечто подобное было и у нас. В 1981 году, тоже в октябре, военный летчик В. Коротков вел свой «МиГ». Неожиданно перед носом самолета появился светящийся шар диаметром около пяти метров. Какие-то мгновения он сопровождал истребитель, и в результате перестала работать радиоаппаратура, нарушилось горение топлива и отключился двигатель. Затем шар переместился к хвостовому оперению. Раздался взрыв, повредивший киль, после чего шар скрылся из виду. Двигатель заработал снова, и приземление прошло благополучно.
Специалисты, расследуя этот случай, выдвинули такую версию: во всем виновата светящаяся плазма. Она привела к ионизации воздуха, и на обшивке самолета накопился мощный электрический заряд, оплавивший при взрыве часть киля. Она же могла вызвать и отключение двигателя.
Хорошо известны и многочисленные факты, когда останавливались двигатели у автомобилей, вблизи которых появлялся НЛО. Знают уфологии и то, что такие объекты способны активно воздействовать не только на людей, у которых появляется резь в глазах, временная слепота, текут слезы, но и на технику, причем наиболее уязвимым оказывается электрооборудование. Что касается истории с Чурбаковым, то место, где это случилось — граница Ростовской области и Краснодарского края — известно частыми появлениями НЛО.
Из заключения Уфоцентра: «Рассмотрев документы и обстоятельства происшедшего, комиссия считает, что в полете произошел типичный случай встречи с НЛО. Данные Уфоцентра подтверждают разнообразие воздействий неопознанных объектов на людей и технику. Из них наиболее частым является воздействие на электрооборудование (как правило, происходит отключение). У людей в первую очередь отмечается поражение органов зрения».
Этой историей занимались не только в Уфоцентре. Выводы уфологов подтвердили, например, исследователи аномальных явлений С. Кузионов и Ю. Райторовский. Специалисты тестировали курсанта, погружали его в ретроспективный гипноз. Вместе с ним работала и директор Нью-Йоркского центра по лечению и изучению аномальных травм Рима Лейбоу.
Из справки, выданной директором центра Лейбоу: «Максим Чурбаков руководствовался здравым смыслом и действовал в соответствии с возникшими обстоятельствами. Это нормальная реакция на данное событие. Его рассказ абсолютно правдив, точность описания в объяснительной записке относительно происшедшего несомненна».
В заключение — еще один документ. Из постановления о прекращении уголовного дела: «Анализ приведенных доказательств позволяет сделать вывод, что имитация отказов авиационной техники, пожара во время полетов Чурбакова М. Г. 16 и 28 августа 1991 года происходила вне его воли и желания, а потому в действиях Чурбакова М. Г. признаки нарушения правил полета отсутствуют, и уголовное дело в отношении его подлежит прекращению за отсутствием в его действиях состава преступления».
… Небо и закон, как известно, любят точность и заставляют опираться на факты и придерживаться параграфов. И потому наш разговор — именно о фактах. Похоже, не все из них учтены предусмотрительными параграфами и инструкциями. И потому по-прежнему в цене умение землян видеть новое и не отворачиваться от непонятного. Качество, заметим, полезное не только уфологам, но и генералам.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ
Я, курсант Чурбаков Максим Геннадьевич, докладываю, что:
14. 08. 91 г. в тренировочном полете в зону на простой пилотаж после выполнения задания на спирали в 3-й зоне произошел отказ генератора. Загорелась лампа «генератор» и кратковременно «запасной генератор». Я доложил РП (руководителю полетов, — прим.) о случившемся, он мне дал команду, чтобы я следовал на аэродром. При полете на аэродром в горизонтальном полете, как и полагается по инструкции, перещелкнул а. з. с. «генератор», и на аварийном табло лампа «генератор» потухла. Сел на аэродром, зарулил. После полета написал объяснительную о происшедшем со мной.
16. 08. 91 г. 1 смена. ДПМУ. Борт № 12. Полет по маршруту упр. 30. Взлетел в 7. 30, высота 1300 метров, между 2 и 3 поворотными пунктами происходило самовыключение двигателя в 7. 50. Доложил об отказе двигателя, получил команду на катапультирование, отвернул от населенного пункта и катапультировался на высоте 1200 метров. Самолет упал 2 километра северо-западнее населенного пункта Новоселовка в поле с подсолнухами. Я упал в водохранилище 1,3 километра от берега, сначала плыл, а потом подобрал меня рыбак и отвез к берегу. Через 1 час прилетел вертолет ПСС и отвез меня в г. Зерноград. Там меня уже ждал полковник Милеев, я рассказал, как все произошло. Потом прилетел командующий ВВС СКВО, я тоже рассказал, как все произошло и мои действия. Меня отвезли в город и сделали снимки позвонка. После этого я написал много объяснительных для комиссии.
