Первый американец, Загадка индейцев доколумбовой эпохи - Керам Курт Вальтер (чтение книг .txt) 📗
Череп человека хоупвелл, украшенный медным шлемом, имитирующим оленьи рога. Там же обнаружили дорогие бусы из речного жемчуга и медные нагрудные пластинки.
Хотя первые сведения о строителях маундов дошли до нас от испанцев, хотя кое-что уже было известно в конце XVII столетия из сообщений путешественников, прибывших с севера, научные исследования начались намного позже, чем на севере страны,- если быть точными, то с 1933 г., с раскопок группы Окмалги, на восток от теперешнего Мейкона в штате Джорджия. Эти раскопки продолжались восемь лет. В 1938 г. их первый руководитель А. Р. Келли опубликовал предварительное описание 18. Ему удалось выявить неменее шести этапов в жизни памятника, следовавших один за другим. Первая примитивная, недекорированная керамика появляется здесь только между 2000 и 1500 гг. до н. э., а первый храмовый комплекс датировали приблизительно 900 г. н. э., его образовывали три больших и четыре маленьких маунда.
Другую историю имеют раскопки группы маундов Этова вблизи от Картерсвилля в Северной Джорджии. Испанцы увидели их уже разрушенными и заросшими. Любопытное сообщение сделал об этих маундах в 1819 г. священник Элиас Корнелиус. В 1871 г. здесь начались археологические исследования (но их нельзя сравнивать с систематической работой, проводившейся в Окмалги позже - через 50 лет), там трудился Сайрус Томас, после него в 1890 г.- У. X. Холмс из Бюро этнологии. С 1925 г. там провел три зимы уже постаревший заслуженный ветеран исследований маундов Уоррен К. Мурихед (34 года назад он раскопал интересный хоупвеллский маунд). Это он после многочисленных находок настойчивей, чем другие, стал защищать теорию, утверждавшую, что строители храмовых маундов не только находились под влиянием культуры Мексики, но и сами пришли оттуда (что до сих пор не доказано).
Изображение на раковине из маунда в штате Миссури, 11,5 см в диаметре. Воин или жрец повергает другого человека наземь. Назначение предметов, которые стоящий человек держит во рту и руке, неизвестно.
Но в один прекрасный день этой культуре пришел конец. Около 1500 г. н. э. культ мертвых, возможно, принял крайне варварские формы. Возможно, надменность и высокомерие жрецов привели к восстанию угнетенных масс; возможно, имели место военные удары извне; а может быть, на людей обрушились эпидемии? Может быть, но мы и на этот раз не знаем, почему угасла эта культура. Во всяком случае, когда пришли первые белые люди, великое время строителей маундов прошло. Но кое-где, судя по письменным источникам, еще оставались старые ритуалы: у племен чоктавов, чичасавов, криков и натчезов. По поводу последнего племени и его социальной структуры мы хотим сделать некоторые замечания, ибо эта структура, во-первых, была уникальной среди всех североамериканских индейцев между двумя океанами, а во-вторых, в данном случае очевидна прямая связь с традициями последних строителей храмовых маундов.
О натчезах у нас есть превосходные сообщения французов, проживших среди них с 1698 по 1713 г. - в семи маленьких селениях вдоль р. Сент-Катерина, недалеко от теперешнего города Натчез в штате Миссисипи. Центром был так называемый "Изумрудный маунд" более десяти метров высотой; кроме него, у каждой деревни был собственный маленький маунд и, что уж совсем необычно, особый жилой маунд вождя.
Народ натчезов был разделен на четыре "класса" и жил при абсолютной монархии [Автор допускает явное преувеличение. Даже если принять яа веру все сведения французских авторов XVII-XVIII вв., вряд ли общество натчезов выходило за рамки последнего этапа разложения родо-племенного строя и начальных стадий формирования раннеклассового государства.]. Властителя звали "Великое Солнце", и ему оказывали божественные почести. Он был слишком знатен, чтобы прикасаться к кому-либо из своего народа (если он хотел обратиться к подданному, то толкал его ногой), и слишком благороден, чтобы пройти пешком даже самое небольшое расстояние; его, украшенного королевской короной из лебединых перьев, всегда носили в паланкине, а если он хотел вылезти, то землю под его ногами устилали циновками. Он был неограниченным властителем, распоряжавшимся жизнью и смертью своих подданных, и деспотически пользовался этим правом.