18. 08. 91 г. командующий ВВС СКВО генерал-майор Михайлов пригласил меня и мою маму Зинаиду Ивановну Чурбакову на беседу. Там присутствовали командир полка, замполит полка, корреспондент газеты «Красное знамя» и зам. командующего ВВС СКВО. Командующий ВВС СКВО поблагодарил меня за правильные действия в аварийной ситуации и сказал, что моей вины нет. Потом поблагодарил мою маму за воспитание сына. Потом корреспондент поговорил со мной, с мамой и летчиком-инструктором старшим лейтенантом Хановым.
20. 08. 9l г. я прибыл в госпиталь. 23. 08. 91 г. я был выписан из госпиталя и признан здоровым и годным к дальнейшему летному обучению.
23. 08. 91 г. я прибыл в полк. 27. 08. 91 г. II смена. ДПМУ. Я сделал контрольный полет на отклонения на посадке с майором Дубровиным.
28. 08. 91 г. II смена. ДПМУ. Борт № 03. Сначала борт был не готов, там, говорят, СДРПП барахлил, потом все-таки дали добро и разрешили лететь на нeм. Я слетал с командиром звена — два полета. Первый полет по приборам под шторкой упр. 20 (3) и второй полет на сложный пилотаж упр. 2 (7). Все полеты слетал нормально. Третий полет я должен был делать самостоятельно. Взлетел, РП дал 3 зону с набором до 2100 метров. Прилетел в зону на 2100, доложил о занятии зоны и стал набирать левой спиралью высоту для выполнения фигур. На высоте 3900 метров я вывел самолет в горизонтальный полет. Увидел впереди справа на фоне чистого неба (облачность была ниже) шар диаметром 15–20 сантиметров желтого цвета. Солнце в этот момент было где-то сзади слева. Я смотрел на шар 1–2 секунды и начал докладывать РП о наблюдаемом объекте. Только я нажал кнопку «радио», объект начал сближаться со мной. Я доложил РП, что наблюдаю объект и что объект пошел на сближение. Объект все сближался со мной, я смотрел ему в центр. Когда он сблизился со мной, то его размеры стали примерно 1,5–2 метра. Я не смог смотреть на него, меня ослепило. Я закрыл глаза, но в глазах оставалось это свечение. Я опустил голову вниз и отвернул ее влево. Когда я открыл глаза, то увидел свою левую ногу. У меня было чувство, что за мной ктото наблюдает, и в районе затылка с правой стороны было непонятное ощущение. Я хотел быстрее избавиться от этого ощущения. Начал поднимать голову вправо, а посмотреть не смог, было чувство страха. Когда мой взгляд упал на аварийное табло, то я увидел, как загорелась лампа «генератор» и кратковременно «запасной генератор». Я начал докладывать РП об отказе генератора, как только я доложил об отказе, загорелась лампа «пожар». Доложил РП, что загорелась лампа «пожар». Начал проверять шлейф за самолетом. Глаза немного щипало, и они начали слезиться. Я повернул голову вправо, объекта уже не было, установил крен вправо и увидел шлейф за самолетом. Глаза все сильнее стало резать, и они начали еще сильней слезиться. Я подумал, что опущу светофильтр, он мне послужит как очки и у меня перестанут слезиться глаза. Я опустил светофильтр и обнаружил, что в кабине появился дым. Я доложил, что перехожу на питание чистым кислородом, что разгерметизирую кабину. Потом приступил к тушению пожара. РУД на стоп, пожарный кран закрыл и нажал кнопку тушения, об этом всем доложил РП. РП дал команду на катапультирование, я отказался, так как видел впереди себя большой населенный пункт и вообще 3 зона сильно заполнена населенными пунктами. Я начал планировать примерно на юг, докладывая высоту и скорость. Лампочка «пожар» продолжала мигать. Я выбрал, где одни поля, и планировал в то место. Глаза сильно болели, из-за слез мне было плохо видно. В радиообмене было много непонятно. РП давал команду курс 0, я говорил, что высоты не хватит, кто-то другой вмешивался в разговор, иногда в наушниках стоял только один писк. Самолет на планировании управлялся очень плохо, с большими зарываниями, скорость прыгала 100 километров. Иногда я самолет выводил из пикирования. Увидев, что подо мной только поля, я на высоте 1000 метров катапультировался. Приземлился в кукурузном поле. Тут подъехала грузовая машина с людьми. Они положили мой парашют в машину и отвезли меня в то место, куда упал самолет. После этого прилетел вертолет ПСС, я отдал им САРПП, и они меня отвезли в Зерноград. В Зернограде меня сразу отвезли в санчасть.