Индейцев, принадлежавших к высшему "классу", также звали "солнцами", и они в качестве доверенных лиц правителя пользовались аристократическими привилегиями. Следующим "классом" были "знатные люди". Ниже их находилась большая группа "уважаемых мужей". И только потом шел простой народ.
И пожалуй, нигде в мире (за исключением касты "неприкасаемых" в Индии) господствовавший только благодаря своему положению класс так не проявлял своего глубочайшего презрения к рабочему люду, как "солнца" натчезов. Они называли людей очень просто - "вонючками" (Stinker или Stikards); на языке зоологов эти слова означают "животное-вонючка". Они были вне закона и подвергались любому произволу.
Мы должны заметить, что классовое общество было характерно для любой высокой культуры в истории человечества. Ничего нет удивительного в том, что в первом подводящем итоги раскопок издании "Археология Соединенных Штатов", вышедшем в 1856 г., с обезоруживающей простотой написано, что натчезы были "самыми цивилизованными коренными обитателями Северной Америки"19.
Странным в общественном порядке натчезов, отличавшем их от всех феодальных порядков Европы, было предусмотренное систематическое кровосмешение между "классами". Подчиняясь традиции, каждое "Великое Солнце" должно было жениться на "вонючке". Наследственного правления не было, сын "Великого Солнца" никогда не мог стать "Великим Солнцем", он получал только ранг "благородного". Дети же этих "благородных" людей также были вынуждены жениться или выходить замуж за "вонючек"! Если "благородная" женщина выходила замуж за "вонючку", то дети оставались "благородными" людьми, но если "благородный" женился на "вонючке", то дети переводились в "класс" "уважаемых мужей", если женщина-"солнце" выходила замуж за "вонючку", что было вполне возможно, то у мужчины было меньше прав, чем у европейского принца-консорта, он не смел есть за одним столом с женой и в ее присутствии обязательно стоял, как и полагалось "вонючке", которой он остался. Если же он больше не устраивал свою жену, то она могла приказать его умертвить, а себе выбрать другого "вонючку".
Все это; конечно, составляло крайне сложную социальную структуру, но индейцы вполне овладели ее тонкостями.
Основная характерная черта этой социальной структуры заключалась в том, что мужчины управляли обществом, но этот высокий статус определялся только происхождением по женской линии. Женщина-"солнце" выбирала и новое Великое Солнце.
Трудно сказать, в какой степени этот общественный строй отражал традиции строителей храмовых маундов. Я считаю его экстремальным отклонением позднего времени, ибо существование такого порядка в течение добрых тысячи лет невероятно, хотя и не исключает, что общества ранних строителей курганов были монархиями [См.примечание ред. на стр. 244.].
Особенно красивый образец каменного полированного топора (после 1200 г. н. э.) из Маундс-вилла в штате Алабама.
Уже первые точные наблюдатели-французы были очевидцами "естественного" упадка племени натчезов; они пытались объяснить этот процесс проявлением божьей воли, но не оставили без внимания и опустошающее действие оспы и кори смертельных для индейцев болезней, завезенных белыми. Как и всегда, в случае с натчезами трудно определить причину их вымирания; один из наблюдателей даже заметил, что женщины индейцев употребляли противозачаточные средства. А некий де Ла Венте, живший среди натчезов в 1704 г., написал:
"Я не могу не сообщить Вам, что, по всей видимости, бог хочет, чтобы они уступили свое место новым народам", - и далее уточняет: "Совершенно ясно, что в течение шести лет, когда наш народ шел вниз по реке, он уменьшился на одну треть; и это знают; все складывается так, будто бог сам хочет, чтобы они уступили место другим"20.