Вечером в санчасть приехал командующий ВВС СКВО и комиссия, я рассказал все, как было. Они ушли, потом примерно через час пришел командующий ВВС СКВО и полковник Рахманов. Командующий сказал мне, что в первый раз я выключил двигатель сам, а второй раз у меня была иллюзия и я катапультировался с нормального самолета. И начал мне объяснять все, что я рассказал комиссии, это полный абсурд.
29. 08. 91 г. утром в санчасть пришел полковник Рахманов и сказал, что пленка САРПП проявлена и на ней «пожар», отказ «генератора» и все мои действия подтверждаются. В этот день я еще беседовал с полковником Милеевым, рассказал, как все было. Потом весь день почти со мной беседовал врач подполковник Соломин и врач-психиатр. Он мне давал написанные тесты на проверку моей психики.
30. 08. 91 г. утром беседовал с начальником летающей лаборатории и рассказал, как все произошло. Потом беседовал с подполковником Соломиным. Он опять у меня все расспрашивал, как случилось. Вечером меня отвезли в госпиталь и положили в летное отделение.
2. 09. 91 г. ко мне на беседу пришел корреспондент, который написал про меня в газете «Красное знамя», и начал расспрашивать, как все произошло.
3. 09. 9l г. утром примерно в 12 часов меня вызвали к начальнику летного отделения. Там у него сидели три человека, все военные в звании полковников. Они мне дали бумагу и попросили, чтобы я ответил на вопросы. Я написал ответы. Потом началась беседа.
4. 09. 91 г. в 12 часов приехал в госпиталь командующий ВВС СКВО и еще два офицера. Мы пошли, сели в беседку, также во время разговора присутствовал полковник Попов — начальник ВЛК. Командующий стал мне рассказывать, что он был в Ейске, разговаривал с моим командиром роты, взвода, с командиром батальона и с ребятами, которых я тренировал в секции «рукопашного боя». А потом начал рассказывать, что институт доказал, что двигатель был выключен кнопкой «стоп двигателя» и никаких других причин остановки больше нет. Это он сказал по первому случаю и что опровержений на этот факт нет и все документально заверено. Потом он начал беседу по второму случаю. Начал разговор, что разовая команда на «пожар» записана рывками, сначала идет, потом прерывается, потом снова идет, опять прерывается и опять появляется и идет до самого падения и что в этот момент брошено ручное управление самолетом. Он спросил, знаете, что это означает, я ему сказал — не знаю. Он у меня спросил, для чего ты помчался к месту падения самолета. Я сказал, не помчался, а машина меня туда просто довезла. Он сказал, что я помчался посмотреть, что от кабины осталось и взять САРПП, что они нашли проволоку алюминиевую в серой оплетке, которой я обмотал якобы переключатель ССП, а когда ты это делал, сказал он, ты одной рукой не смог, бросил ручку и применил двумя руками, вот я тебе и объяснил разрывы на пленке и отпущение ручки, сказал он мне. А теперь лучше признайся — я сказал, я этого не делал. Он сказал (командующий), что это уже доказано и нечего мне отпираться. Если не хочешь сознаваться, то мы документы передаем в прокуратуру и тобой займется особый отдел, ты наверное понимаешь, как они разговаривают, они от тебя быстро правду услышат. Но мы этого не хотим, скажи нам, как это все ты сделал, позвоним командующему ВВС СССР и скажем, что отказа авиационной техники не было, а просто курсант героем захотел стать, и курсантов успокоим, что самолеты надежные, и ты можешь остаться в училище. Он сказал, думай сам, но времени уже осталось мало. Вот тебе три пути: первый признайся сейчас. Второй — напиши и отдай полковнику Попову и третий — на телефон 34-87-47, если надумаешь, позвони. А четвертый путь, я думаю, ты не выберешь. Я спросил, что мою невиновность никак не доказать? Он сказал нет, так как все факты против меня.
Меня отвели в психушку на исследование. Я говорил там с врачом-психиатром, он дал заключение, что я здоров. Я сильно испугался и решил взять всю вину на себя, думал, так лучше будет для меня, так как мне командующий сказал, если сознаешься, то, может, еще даже летать буду. Я позвонил командующему, он приехал, с ним был полковник Рахманов и еще какой-то полковник. Я начал рассказывать, что 14. 08 я по ошибке выключил генератор, 16. 08 игрался с колпачком и выключил двигатель, а 28. 08 хотел доказать всем, что посажу самолет на вынужденную и обмотал алюминиевой проволокой переключатель ССП. После этого командующий сказал: молодец, теперь ты настоящий мужик, во всем сознался, проходи дальше комиссию ВЛК. Я спросил: зачем, я же больше летать не буду. Он сказал: мы решим, может, еще будешь. Я пошел в палату, только зашел, за мной пришел полковник Рахманов, сказал, что командующий зовет. По пути он спросил меня, это правда, что я рассказал сейчас. Я сказал — нет. Он спросил, а почему ты наговариваешь на себя. Я ему объяснил, что командующий сказал, что доказать свою невиновность я не смогу и факты против меня уже доказали, и отпираться нет смысла. Мы вышли на улицу, командующий сказал мне, чтобы я написал письменно все, что я рассказал сейчас, и отдал полковнику, который лежал в летном отделении. Я сказал, что понял. Я пришел в палату и понял, что меня полностью обманули, что, если напишу, то меня обвинят во всем, что понастоящему не было.
5. 09. 91 г. 7. 30 меня разбудили и сказали, что командующий приехал. Я вышел на улицу, командующий спросил: что, написал? Я сказал: нет еще. Он сказал: давай быстрей пиши и отдашь полковнику, который лежит в летном отделении. Я пришел и написал, что с фактами обвинения полностью не согласен и отдал этот рапорт.
В 12. 00 меня вызвали на разговор, там присутствовали полковник Попов, подполковник Соломин, два полковника и один подполковник. Они начали меня расспрашивать, почему я отказываюсь написать, что рассказал 4. 09. 91 г. Я им объяснил: я не буду писать, чего на самом деле не было. Они у меня спрашивали, а почему я тогда рассказал 4. 09. 91 г. Я объяснил, что меня ввели в глубокое заблуждение и мне ничего не оставалось делать, как наговорить на себя. Они начали уговаривать, чтобы я сознался. Я им говорил, что все, что со мной происходило в полетах, я уже написал. Они все равно просили, чтобы я сознался. На этом и кончился разговор. Потом после обеда пришел ко мне полковник Штерн, он попросил рассказать, как все было. После рассказа сказал мне: а расскажи теперь, как все по-настоящему было, это между нами останется и я никому не расскажу. Я опять рассказал, все как было. Он меня все равно просил, чтобы я сознался. Но я сказал, что я этого не делал.
Вечером меня вызвали к начальнику ВЛК. Там был полковник Попов и другие врачи, а также два человека гражданских. Я им рассказал, как все было. После этого с моего согласия меня ввели в гипнотический сон, мне показалось, что я спал 1,5–2 часа. Вечером болела сильно голова.
6. 09. 91 г. Утром я встал, из носа пошла кровь, никогда до этого у меня не было этого.
После завтрака приехал за мной старший лейтенант Гальцов, чтобы отвезти меня в Зерноград. Когда я переодевался, еще подъехал подполковник и сказал, что я поеду сначала к полковнику Рахманову, а потом к идеологам. Приехали к штабу ВВС СКВО, вышел полковник Рахманов, и мы поехали. Я рассказал им, как все было, все три отказа, показал точно. Они исследовали мои биополя. Потом позвали офицеров, а меня попросили выйти. О чем они разговаривали, я не знаю. Потом я приехал в Зерноград и говорил с командиром полка и рассказал, как меня вынудили сказать, что по-настоящему не было.
7. 09. 91 г. меня посадили на самолет и дали мне в сопровождение командира звена. Прилетели в Ростов и командир звена сдал меня в госпиталь.
